Кайсаров понял, что смотреть на нее издали выше его сил. И уже минуту спустя очутился в фойе, окидывая взглядом бархатную портьеру, которая закрывала вход в ее ложу. Ему даже показалось, будто он чувствует запах ее духов. Здравый смысл вопил во весь голос, но Кайсаров словно оглох. Он двигался медленно и сосредоточенно.
Дверь открылась бесшумно, портьера колыхнулась и опала. Марьяна сидела спиной к двери, и Кайсаров лишь теперь смог оценить ее платье. Тот вырез, который он видел из ложи напротив, был невероятно скромным в сравнении с фантастическим вырезом сзади. При виде столь соблазнительной картины Кайсаров длинно выдохнул. И тут же с удивлением заметил, что ладони вспотели, как у подростка.
– Какая у тебя потрясающая дуля на голове, – сказал он, усаживаясь на соседний стул.
Марьяна вздрогнула и даже подпрыгнула на своем месте. Потом повернула голову и с веселой иронией посмотрела на него.
– Надо же, как подкрался. Ты похож на секретного агента, которому приказали кокнуть кого-нибудь из местной администрации.
– Тебе так показалось из-за галстука-бабочки. Это очень яркая деталь, обычно и выдающая джеймсов бондов.
– Скажи, а у тебя есть ручка, стреляющая отравленными иголками?
Марьяна шутила, но Кайсаров чувствовал, как сильно ей не по себе. Наверное, увидев его в соседней ложе, обитой бархатом и отделанной золотом, она еще раз убедилась, что парень он непростой, и слегка запаниковала.
– Ладно, придется мне признаться, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я работаю в охранной фирме. Поэтому у меня машина с водителем, костюмы напрокат и все такое. Клиенты платят. Сегодня на концерте выступали дети здешнего мэра. Это было мое задание – быть рядом с ним и его женой.
Марьяна прищурила глаза и смотрела на него внимательнейшим образом. Кажется, поверила и немного расслабилась. Он был счастлив, потому что четко понял, что намерен ее соблазнить.
– А сейчас ты уже освободился? – спросила предполагаемая жертва соблазнения.
– На двести процентов, – ответил Кайсаров и, понизив голос, спросил: – Откровенность за откровенность. Как ты попала в ложу для почетных гостей?
– Это тоже связано с работой, как и у тебя, – повела плечом Марьяна. – Но про работу я тебе не расскажу. И вообще. Зачем вот ты явился? Забыл, что мы вчера навеки распрощались?
– Я же не знал, что тебя принесет на концерт. А когда увидел, просто не смог удержаться.
– Сделал бы вид, что не заметил. Пошел бы себе в свою гостиницу, залез в джакузи и наслаждался пузырьками.
– Когда я состарюсь, пузырьки наверняка станут моим любимым вечерним развлечением. А пока у меня другие планы.
Кайсаров взял ее руку, поднес к губам и быстро поцеловал, опасаясь, что руку вырвут.
Эту-то сцену и увидели из партера Василина Геннадьевна и Хворостинин, который так и рвался в ложу к Марьяне, чтобы лично сопроводить ее в буфет и предоставить обещанные бутерброды с икрой.
– Юрик, нам туда соваться ни к чему, – постановила Василина Геннадьевна. – Уверена, у девушки сейчас нет аппетита.
– Да я обещал…
– Ты что, слепой у меня? Или глупый? Сунешься к начальству с бутербродами в неподходящий момент – могут голову снести. Неподходящий момент – это самая опасная вещь для карьеры. Можно сто раз начудить, и тебя простят. А начудишь в неподходящий момент – все, пиши пропало.
Тем временем Кайсаров, окончательно и бесповоротно позабывший обо всех обещаниях, данных самому себе, принялся уговаривать Марьяну сбежать с концерта и отправиться в хороший ресторан, который вчера пролетел мимо них.
– Раз уж мы снова случайно встретились, надо наверстать упущенное.
