Гид, которого им дали в сопровождение, оказался начальником операционного центра. Он представился Виктором Петровичем и повел их длинными коридорами в свой офис. Видимо, это были коридоры специально для посторонних, потому что вместо стен в них были установлены непрозрачные стекла, за которыми виделись двери служебных комнат. Режим секретности соблюдался в РФМ даже в этом.
Операционный центр был разделен надвое – у окна стоял стол Виктора Петровича, а за непрозрачной перегородкой – та самая супер-ЭВМ, которая выслеживала всех мошенников, отмывальщиков грязных денег и террористов.
Андрей сразу же спросил – сколько операций в секунду способен произвести такой суперкомпьютер.
Виктор Петрович объяснил непосвященным, что производительность суперкомпьютеров чаще всего выражается в количестве операций с плавающей точкой в секунду (FLOPS). «Для суперкомпьютеров неприменима мера быстродействия обычных компьютерных систем – количество миллионов операций в секунду (MIPS). При всей своей неоднозначности и приблизительности, оценка во флопсах позволяет легко сравнивать суперкомпьютерные системы друг с другом, опираясь на объективный критерий»
«Flop, – заметил Сандер, – это по-английски «неудача», «провал». Первые американские спутники, которые никак не могли запустить на орбиту, потому и получили название «flopnik».
«Ну, к нашему компьютеру это неприменимо», – сказал Виктор Петрович, которому история происхождения слова «flopnik» явно понравилась.
«Сколько же в вашем суперкомпьютере «флопов»?
«Первые суперкомпьютеры имели производительность порядка 1 кфлопс, т. е. 1000 операций с плавающей точкой в секунду. Планка в 1 миллиард флопс (1 Гигафлопс) была преодолена у вас в в США суперкомпьютером NEC SX-2 в 1983 с результатом 1.3 Гфлопс. Рубеж 1 квадриллион флопс (1 Петафлопс) был взят в 2008 году вашим суперкомпьютером IBM Roadrunner. Сейчас и у нас, и в США ведутся работы по созданию к 2016 году экзафлопсных компьютеров, способных выполнять 1 квинтиллион операций. Мы работаем на компьютере, созданном в 2009 году. Но, давайте от слов к делу». Виктор Иванович позвал свою ассистентку, которая пряталась за матовой стеклянной перегородкой.
Это была Изабель и, возможно, Сандер узнал бы ее сразу, несмотря на то, что из брюнетки она превратилась в жгучую блондинку, а темные очки скрывали ее слегка раскосые глаза, если бы их знакомство в тулонской гостинице не проходило в основном в полутьме в его номере. К тому же лучший пластический хирург СВР поправил ее курносый носик на следующий день после ее приезда в Россию по методу американского хирурга Роуза. Этот гений придумал закрытый способ ринопластики, когда операция проводится «внутри носа: разрез делается на слизистой оболочке – и никаких внешних следов!
«Елизавета Малинина, – представилась она. – Мне сказали, что у вас есть дискета с реквизитами ваших подозреваемых».
Сандер не узнал голос Изабель, но подойдя к Лизе ближе, чтобы передать ей дискету, явственно почувствовал знакомый запах горной лаванды. Для полного сходства не хватало только запаха молока…
Изабель запустила суперкомпьютер. Послышалось ровное гудение, затем сигнал зуммера. На этот сигнал за перегородку вошел Виктор Петрович. Через пару минут он пригласил туда же Сандера и журналистов, дав им снять на камеры экран ЭВМ, по которому метались разноцветными зигзагами отслеживаемые транзакции, а сам отошел в сторону, чтобы не дай бог не попасть в объектив даже случайно. «За мою фотографию, – пояснил он с усмешкой, – дорого дают».
Когда экран погас, Лиза положила на стол распечатку длиной в несколько метров. Журналистов попросили удалиться из центра, пояснив: «Это не наша тайна, а наших гостей».
