– Вас какого черта понесло в эти гребаные подземелья?! Что, в жопе детство еще не переиграло, тянет найти на нее приключения? А? Чего молчите?
– Ждем, когда дашь возможность вставить хотя бы слово… – положив ногу на ногу и покачивая носком новенькой туфли, невозмутимо парировал Гуров. – Я уже могу говорить? Ну, спасибо! В общем, как тебе объяснить? Ну да, и это тоже имело место быть – детство и в самом деле еще не переиграло. Это верно. Хотя, прежде всего, хотелось, как и подобает уважающим себя операм, задержать обоих этих, на данный момент, покойничков с поличным. Ну, согласись, много ли в практике наших коллег таких вот необычных задержаний? Банальщина – она ведь тоже надоедает. Вот ты… О чем на пенсии будешь писать мемуары? Только о том, как подписывал приказы и распоряжения?..
Слушая его, Орлов сердито фыркнул и всплеснул руками.
– Ну, точно, блин! Как есть – детский сад на прогулке. Ишь ты: мемуа-а-ры!.. – Петр говорил сердитым тоном, однако слово «мемуары» прозвучало уже с оттенком некоторой зависти. – Этим делом, конечно, легче заниматься вам. Куда только не ездили, к тому же то «на халяву», то за казенный счет. В Сибири, на Урале были, на Курилах были, на Кавказе тоже были… А по заграницам сколько мотались? В Европе, в Мексике уже были, по Атлантике поплавали… Вам-то самим отчего ж не писать мемуары? А тут, ешкин кот, целыми днями воюешь с бумагами да шишки ловишь!..
– Вперемешку с орденами! – удачно вставив остроту, хохотнул Станислав. – Будет тебе, Петро, на свою генеральскую судьбу жалобиться. В чужих руках всегда что-то толще…
– О! И этот тоже пошел в контратаку! – сокрушенно вздыхая, Орлов отмахнулся. – Ладно уж, поделитесь своими впечатлениями, расскажите, чего там видели?
Повествование приятелей он слушал как увлекательный приключенческий детектив, подперев голову кулаком, лишь иногда вставляя междометия. На изложенную Гуровым ситуацию с атакой волкособа Демона, которую вовремя прервали точные выстрелы Станислава, он отреагировал удивленным «Хм-м-м!..». Поразило его и описание каземата-склепа с множеством человеческих останков, что он озвучил потрясенным «О-о-о-о!..». Ну а в ходе повествования про то, как в бездну обрушился пол туннелей, а потом подземелье затопило потоками воды, он издал не менее дюжины напряженных вздохов, преисполненных сопереживанием. Упоминание о волхве Мирогоре вызвало у него на лице задумчиво-философичную мину.
– …Но я, мужики, так и не понял: а что же это за хрень там такая произошла – почему все куда-то вдруг начало проваливаться? И куда именно? – генерал недоуменно пожал плечами.
– Следует думать, ловушки были заготовлены заранее, еще в период строительства подземелий… – Лев говорил, положив на коленку руки со сцепленными пальцами. – Замолотский-старший, судя по всему, страдал патологической жадностью. Я бы это назвал «синдромом Кощея Бессмертного»… Ну, помнишь же, как у Пушкина: там царь Кощей над златом чахнет? Вот и этот ради золота был готов на все. Абы оно лежало, пусть даже и мертвым грузом, и его никто не трогал. И, видимо, приглашенные им мастера сработали некий механизм из скрытых под полом противовесов и балансиров, который приводился в действие, скорее всего, несколькими вариантами пуска.
– Думаешь, их было несколько? – уточнил Крячко.
– Уверен! Цепь, за которую потянул Лимашов, была частным случаем «спускового крючка». Все ли за нее будут дергать? А ловушка должна была сработать в ста случаях из ста. Поэтому запустить механизм могло, например, поднятие крышки любого из сундуков.
– А сколько их там было? Ну, сундуков? – забыв про свои недавние нотации, спросил его Петр со жгучим любопытством в голосе и огоньком в глазах.
– Интересный вопрос! А как бы мы могли их сосчитать? – Гуров рассмеялся и развел руками. – Зайти туда мы, к счастью, не успели. Казематы там примерно все одинаковые – три на три… Если исходить из этих размеров, то сундуков там могло быть штуки три-четыре. К тому же надо иметь в виду, что в одном месте все свои сокровища Замолотский, скорее всего, не хранил.
– Я-а-а-сно… Ну а откуда туда пошла вода? Если из пруда, то каким образом? Вы же были не под прудом, а в другом конце подземелья! – совсем не по-генеральски продолжал любопытствовать Орлов.
– Вода была из пруда – явно не родниковая… – подтвердил Станислав. – Такой от нее тиной несло! Даже все могильные запахи перебило в момент. Тьфу!..
Кивком подтвердив его слова, Лев продолжил:
– Скорее всего, под полом поперечного туннеля была проложена длинная цепь, на одном конце которой имелся огромный груз, а другим она шла к рычагу шлюза. В момент срабатывания механизма ловушки груз рухнул вниз, потянул цепь, и шлюз открылся. Я не знаю, догадывался об этом Замолотский или нет, но под той территорией, где стоял его дом, скрыты большие карстовые пустоты.
– Это и понятно! В те времена таких приборов не было, которые могли бы прозондировать землю на большую глубину… – Петр пожал плечами.
– Зато тогда были лозоходцы! – Крячко выставил перед собой руки, сжатые в кулаки. – Они находили воду, руду… Да все, что угодно!
Сказанное им выглядело несколько пафосно, из-за чего Орлов невольно рассмеялся, а Гуров с ироничным сожалением развел руками.
– Ну, видимо, Замолотский об этом не знал… – сокрушенно вздохнул он. – А то бы пригласил… Так вот! Когда мы уже готовились брать этих двух «кладоискателей», снизу, с большой глубины, донесся сильный грохот. Видимо, произошел обвал породы. И поэтому когда в каземате пол рухнул, Штуляк и Лимашов упали, я так думаю, не на дно когда-то заготовленной ямы-ловушки, а в образовавшуюся под ней карстовую пещеру. Да и вообще, мне так показалось, что под полом подземелья уже давно осыпалась несущая порода. Когда мы рванули назад, под ногами бухало такое эхо, как будто из пустой бочки доносилось.
Петр с миной озадаченности побарабанил пальцами по столу.
– Тогда, выходит, в эти карстовые пустоты может рухнуть и все остальное? Тьфу, японский городовой! А я уж надеялся, что хотя бы часть сокровищ достать все же удастся…
Гуров и Крячко удивленно воззрились на своего начальника-приятеля.
– Откуда? Из подземелья?! – вопросил Станислав, поднимая руку, чтобы покрутить пальцем у виска, но в последний миг передумал и почесал кончик уха. – Ну, ты мечтатель! Там до затопления-то найти их и вытащить наверх – было проблемищей. А сейчас там вообще ловить уже нечего. Штреки или рухнут, или их затянет прудовым илом. Про сокровища забудь! И вообще, я даже не представляю водолаза-идиота, который полез бы в эти лабиринты, заведомо зная, что его в любой момент может там придавить, и его уже никто не спасет.
– В общем, Петро, дело будем закрывать. Главных подозреваемых в этом мире уже нет. Им теперь светит суд только небесный. Есть единственный, причастный к этой истории, – Угрудков. И то он будет отвечать по совокупности – за насилие над малолеткой и покушение на убийство Антонины. Реальных доказательств его вины в смерти Мартыняхина у нас нет. Финиш!
