– Вы не отступитесь? – В голосе Ефимова зазвучала сталь.
Полковник ответил с такой же твёрдостью:
– Нет!
– Вы понимаете, что у меня не остается выбора?
– Я даже не тешил себя надеждой! – горько улыбнулся полковник. Нетрудно было догадаться, каких усилий стоило ему это спокойствие.
– Хорошо, допустим, вы победите в войне, но не сможете противостоять «Правому сектору». – Сергей решил хотя бы на время уйти от мрачной темы. – Что тогда?
– Мы победим! – В голосе Гриценко звучала уверенность. – Победим и тех и других. А если не победим – тогда конец всему! Ты считаешь, я из категории господ, что думают: «Присоединимся к ЕС и заживём?» Нет. Если это случится, то… Ты знаешь, что будет. Что будет с Россией – сказать не берусь. Скорее то же самое, но чуть позже, а с Незалежной… – Полковник сплюнул. – Я скажу, что будет с Украиной. Лучшие – самые красивые дивчины и гарны хлопцы разъедутся по Европе. Хлопцы гастарбайтерами, а дивчины в лучшем случае – служить подстилками западным нуворишам, а скорее всего, всем подряд. Ни у тех, ни у других детей не будет, растить детей станет некогда! Всем надо будет зарабатывать! Да и после пары лет такой «работы» «родилка» наших девах родить будет не в состоянии! Но Украина не опустеет! Кроме освободителей из ИГ для обслуживания наших собственных, взращенных нами же нуворишей к нам потянутся гастарбайтеры из Средней Азии. Думаешь, они приедут на время? – Полковник разошёлся, видимо, всерьёз считая Ефимова своим оппонентом. – Ошибаешься! Взгляни на Европу! Украинцам наступит такой же кирдык, как французам, как в скором времени – немцам. Потом наступит кирдык толерантности и начнётся резня на межрасовой почве! Именно на межрасовой! Межрелигиозная вражда всего лишь ширма! Речь идет о выживании! И если немцы на сегодняшний день ещё как-то могут повлиять на ситуацию законными методами, то у французов уже давно нет выбора! Ты такое будущее желаешь своей России и моей Украине? Чего молчишь? Не веришь? Пошевели мозгами, если после многолетнего промывания от них ещё хоть что-то осталось! – Пленник продолжил говорить, скорее даже не для Ефимова, а для самого себя, высказывая вслух, видимо, давно обдумываемые идеи. – Я говорю межрасовая, но это не совсем верное или, возможно, совсем неверное определение. В глубине конфликта мировоззренческие противоречия. Возможно, и это не так, и всё происходит на генном уровне. Не знаю! Я могу только предполагать! Одно ясно: идет направленное уничтожение европейских и близких к ним народов. Зачем, почему – кто знает?
Словесный поток полковника усиливался. Ефимов молчал.
– Но за всем этим стоит рука, тянущаяся из-за океана! Ты не хочешь мне верить. – Гриценко бросил на прапорщика взгляд, полный безумия. – Но вот что говорил много лет назад премьер-министр Испании адмирал Карреро Бланко: «Хотя нашим главным врагом и остается коммунизм, нельзя ни на мгновение забывать, что за спиной коммунизма стоят социализм и капитализм, за спиной социализма и коммунизма в тени стоит франкмасонство, за спиной франкмасонства – известный мировой заговор с отчасти секретным и отчасти открытым эпицентром на Ближнем Востоке, но подпольно распространившимся по всему остальному миру, а за его спиной стоит сам «Князь Мира сего», окруженный «тайной свитой», за все это ответственный и всем этим управляющий. Такова последняя правда о нынешней ситуации».
К черту толерантность, я тебе вот что скажу: из тех, кто засветился в истории наиболее кроваво, большинство являлось носителями африканской гаплогруппы E. Я уверен, Ваши и Наши современные «Вожди» относятся именно к этой E гаплогруппе, а выводы делай сам. Я не расист. Просто так получается, что носителями одного типа мировоззрения являются народы Европы. И им, как ни парадоксально, близки народы и народности, заселяющие Сибирь и Дальний Восток. Да-да, европейцы и азиаты вышли из одной колыбели! Китайцы, японцы, большинство народов Индии, все они не являются нам антагонистами! Нам противостоят масоны! Зло вокруг, это всё масоны, масоны! – дважды повторил полковник и замолчал. Взор его потух. Ефимов тоже не произнёс ни слова, он вспоминал слова, сказанные им самим:
«Ваши националисты вам врут, когда говорят – «Украина для украинцев». Они, насколько я понимаю, собираются вступать в ЕС, а это свободное перемещение мигрантов, квота на приём разношерстных беженцев. Когда они заселят Украину, будет ли у вас будущее?»
Это было сказано давно, зимой 2014 года, в Крыму.
А полковник облизнул пересохшие губы и продолжил:
– Я уверен, что нас разводят, и русских, и украинцев. Обманывают и разводят по разные стороны баррикад.
– Я знаю, – тихо согласился Ефимов, – но в отличие от вас не разделяю людей по национальному признаку. Есть хорошие люди и есть плохие. И никак иначе. – Сергей махнул рукой и замолчал. Молчал и Гриценко.
Время шло, приближалась роковая минута. Наконец Ефимов заговорил снова:
– Я отпущу вас, если пообещаете дать нам трое суток форы.
– Ни за что! – На лбу полковника вздулись вены. – Мы должны победить! Должны!
– Тогда у меня нет выбора. – Сергей не извинялся, он констатировал неизбежность.
– Послушай. – Полковник подался вперёд. – На Украине есть идея, но мы ничто без России! Только ваше поражение в войне позволит скинуть россиянам ярмо масонской власти! Знаешь, почему весь мир сегодня против России? – Полковник заметно сердился. – Ты не можешь даже предположить, но это очевидно: только россияне ещё не до конца сломлены и могут воспротивиться навязываемому всем мироустройству. Я думаю, рассуждаю, исходя из того, что вижу: а я вижу, как уничтожают мораль. А ты не задумывался, что если всё ЭТО и Майдан, и Крым подстроено «Мировой закулисой» с единственной целью поднять рейтинг «своего человека»? – Полковник усмехнулся. – Вы, россияне, даже не можете допустить такой версии, а ведь она тоже имеет право на существование! – Он собирался говорить и дальше, но Ефимов взглянул на часы.
– Время!
– Запомни, что я сказал, запомни!
– Время, – повторил Ефимов.
– Жаль… – тихо произнёс Гриценко.
Ефимов достал из кобуры пистолет. Сделал шаг к замершему в оцепенении офицеру.
– Только не в голову! – почему-то попросил тот. Будто умереть убитым в сердце не то же самое. Разве что, наверно, больнее. – Прошу! – Полковник судорожно сглотнул.
Ефимов, почти не целясь, дважды выстрелил. Стул под изогнувшимся телом пошатнулся и упал на бок.
В помещении сразу же стало душно. Потянув ворот маскхалата, Сергей побрёл к выходу. Проверять, умер ли полковник Гриценко, он не стал. На душе старшего прапорщика скребли кошки. Хотелось поставить голову под холодный душ и до бесконечности тереть мылом. Неожиданно подумалось: «А сколько их было, этих мелких идейных вождей, ослеплённых маниакальной целью малым злом возвысить большое добро и облагодетельствовать человечество? Множество! Но почему-то зла они совершали всегда гораздо больше».
Неожиданно вспомнился Раскольников со своим «тварь я дрожащая или право имею?». Убив старуху процентщицу, тот в будущем тоже собирался творить добро.
