Брыкаясь и наугад нанося удары локтями, я сопротивлялась уже из последних сил, когда удавка вдруг разомкнулась, и, вырвавшись из вакуума, я почувствовала резкий запах бензина, услышала крик и увидела Андрея, охваченного огнем.
Не нужно было долго ломать голову, чтобы понять, что произошло. Опрокинутая канистра с бензином валялась тут же, щедро изливая потоки горючей жидкости на пол, крышка, по всей видимости, неплотно закрытая, лежала рядом.
Воспламенение произошло, скорее всего, от сигареты, которую, осуществляя свое черное дело, продолжал держать во рту Андрей, доказательством этому было то, что пламя сильнее всего охватило его лицо, лишь слегка задев плечи и руки и почти не коснувшись ног.
Хватаясь за лицо и испуская дикие вопли, он все скакал по небольшой комнатке, рискуя опрокинуть вторую канистру, я же, прежде чем заняться тушением огня на Андрее, поспешила поднять и закрыть канистру.
Сделав это и поставив обе емкости в сторонку, я, увидев на вешалке куртку, сняла ее и, накрыв голову и туловище Андрея, меньше чем за минуту погасила пламя.
Он все продолжал кричать и стонать, не отнимая ладоней от лица, усадив его на стул, я вызвала «Скорую».
«Это – вместо полиции, – с некоторой иронией думала я, объясняя, в чем дело и как нас найти. – Занятно».
Андрей все стонал, причитая, что ничего не видит, но мне уже не хотелось сочувствовать ему. Слишком уж разительная перемена совершилась с бывшим университетским преподавателем и, привыкнув так легко решать свои проблемы, – отнимая жизнь, такой пустяк, – он далеко превзошел Марину, отнимающую деньги.
– Во сколько ты вчера вернулась? – допрашивала меня тетя Мила на следующее утро.
– Ну, так… вечером, – улыбаясь, ответила я.
– Вечером… Я уже легла спать, уснула, проснулась, потом снова… а тебя все не было.
– Ну, я пришла поздно… Как раз, когда ты снова уснула. Чему ты удивляешься, тетя, я ведь работаю с клиентом, могут случиться любые, совершенно неожиданные…
– Вот именно! Опять твоя работа… Я тебе серьезно говорю…
– А кстати, что у нас на завтрак? Я вчера так проголодалась, и почти ничего не ела вечером… некому было меня покормить.
– Так я и знала! Ничего не ела целый день, почти ничего не ела вечером… Евгения, я тебе серьезно говорю…
– О, что это?! Блинчики?! Какая прелесть! А можно мне разогреть парочку?
Сменив наконец тему, я села завтракать, обдумывая, с чего мне начать сегодняшний день. Необходимо было позвонить Вене и сообщить ему, что человек, совершивший убийство Романа и несколько покушений, находится сейчас в травматологии с сильными ожогами.
Нельзя было забывать и о Марине, которую я вчера оставила, прямо скажем, в состоянии отнюдь не лучшем.
Ну и, конечно же, обязательно нужно было созвониться с Леркой, невольно ставшей участницей финального акта этой драмы, и поинтересоваться, как она себя чувствует и не затаила ли зла.
Отведав тетиных блинчиков и выслушав еще пару-тройку сентенций о том, что было бы, если бы у меня был муж, я ушла в свою комнату и, взглянув на часы, решила начать с Лерки. Для Марины было еще слишком рано, наверняка восстанавливаясь после вчерашнего стресса, она сегодня проспит часов до одиннадцати, а Веня, хотя и был уже на работе, но в начале рабочего дня наверняка имел и более важные занятия, чем беседы со мной и со своими друзьями из других отделов.
– Лерок, привет! – набрав нужный номер, бодро проговорила я в трубку. – Ну как вы там? Живы?
– Ну, Женька! Устроила ты нам… прогулочку. Не соскучишься с тобой.
– Лерочка, да если бы я знала, что так получится… Да я бы вас на пушечный выстрел…
– Ладно уж, не оправдывайся. Кого же еще и подставлять, как не старых друзей…
– Прощаешь?
– Да.
– Как там Аркадий? Бедный… Он, наверное, вообще…
– Да нет, он-то как раз в порядке. Очухался, даже шутил. Буду, говорит, теперь знакомым рассказывать, как на мою жизнь покушались.
– Ну а вообще… как вы там… сориентировались-то?
– Да нормально… Когда в себя пришли, Аркаша «Скорую» вызвал… ну, Марина твоя истерику закатила… полчаса ее успокаивали. Но в целом и она ничего. «Скорая» нам укольчики какие-то сделала да и укатила, а по домам нас Аркаша развозил. Потом звонил мне, я, говорит, от этой покупки отказался. Слишком, говорит, хлопотно получается. Так твоей Марине и сказал. Но ты сама-то что ж не расскажешь? Изловила ты его на этот раз? Злодея своего неуловимого…
– На этот раз он, считай, сам себя изловил…
Я вкратце рассказала подруге о событиях сегодняшней ночи и, вдоволь наслушавшись «охов» и «ахов», попрощалась, сказав, что теперь самое время сообщить всю эту историю компетентным органам.
Следующим по списку значился Веня, и, нажав кнопку вызова, я уже заранее радовалась за него, точнее, за его друга, которого ожидал такой щедрый подарок.
– Ну что, Веня, пляши! – с первых слов радостно заявила я.
– В смысле? – озадаченно послышалось из трубки.
– В смысле – злодея и преступника получаешь на блюдечке с голубой каемочкой. В таких случаях полагается плясать.
– А, это ты про риелторшу, что ли, свою? Что, вычислила тайного мстителя?
– И вычислила, и отследила, и к знаменателю привела. Теперь на больничной койке отдыхает.
– Так я и думал. Слышь, Охотникова, ты это прекращай. Что за самоуправство? Будешь так вести себя, я тебя саму закрою на пятнадцать суток. За дебоширство.
– Не угадал, Венечка, в этот раз не я. Сам себя в больничку определил… герой наш.
– Это как?
– А вот так. Кто к нам с мечом, как говорится, придет… Захотел он, понимаешь, не только риелторской, но и моей крови отведать… да не рассчитал малость. В бензинчик нырнул, а сигаретку-то непотушенной оставил… Теперь вот… последствия расхлебывает.
– Не слабо. А где бензинчик-то нашли? Ты там не автостоянку, часом, взорвала? У нас вроде сообщений не было.
– Не так глобально, Веня. Всего-то и было – две канистры.
– Но ему хватило?
– Ну, видимо, да. Основной ожог на лицо пришелся, вероятно, повреждена роговица, у него теперь со зрением проблемы. «Скорая» отвезла в травматологию, так что можешь своему Сане передать, что, если съездит туда, сможет целых два дела закрыть. И по убийству, и по взрыву. Да и по поводу покушений… меня может в свидетели пригласить, я все расскажу.
– Понятно. Везет же… дуракам. Вот почему по моим делам никого ты никогда не охраняешь?
– Не завидуй, Венечка. Будет и на твоей улице праздник. И потом, мы ведь уже работали вместе, так что жаловаться тебе грех. Пускай и другие попользуются. Не нужно быть жадным. Так что сообщи радостные новости своему Сане, а я еще звоночек сделаю. Я, понимаешь, тут почти на целую ночь из реальности выпала, мне теперь надо контакты восстанавливать.