Лиза пояснила, что С. Тикер, глава фирмы Cornerstone Bridge Co., и У. Биндер из Glendow Workshop укрывали свои доходы по методу их русских партнеров. Проведенный анализ позволил выяснить, что эти господа зарегистрировали в Лихтеншщтейне и Монако группу офшорных фирм-однодневок, на счета которых переводили деньги за некие работы, услуги или товары. Как только операция завершалась, офшорка умирала. В России они использовали для своих махинаций «Мастер-банк». Пройдя первый слой офшорок, отделяющий денежные средства от источников их происхождения, деньги переводили на счета второго слоя фирм-однодневок, аккумулирующих финансовые потоки. Вот здесь на распечатке видно, как платежи дробятся на более мелкие суммы. Затем деньги снова поступали в «Мастер-банк» и объединялись в крупные платежи – по несколько сотен миллионов рублей. Пройдя по цепочке перечислений, крупные транши – по несколько миллиардов рублей – по фиктивным контрактам переводили на счета офшоров, а оттуда в солидные банки, но уже не в рублях, а в долларах.
«Отследить это довольно трудно, – сказал Виктор Петрович, взяв в руки последний метр распечатки, но мы учимся с каждым днем. Ведь ущерб России от теневых операций составляет почти полтриллиона рублей в год. Кстати, аферы “Мастер-банка” по таким проводкам с отмыванием грязных денег не так давно мы раскрыли, и Центробанк лишил его лицензии. Сейчас с ним разбираются следователи. Я им с вашего разрешения подарю копию этой распечатки. А вам сообщаю конечный пункт операций ваших нечистых на руку соотечественников – офшорная компания Lindsey Properties, зарегистрированная на острове Науру. А вот и номер ее банковского счета. Так что можете смело его арестовывать».
Выйдя к журналистам, которые ожидали их в офисе, Сандер сказал: «Росфинмониторинг оказал нам неоценимую помощь в разоблачении налоговых мошенников, пытавшихся скрыть свои доходы от Налоговой службы США, и я искренне благодарю его сотрудников за это. Они предоставили нам те данные, которых нам не хватало для раскрытия этого преступления. Уверен, что наше сотрудничество продолжится и впредь».
Уже на выходе, подойдя к Сандеру, Андрей сказал: «Предлагаю отметить это у меня. Сегодня у нас очередная журналистская тусовка. Мы тут кочуем по уикендам из одной квартиры в другую. В основном – американцы и французы. Попробую пригласить и нашу операторшуЛизу. Я в нее, кажется, влюбился с первого взгляда. Могу за вами заехать в посольство». Сандер на эту приманку клюнул и пообещал придти.
«Кремлевская прачечная»
В посольстве, куда Сандер заехал после визита в Росфинмониторинг, его ожидал сюрприз. На его запрос о «Мастер-банке» посольские сотрудники службы расследований ДВБ сообщили ему, что этот банк до недавнего времени относился к числу «неприкасаемых». Владелец банка Борис Ильич Булочник имел высокопоставленных покровителей «на самом верху» и в силовых структурах. Булочник старался привлекать их представителей в топ-менеджмент. В совет директоров «Мастер-банка» входил Игорь Путин, двоюродный брат президента Путина. Его ввели в совет директоров ровно тогда, когда у «Мастер-банка» начались проблемы с Департаментом экономической безопасности МВД.
Став вице-президентом «Мастер-банка» в 2010 году, он вскоре покинул его ради Русского земельного банка, прежде принадлежавшего Елене Батуриной. Но в 2011-м, когда Батурина окончательно переехала в Лондон вместе с экс-мэром Москвы Лужковым, он вернулся к Булочникам. У него были и другие кормушки. Президентский братец попал в советы директоров «Вест-капитала», подольского Промсбербанка и Автовазбанка. Видимо, с 2010 года Игорь Путин считался надежной охранной грамотой, и по его перемещениям можно следить за тем, какие финансовые структуры чувствуют себя неуверенно. А до прихода в «Мастер-банк» Игоря Путина там работал племянник экс-директора ФСБ Николая Патрушева Алексей (в середине 2000-х годов был зампредом правления).
