– Да, я понял.
В ту же секунду Иностранцева словно ветром сдуло. Пока Кайсаров ставил свою размашистую подпись на документах, Зоя Васильевна колебалась – стоит ли говорить о сбежавшей девушке или нет.
Судя по словам Иностранцева, дело было так. Туманову послали в командировку в Беловетровск, куда в это же самое время отправился Кайсаров. Встретив там главного редактора, корреспондентка проявила чудеса сообразительности и тесно подружилась с боссом. Настолько тесно, что тот отправился на вокзал ее встречать, посадил в свою машину и повез в ресторан. М-да, история.
Однако Зое Васильевне не давала покоя мысль, что когда она впервые увидела Марьяну, та понятия не имела, кто она такая. И если девушка не знала ее в лицо, возможно, Кайсарова она тоже не знала? Версия была так себе. Где эти двое могли встретиться, как не в офисе приложения к «Увлекательной жизни»? Вряд ли Кайсаров, явившись в редакцию, скрыл, кто он. Зоя Васильевна решила промолчать. Лучшая тактика в любой сомнительной ситуации – держать язык за зубами.
* * *
Марьяна твердо помнила, что ей нужно купить подарок для отчима. Бог знает, сколько часов она скиталась по улицам, забредая во все встречные магазины и озирая полки. Не было ни одного продавца, который не следил бы за ней в четыре глаза – каждый чувствовал в посетительнице что-то чрезвычайно опасное или, по крайней мере, настораживающее. В конце концов Марьяна оказалась в крохотном восточном магазинчике, где вкрадчивый молодой человек продал ей подарочный чайный набор, представлявший собой коробку с ячейками, наполненными эксклюзивными сортами чая с затейливыми названиями – «Золотые брови», «Восемь бессмертных», «Волосатый краб» и «Повелитель обезьян».
Коробку пришлось нести, подцепив за шелковые ленты, и выглядела она, как бетонный блок, упакованный в блестящую бумагу. Из-за того что в голове Марьяны не было ни одной мысли, ни глупой, ни умной, она не вызвала такси и не села в троллейбус, а отправилась на юбилей пешком, тупо переставляя ноги и преодолевая километры с легкостью пациента сумасшедшего дома, для которого не существует ничего невозможного. Наконец она свернула на знакомую улицу, дома на которой стояли просторно, но дворы все равно казались тесными из-за плотно припаркованных машин. Фонари горели ярко и празднично, и человеку, находящемуся в нормальном состоянии, наверняка показалось бы, что ночь отступила. Состояние Марьяны трудно было назвать нормальным. Ей казалось, будто она умерла, а душа ее отлетела и теперь наблюдает за телом, которое по инерции все еще перемещается в пространстве, действует, мыслит, общается с людьми и вообще ведет себя как ни в чем не бывало.
Ветер налетел на Марьяну и попытался вырвать из ее рук коробку, которая больно ударила ее картонным углом по лодыжке.
– Зараза! – прошипела бедолага, досадливо дрыгнув ногой. – Чтоб ты развалилась, сволочь.
– Других бранить – здоровью вредить, – раздался позади нее голос сестры Веры. И тотчас сама она появилась рядом, слегка запыхавшаяся в смешной вязаной шапке с помпоном. – Это что у тебя такое?
– Догадайся с трех раз. – Марьяна приостановилась, чтобы потереть ушибленное место.
– Сто пар одноразовых носков? – свела к переносице соболиные брови Вера. – Пазл из ста тысяч элементов для тех, у кого нет кошек?
– Кошек? – удивилась Марьяна. – Каких кошек?
– Таких, которые прыгают в самую середину наполовину собранной картинки, – охотно пояснила Вера. – Только ты нашел очередной кусочек и полюбовался готовым результатом, как эта зараза откуда-нибудь с тумбочки ка-а-ак…
– О черт! – неожиданно воскликнула Марьяна, не дослушав. И даже топнула ногой, едва не поскользнувшись на прелых листьях, попавших под каблук.
– Где ты видишь черта?
– Я вижу Полетику, – ответила Марьяна, мысленно перебирая все их с Димой телефонные разговоры. – Вон там, возле подъезда.
Да, она собиралась взять Полетику с собой на юбилей отчима и даже, кажется, пригласила. Но пригласила так, абстрактно. Ни адреса, ни назначенного часа не называла, сто процентов. Тем более все это происходило еще до того, как она узнала про систему конвертиков, до того, как… В общем, это было сто лет назад. Откуда он здесь взялся – весь такой расфуфыренный, с огромным букетом амарилисов, воинственно торчавших из пластикового пакета?
– Это я его позвала, – сообщила Вера как о чем-то само собой разумеющемся. – Он связался со мной и сказал, что не может до тебя дозвониться, а ты его пригласила пойти с тобой на юбилей. Вот я и…
– Я про него совсем забыла, – призналась Марьяна, топчась на месте. – Вот уж неожиданность! Это все равно что увидеть призрак бабушки, которую только что похоронили.
– Тогда уж дедушки, – проворчала Вера. – Я ничего не поняла, но, надеюсь, не напортачила с этим приглашением?
– А что? Ну и возьму с собой Полетику с его тремя конвертами, – пробормотала Марьяна себе под нос. – Он же не знает, что тот пацан в носках мне все рассказал о крестоносцах. Сделаю вид, что никаких конвертиков не существует.
– Ты это с кем сейчас разговариваешь? – опасливо спросила Вера. – Ты вообще как себя чувствуешь после поездки?
– После поездки? – Марьяна засмеялась тихим счастливым смехом. – После поездки я чувствую себя так, словно меня вычеркнули из списков.
– Из каких списков? – опешила Вера, все пристальнее всматриваясь в лицо младшей сестры. Тревога нарисовала между ее бровями глубокую складку.
– Из всех списков! – радостно ответила Марьяна. – Представь, что ты в списке и чего-то ждешь… Визу в Швейцарию, пересадку сердца, признания в любви… И вдруг – вжик! – ты уже за бортом. Привет, пишите письма.
– Марьяна. – Вера взяла сестру за свободную руку и развернула к себе лицом. – Ты случайно не напилась? Так сказать, загодя?
– Я похожа на пьяную? – Марьяна посмотрела на сестру ясными глазами двоечницы, только что уничтожившей пару страниц своего дневника. – Я абсолютно трезва и рассудительна.
– Н-да уж… Надеюсь, твой Полетика тебя хоть как-то стабилизирует. Так что у тебя в коробке?
– Пара килограммов эксклюзивного чая. А у тебя?
– Серебряные подставки для книг. Сделаны по моим эскизам. У меня всегда был хороший вкус.
– Знаешь, вот этой твоей страшной уверенностью в себе ты запросто можешь зарабатывать на жизнь, проводя какие-нибудь тренинги, – заметила Марьяна.
В этот момент Полетика наконец увидел приближающихся сестер. Расцвел и широко развел руки с букетом в одной и пакетом в другой.
– Марьянка! – воскликнул он так громко, словно очутился перед большой аудиторией без микрофона. – Как же я рад тебя видеть! Ты совершенно обо мне забыла! А вы – Вера? Здравствуйте! Так рад с вами познакомиться не по телефону, а живьем.
– Хочешь обнять нас обеих сразу? – иронически спросила Марьяна, позабыв про то, что Полетика ничего не знает о разоблачении и думает, что у их отношений большое будущее.
