– Теперь ты видишь его, – гордо сказал Алаш.
* * *
– Хегуру говорит, что он хороший. Ты не верь ему, я ему не верю. – Наконец-то Алаш снизошел до объяснений.
Пока Элиен топтался на месте, разглядывая нечистого крылатого зверя, его спутник вел с ним беседы, причем в общении с нетопырем Алаш оказался куда более многословным, чем был с Элиеном.
– Хегуру говорит, что всем нужно есть и никто не может без еды. Поэтому он и гнался за нами. Он был голодный, – прокомментировал Алаш длинную и абсолютно непонятную Элиену тираду, сказанную не то на грютском, не то на одном из еще более южных наречий. Элиен отошел подальше, вынул карту, но не успел он развернуть ее, как к нему подошел Алаш.
– Гесир Элин, теперь Хегуру не опасен нам. Он теперь наш пленник, и я прошу твоего разрешения оставить его в живых.
Элиен, не понимая, чем Хегуру, пять дней кряду угрожавший выесть им глаза (видите ли, никто не может без еды!), снискал расположение грюта, спросил:
– Положим, я позволю. И что тогда? Кто поручится, что он не станет преследовать нас дальше? Кто докажет, что он более не опасен нам? Сам Хегуру? Хорош поручитель!
– Но я не отпускать его. Я не оставлю его без сети. Я повезу его в Радагарну. Наратта будет ой как рад! Это святой зверь! Наши прадеды почитали его. Я не хочу убивать Хегуру теперь, когда нет опасности. Его можно убивать, только когда он угрожает. А если не угрожает, то это очень плохо. Пусть будет у Наратты. Ему понравится! – упрашивал Элиена Алаш, не ведавший разницы между “святым” и “священным”.
– Хорошо, Алаш. Поступай как знаешь. Пускай у Наратты будет одной животиной больше, к паукам в придачу, – махнул рукой Элиен. – И что ты намерен делать дальше? Быть может, тебе стоит сразу пуститься в обратный путь? Ноша ведь твоя нелегка.
Элиен бросил взгляд на Хегуру, пытаясь на глаз определить, насколько же тяжел пойманный зверь. Быть может, как телушка, быть может, как медведь.
– Он пойдет сам. Он хочет скорей целовать мусор под пятками великого царя грютов, – сказал Алаш, сияя от гордости за своего повелителя. – И я, конечно, хочу в Радагарну скорей. Теперь, когда мараш поймался, тебе бояться нечего.
– Можешь ехать, конечно, – сказал Элиен.
– Спасибо тебе. Но ночевать мы сегодня все равно вместе!
Таким образом, прощание с Алашем было отложено на следующее утро.
* * *
Элиен, Алаш и их крылатый пленник, спеленутый сетью из конского хвоста, расположились на ночлег в небольшой ореховой роще в виду Нарабитских гор. Съестные припасы подходили к концу. Воды было мало, и Элиен с нетерпением ждал, когда он вступит в изобильные тернаунские земли.
Огненное кольцо было теперь не нужно, и, вспомнив об этом, Элиен почувствовал огромное облегчение. Не нужно рубить дрова. Не нужно поддерживать костры, не нужно стоять в дозоре.
Хегуру оказался вовсе не таким свирепым, как предполагал Элиен, вглядываясь в темноту по ту сторону огненной завесы. Он лежал неподвижно, сложив свои перепончатые крылья, и только уши его шевелились, пытаясь уловить что-нибудь интересное.
– Скажи, Алаш, а как Хегуру делал, что мы его не видели? – поинтересовался Элиен.
– Их род это умеет! – оживился Алаш. – У них крылья такие и живот, что к ним свет прилипает, и поэтому их не видно.
– А отчего же тогда мы сейчас его видим? И когда ты поймал его в сеть, его уже было видно? Отчего ночью он становится видим?
Алаш не задумываясь ответил:
– Днем его не видно. Но сеть у меня по-доброму сделана – его колдовство не действует. В такой сети любого из них будет видно. А ночью – это другое. Ночью света нет, и поэтому нечему прилипать к нему. Потому – видно.
Элиен был сражен наповал абсурдной логикой грюта, но придираться к его словам не стал. Какая, в сущности, разница? Виден. Не виден. Лишь бы скорее все это закончилось!
* * *
– Я буду сторожить его, пока ты будешь спать, – добровольно вызвался Алаш, присаживаясь рядом с нетопырем.
Похоже, Алаш хотел выведать у нетопыря все, что его интересует, до того как им завладеет Наратта. И хотя путь до Радагарны был неблизок, чувствовалось, что общение с нетопырем весьма занимает грюта и он не желает терять времен и даром.
– Скажи, Алаш, – сг росил Элиен, располагаясь ко сну возле костра, – кому служит Хегуру?
– Он никому не служит. Если ты хочешь знать про плохих людей, то это они служат Хегуру, а не он им. Он никого не боится. Он сам царь.
– И чей же он царь? – спросил Элиен, дивясь наивности Алаша.
– Таких, как он. У него народ есть. Маленькие марасса – его народ, – с нескрываемым восхищением в голосе сказал Алаш.
– А ты не боишься, что народ вступится за своего господина? – спросил Элиен.
Но Алаш не ответил. Похоже, он даже не услышал заданного Элиеном вопроса.
* * *
Но сон все не шел к Элиену. Он ворочался с боку на бок на жесткой попоне. Хегуру и Алаш предавались болтовне, смысл которой был напрочь скрыт от Элиена плетеньями чужеземного наречия.
Алаш подбросил в костер дров. Алаш налил себе воды из бурдюка. Взошла луна. Листва на деревьях колыхалась. Элиен открыл глаза. Луна в окружении созвездий. Все как обычно.
И тут Хегуру запел. Он пел тихо и долго, и Элиен слушал его песню. Пожалуй, более странной, завораживающей музыки ему никогда не доводилось слышать.
О чем пел Хегуру? Когда он смолк, самым большим желанием Элиена было услышать продолжение этой песни. Удивительно, как такой омерзительный на вид зверь способен петь столь прекрасно? Удивительно, как такая крылатая туша способна исторгать звуки столь разнообразные и величественные?
Теперь Элиен уже не злился на Алаша за то, что тот оставил нетопыря в живых. Действительно, было бы жаль лишать жизни столь искусного певца. Даже если этот певун питается людскими глазами и наводит страх по обеим берегам красноструйного Ан-Эгера. Теперь Элиен понял, какой королевский подарок готовит Алаш Наратте. Теперь понятно, какая выгода в том, чтобы заполучить Хегуру.
Шорох листвы усиливался. “Забавно, а ведь ветра-то нет”, – подумал Элиен, качаясь на волнах блаженства, которым отзывалось песням нетопыря Хегуру все его существо.
* * *
– Гесир Элин, проснись! – услышал Элиен хриплый крик Алаша.
Сон, навеянный колыбельной Хегуру, неохотно отступал. Что происходит? Элиен вскочил на ноги и схватился за меч.
И тут он понял все. Одежда Алаша была изорвана в клочья, а все его тело окровавлено. Со всех сторон на грюта налетали нетопыри – уменьшенные копии Хегуру. Они впивались в плоть Алаша своими острыми зубами. Они терзали его тело, царапались и хлопали крыльями,
Элиен посмотрел туда, где лежал Хегуру. Певец. Святой зверь грютов. Пожиратель человеческих глаз. К счастью, он по-прежнему был на своем месте. Похоже, сражение началось только что и Элиен еще не успел проспать самое интересное.
