Недовольно поджав губы, когда он сначала криво улыбнулся, а затем рассмеялся, я терпеливо подождала, когда закончится приступ веселья, и взглядом предложила объяснить его не слишком уместное поведение.
– Виктория, это вряд ли выполнимо. Я далек от понимания, как правильно и вкусно готовить, а наша повариха Синтия вряд ли пустит вас на свою кухню. Это полностью ее территория, и даже то, что вы птенец, нуждающийся в выявлении качеств, не смягчит ее решения. Мы с вами можем пойти иным путем – то, что я перечислил, легко протестировать иными методами, не заходя на кухню. Та же вкусовая, цветовая и прочая чувствительность, память, глазомер и прочее. Кстати, как вы себя чувствуете, не замерзли? У вас губы посинели.
– Губы?
Глава 6
Непроизвольно облизнув эти самые губы, я едва не ойкнула, когда кончик языка неприятно кольнуло статическим электричеством. Или не электричеством…
А вообще мне было жарко.
– Они просто синие или перламутровые? – не решаясь прикоснуться к ним пальцами и остро жалея, что рядом нет зеркала, я с нетерпением ждала ответа, но лорд все не торопился развеивать мои подозрения.
В вечерних сумерках, постепенно опускающихся на парк, было еще неплохо видно, и я не понимала, почему он медлит.
– Лорд Юмирай! – Не выдержав его затянувшегося молчания, я попыталась поторопить. – В чем дело? Вы плохо видите вечером?
– Нет… к сожалению, хорошо. – Ответив напряженно и так, что я ничего не поняла, вампир шагнул ближе и практически навис надо мною. Наклонился, прищурился, словно действительно плохо видел, еще наклонился…
И тут нас обоих так шибануло, что в себя я пришла в не очень комфортных кустах, причем еще и без обуви. Голые ступни неприятно обдувал почти ночной холодный ветер.
Застонав и помотав головой, я кое-как выбралась на тропинку, нашла туфли, надела и только тогда поняла, что рядом никто не стонет. Ч-ч-черт! Господи, лишь бы не помер!
Пытаясь взглядом найти лорда, я замерла и все же услышала едва различимый стон в кустах напротив. Жив? Жив!
– Лорд? Юмирай? – Обойдя кусты, чтобы подобраться к ним с тылу, откуда стали слышны более громкие стоны, я сжала пальцы в кулаки и закусила губу. Лорд был жив, но выглядел несколько… кхм, поджаренным. – Как вы?
– Виктория… – прошептал недовольно лорд, кося на меня желтыми глазами, – не подходите. А лучше идите в дом. К себе в комнату. Обсудим произошедшее завтра, хорошо? Сейчас я несколько… не в силах.
– Я могу вам помочь? – попытавшись шагнуть вперед, я была остановлена низким раздраженным рычанием и зло блеснувшими глазами.
– Виктория. В комнату. Сейчас же!
Сам дурак.
Поджав губы и одарив «опекуна» тяжелым взглядом, я развернулась и отправилась в дом. Ну подумаешь… Не хочет – пусть сам домой ковыляет! И я хороша – захотела дяде всемогущему помочь. Пф!
Это было… странно. Сначала завораживающе, а потом очень больно. На какую-то секунду он даже потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что лежит в кустах, причем с поврежденным позвоночником. Шэт…
Что это было? Защитная реакция на вторжение в личное пространство? Именно так погибла Сайрилла? Дерьмо… То есть ему еще повезло?
Стараясь говорить ровно, когда напуганная Виктория в испачканной блузке и с растрепанными волосами нашла его в кустах, он попытался как можно быстрее отправить ее в дом. Если он сорвется и поддастся соблазну ее сияния, то либо она пострадает, либо он умрет.
Ни то ни другое его не устраивало. Повреждения не были критичными, и он вполне держал себя в руках, но, когда она шагнула ближе, соблазн возрос в десятки раз, и он не удержался – разозлился и накричал.
Кажется, обиделась…
Да шэт с ней, с обидой. Главное, что ушла.
Теперь бы как-нибудь самому доковылять до спальни… через кабинет, где есть кое-что восстанавливающее.
– Милорд?
Минут через десять на него наткнулся патруль, обходящий вечерний парк. Да, эти ребята не зря получали свое жалованье – едва различимый стон, едва уловимый шорох, и они тут как тут.
– Милорд, что с вами?
– Ничего особенного… производственная травма. Витал, помоги… да, благодарю.
Через двадцать минут, выпив концентрированный энергетик, вынутый из сейфа в кабинете, лорд кое-как добрался до своей спальни, где, рухнув на кровать и скинув только обувь, впал в некоторую полудрему-полуанабиоз. Именно подобный транс максимально ускорял процесс регенерации, а сейчас это было жизненно необходимо. Еще в кустах он продиагностировал свое состояние, и оно было, без прикрас, печальным – трещина в позвоночнике и серьезно поврежденные высоким напряжением все без исключения внутренности. По сравнению со всем этим обуглившиеся кончики волос и ресницы, а также обожженные губы, куда пришелся удар, были незначительной ерундой.
Что было в этой шэтовой ампуле такого, что сейчас птенец не только опасен для окружающих, но и сам не контролирует это?! А Виктория именно не контролировала, он это чуял.
Под утро, когда полудрема начала переходить в полноценный сон, ему приснилась она.
Вика. Виктория. Птенец с душой волчонка. Она смущенно улыбалась и просила прощения… Говорила, что не специально и что это – просто защитная реакция тела на постороннего. Но если он не против, то ей будет приятно узнать его ближе. И вообще, для него она просто Вика, а никакая не Виктория.
Заснул лорд Юмирай с непривычной для окружающих слегка глуповатой улыбкой на губах.
Пока шла в дом, я зло сжимала и разжимала пальцы, но внутренне понимала, что зря злюсь. С чего я решила, что ему приятна моя помощь? С чего я решила, что она вообще ему нужна? Может, у них принято, что женщины – создания хрупкие и до жути беспомощные? Черт!
Все-все, Вика, выдохни…
Послал, да, послал. Первый раз, что ли?
Ты сейчас вообще существо бесправное, и все, что можешь, – это молча и быстро делать то, что тебе сказали. Без пререканий, без возражений и не проявляя никому не нужную инициативу.
Тяжело вздохнув, я покачала головой. Давно я не была в таком положении, очень давно. И, как ни печально сознавать, пока не в моих силах изменить ситуацию. С одной стороны, мне нужно как можно быстрее стать птицей и получить хотя бы иллюзию свободы и выбора, хотя тут во многом все зависит от решения Матери. С другой стороны, торопиться не резон и лучше дождаться, когда пройдет пресловутый полуночный слет, чтобы не попасть еще сильнее. С них станется подстроить «голос звезд». Нет уж, не согласна.
Ну и как быть?
В своих размышлениях я дошла до своей комнаты и, глянув в зеркало, расположенное над комодом, поняла, что служанка на первом этаже косилась на меня не зря – волосы дыбом, блузка в земле и листве, на щеке царапина, а губы не просто синие, а еще и светящиеся.
