– Ну, мам, эта пословица в современных условиях не работает. Как и всякие бабкины приметы.
– А возьми родительницу своей второй жены, – не слушала его Наталья Николаевна. – Из последних сил зарабатывает деньги, чтобы тратить «на красоту». Соревнуется с дочкой, кто моложе выглядит. На последнем семейном сборище спросила меня, правда ли, что Силиконовая долина названа так потому, что там добывают силикон для пластических операций. И ты, Андрюша, попал в сети сначала к одной семейке, потом к другой. Мальчик, который к десяти годам уже прочитал всего Носова, Крапивина и Стивенсона!
– Мать, я не понял, ты чего сегодня развоевалась-то? – снова поинтересовался Кайсаров, осознав, что известие о грядущем разводе не только не расстроило его, но даже обрадовало.
Его дом снова станет его домом. Из него исчезнут посторонние люди. И Марина тоже… Постороняя. Она действительно не предложит помочь ему собраться в командировку. Никакого простого женского внимания: «Ты положил зубную щетку? А чистое белье? Может быть, сделать тебе бутерброд в дорогу? Дать с собой сок с трубочкой? Ведь в машине трясет!» Такие простые и милые вещи, которые начинаешь ценить, только когда понимаешь, что они пролетели мимо тебя.
– Я развоевалась, потому что, черт побери, мне не нравится, что тебя сначала окручивают, используют, а потом выбрасывают, как ненужную вещь. – Глаза Натальи Николаевны увлажнились. – Думаешь, меня не трогает твой второй развод?
– Ну, может, еще все обойдется, – пожал плечами Кайсаров. – Не нервничай, ладно?
– Я хочу, чтобы моего сына любили, – с нажимом сказала Наталья Николаевна. – Без всяких условий, причин и расчетов. Любили потому, что ты такой один на всем белом свете. Хочу, чтобы тебе наконец повезло.
– С таким энергетическим посылом, какой ты мне дала, я уверен, мне прямо завтра и повезет, – пообещал Кайсаров. – Я встречу хорошую простую девушку, открытую и добрую, которая влюбится в меня с первого взгляда.
– Болтун несчастный, – проворчала Наталья Николаевна и вдруг насторожилась: – Кажется, в замке поворачивается ключ? Папа пришел!
Кайсаров заметил, как прояснилось ее лицо. У него сразу стало хорошо на душе. Хотя бы здесь, в родительском доме, все устроено как надо. Пусть Каринка почаще приезжает к бабушке с дедушкой и смотрит на то, как должны относиться друг к другу близкие люди. Пусть на себе почувствует разницу. Учить ребенка жизни, разговаривать с ним – это одно и во многих случаях срабатывает. Но жить в семье, где все дорожат друг другом, – так сказать, обучение с погружением в любовь, – совсем другое дело.
Отец вошел в комнату, коротко обнял сына и изумленно уставился на жену.
– И что это с твоей ногой, извольте спросить?
– Что, что… – со вздорной ноткой в голосе ответила Наталья Николаевна. – Всего лишь небольшой ушиб.
– Она грохнулась возле подъезда, – пояснил Кайсаров-младший с удовлетворением записного ябеды.
– Поэтому ужин я не приготовила, – констатировала больная.
– Ничего, я принес палочки-выручалочки, – сообщил заботливый сын. – То есть сосиски. Вредная вещь с точки зрения желудка и полезная с точки зрения экономии времени. Если ты не в курсе, отец покупает их в киосках вместо мороженого.
Кайсаров-старший – крупный и абсолютно седой мужчина с отяжелевшим и загрубевшим от времени лицом – все еще сохранял озорной взгляд и удивительную энергичность.
– Только, чур, ты, Наташка, тоже будешь есть сосиски, – заявил он. – Так и быть, для нейтрализации всяких консервантов и красителей я нарежу тебе помидор.
– Впервые слышу, что помидоры борются с консервантами. Ты, Павлик, просто какой-то барон Мюнхаузен. Математик не может верить в такую чепуху.
– А я верю, – ответил ее муж. – Кроме того, я люблю помидоры.
Кайсаров-младший повернулся лицом к отцу и, сделав страшные глаза, одними губами произнес:
– Скажи, как классно она выглядит.
Кайсаров-старший ничего не понял. Понял только, что речь идет о его жене, и тревожно взглянул на нее. Но ничего такого не заметил и снова уставился на сына.
– Комплимент, – прошипел тот и тут же ненатурально закашлялся.
– Э-э, – пробормотал отец. Еще раз посмотрел на жену и радостно возвестил: – У тебя новый халат! Где взяла? Купила?
– Да, купила, – проворчала Наталья Николаевна. – Пятнадцать лет назад в Сигулде. Ты видел его раз двести, не меньше. Обалдеть от вас всех можно. Одевайся, причесывайся, крась ногти – вам все равно.
– Нам не все равно, – горячо возразил Кайсаров-старший. – У тебя прекрасные ногти!
Жена бросила на него уничижительный взгляд, и он немедленно вспомнил, как однажды она разозлилась на него за то, что он не заметил новую вазу с засушенными цветами. Обратил на эту вазу внимание только тогда, когда хотел положить ноги на журнальный столик. Тогда он спросил: «Что это за хрень такая?» – и немедленно получил полноценную женскую истерику вместо выпуска теленовостей. Поэтому сейчас он на всякий случай добавил:
– И сегодня ты замечательно украсила комнату.
– Ага, с вывихнутой ногой, – ответила Наталья Николаевна. – Прыгала на здоровой ноге и украшала.
Кайсаров-младший выразительно вздохнул и сказал:
– Знаете что? Я поеду, мне надо собираться в командировку. Пап, ты когда-нибудь был в Беловетровске?
– Проездом был, не так давно, кстати, – ответил тот. – Маленький городок, но очень даже симпатичный. Малоэтажный, много старых домов сохранилось… Памятник Пушкину есть возле центральной библиотеки. А что ты там забыл, в Беловетровске?
– У хозяев еженедельника в этом городе коммерческие интересы. Еду налаживать взаимоотношения с местной администрацией. Так сказать, выполняю политический заказ руководства.
Он давно уже не занимался собственно журналистикой и иногда очень скучал по настоящей работе. Вообще в его жизни было мало настоящего. Ненастоящая жена, ненастоящая семейная жизнь, и дочка от первого брака – а значит, целиком ему не принадлежит, и он не может видеться с ней каждый день, целовать на ночь, общаться, делиться впечатлениями…
Распрощавшись с родителями и усевшись в машину, он под влиянием эмоций набрал Каринкин номер. Однако дочка не ответила.
– Домой, Андрей Павлович? – спросил водитель привычно дружелюбным тоном.
– Так точно.
Водитель у Кайсарова был отличный, просто замечательный. Машина в его руках ходила легко, виртуозно и безопасно. Кроме того, парень и сам был золотым, таких сейчас днем с огнем не сыскать.
– Во сколько завтра машину подавать, Андрей Павлович?
– Часиков в шесть. Успеешь выспаться?
– Да мне что? Я человек служивый, все успею.
В зеркальце заднего вида сверкнули белые зубы. Парень был белобрысым, конопатым и по-детски улыбчивым. Чуть что – давай улыбаться.