Марьяна с сомнением покосилась на него. В словах Кайсарова ей почудился двойной смысл, но до конца она не была в этом уверена, поэтому промолчала, раздумывая. И тут Кайсаров на полную мощь включил свое обаяние. Он подсаживался к Марьяне то с одной стороны, то с другой, словно кот, обхаживающий хозяина, принявшегося за ужин. Он говорил и говорил – безостановочно, не думая о смысле сказанного. Казалось, он на огромной скорости несется с горы и ветер свистит в ушах. У него была лишь одна цель: не совершить никакой ошибки и не полететь вверх тормашками…
Кончилось все тем, что Марьяна, как загипнотизированная, встала и вышла вслед за ним в фойе. Прозвенел второй звонок, и толпа зрителей двинулась им навстречу, возвращаясь на свои места.
Они переждали первую волну и прошли несколько метров, когда Марьяну вдруг пронзила убийственная мысль, заставившая ее споткнуться на ровном месте. Она не может никуда с ним идти! Здесь Андрей увидел ее в божественном красном платье, которое она взяла с собой на всякий пожарный просто потому, что оно не мялось и почти ничего не весило. Но когда они спустятся в гардероб и он увидит ее ужасную, несолидную, совершенно дикую в нынешних обстоятельствах куртенку…
Кроме этой куртенки (та, которая вымокла, вообще не считалась), у Марьяны не было с собой никакой другой верхней одежды. Она нарядилась в красивое платье ради Хворостинина и Василины Геннадьевны, выхлопотавших для нее билет в ложу. Пришлось ехать в Дом культуры на такси, просто накинув курточку на плечи. Но сейчас?! Как она пойдет в ресторан в таком виде? Да что там – в ресторан? Прямо тут, в гардеробе, она мгновенно сгорит со стыда. Потому что этот мужчина, от которого она не могла отвести глаз, увидит ее в столь нелепом наряде – шикарном алом платье и пионерской куртке, едва прикрывающей вырез на спине. Недаром говорят, что о женскую гордость разбилась не одна пошлая мужская мечта…
План сложился сразу. Бежать! Бежать без оглядки и спрятаться. Все равно это ненастоящий роман, ненастоящее свидание, разовый поход в ресторан… Все это завтра закончится.
– Мне… Мне нужно забежать в дамскую комнату, – сообщила Марьяна задушенным голосом.
– Конечно-конечно, я буду тебя ждать, – галантно ответил ее кавалер.
Марьянино смятение он, разумеется, приписал буре чувств. Не один же он потерял голову. Ну, или почти потерял.
– А… буфет еще работает? Ты не мог бы купить мне бутылочку минералки? Умираю как пить хочется.
Не чувствуя никакого подвоха, Кайсаров улыбнулся и без промедления отправился в буфет.
– Встречаемся внизу, – бросил он напоследок.
Ему казалось, что все идет так, как надо. Марьяна явно наэлектризована не меньше, чем он. Так что вечер обещает быть бесподобным. А может быть, не только вечер, но и ночь. Об этом он мог только мечтать. И ведь мечтал!
С блуждающей улыбкой на лице он некоторое время стоял перед длинной стойкой, позабыв, зачем пришел. Приветливая буфетчица, чьего житейского опыта хватило бы на том мудрых мыслей, весело заметила:
– Отомрите, молодой человек! Эх, влюбленные… Все на лице написано.
Кайсаров очнулся, расплатился за минералку и бодрым шагом двинулся к лестнице. И лишь там спохватился. Влюбленный?! С чего это она взяла? И что, интересно, у него написано на лице? По дороге ему как раз попалось зеркало, в которое он заглянул с некоторой тревогой. И увидел отражение буйнопомешанного. А он-то полагал, что выглядит неотразимым. Он потряс головой и начал спускаться вниз. И уже на последней площадке лестницы увидел, как мелькнуло возле гардероба красное платье. Потом мелькнуло уже в дверях. В ту же секунду он понял, что Марьяна убегает от него! Причем с приличной скоростью.
