«Голубой Полумесяц» был свободен.
– Два золотых каждому из казны Орнумхониоров! – бросил Ваарнарк гребцам на прощание и поднялся на палубу.
Он не успел сделать и десяти шагов по направлению к боевому мостику, как его внимание привлек обнаженный человек на корме «Голубого Полумесяца». Он кричал и размахивал руками. Ваарнарк остановился, напряженно всматриваясь в загорелую фигуру, пока не узнал старшину нагиров по имени Лонд.
Тем временем тот, отчаявшись быть услышанным, без лишних раздумий ухватился за канат, которым все еще были соединены два корабля, и, споро перебирая руками, быстро достиг палубы флагмана Орнумхониоров. Ваарнарк поспешил ему навстречу.
– Господин, – тяжело дыша, начал Лонд, – я только что рубил таран «Голубого Полумесяца». Я выронил топор и был вынужден нырнуть за ним. Там, под водой, я увидел несметные полчища сельди, в ужасе уходящей на запад. Только одно чудовище моря способно так всполошить рыбу в этих местах.
– Каракатицы? – вздернул брови Ваарнарк.
– Да, господин.
Ваарнарк помолчал. Дикие каракатицы не живут в северных морях. Сюда их может загнать только флейта пастыря.
Во флоте Хранящих Верность нет ни одной «морской колесницы». И среди мятежных кораблей в проливе Олк тоже. Зато Артагевд из Дома Гамелинов, да укоротятся дни его короче поганого черена его, славится своей «морской колесницей». Артагевд ушел из Наг-Кинниста живым по воле Рожденного в Наг-Туоле – что с ним сталось, кстати, в родовом гнезде Гамелинов? – и направился… Среди мятежных знамен Ваарнарк не видел сегодня только Крылатого Корабля Пелнов.
– А что думает по этому поводу Надзирающий над Равновесием?
– В Надзирающем над Равновесием сейчас нет жизни, – шепотом ответил старшина нагиров. – Он сразился с Хозяином Гамелинов. Никто не может взять в толк, чем окончилась их встреча.
Так, значит, Ганфала сейчас ни о чем не думает. В сердцах Гамелинов нет больше страха, ибо «темное пламя» иссякло. Все видели сокрушение Ганфалы и численное преимущество по-прежнему на стороне мятежников. Чадящие костры на воде догорают. Не пройдет и получаса, как Гамелины смогут двинуть против них свои файеланты.
Но главное – слова нагира. Если Артагевд во главе флота Пелнов выйдет на них с тыла, они окажутся в проливе Олк между молотом и наковальней. Надо уходить отсюда, и уходить как можно быстрее!
– Передайте всем: полный разворот, курс юго-запад строго, скорость по флагману! – заорал Ваарнарк сигнальщикам.
7
Первым, что предстало перед взором постепенно возвращающегося к земному бытию Стагевда, было видение чужого лица, в котором Хозяин Гамелинов с трудом узнал Ламерка, одного из Сильнейших своего Дома.
– Хозяин! Вы узнаете меня, Хозяин?!
– Что происходит? – слабым голосом спросил Стагевд, силясь припомнить, что произошло в мире прежде, чем его сознание угасло.
– Вы сражались с Ганфалой и вы одержали над ним победу. Вслед за этим вы временно выбыли из строя.
– Ганфала мертв? – В глазах Стагевда Ламерк заметил проблеск оживления.
– Я не знаю, Хозяин. Орнумхониоры унесли его на «Голубой Полумесяц». «Черный Лебедь» сейчас гибнет в пламени, остатки неприятельского флота отступают.
– Отступают?! А что же Артагевд?!
– Его все нет. – Ламерк отвел глаза, чтобы гнев Хозяина ненароком не ослепил его. Гамелины знали, каков Стагевд в гневе. А многие из познавших его гнев уже никогда не поведают о нем.
Но у Стагевда не было сил на всесокрушающую брань. Потому что в этот момент к нему вернулась память о главном.
– Хармана… – прошептал он одними губами. – Где мое оружие?
– Оно здесь, Хозяин, – с этими словами Ламерк указал на два меча, заботливо уложенные на резные подставки. Традиции прежде всего.
– Довести до всех уцелевших кораблей мою волю: мы возвращаемся в Наг-Нараон. Немедленно. Мне нужен самый быстрый корабль. Где мы сейчас?
– На моем трехъярусном файеланте «Жемчужина морей». Позволю себе напомнить, что в прошлом году он пришел первым на Игрищах Альбатросов.
– Хорошо, Ламерк. Пойди и скажи гребцам, что если мы не будем в Наг-Нараоне к вечеру, каждый третий из них встретит рассвет под килем.
– Хозяин, поднимается сильный северный ветер. Гребцам будет нелегко…
– Будем считать, что ты не сказал этого, Ламерк. Ты лишь подумал, – неодобрительно покачал головой Стагевд, поднимаясь в полный рост. Но в голосе Хозяина больше не звенела сталь. Ламерк слышал это и он был в отчаянии.
Когда за вышедшим Ламерком перестал колыхаться занавес на двери, Стагевд со стоном опустился обратно на ложе. Это больше не то тело, с которым он покинул Наг-Нараон. Это смертное тело смертного человека. Что же ты натворила, Хармана?
8
«Жемчужина морей» бросила якорь в Наг-Нараоне, когда солнце уже зашло и тучи над горизонтом медленно угасли, сменив цвет с огненно-алого на розовато-сизый.
– Провести честную жеребьевку и каждого третьего гребца – в воду. Они не любят своего Хозяина, – таковы были последние слова, которые произнес Стагевд на борту «Жемчужины морей».
Вскоре шаги Хозяина Гамелинов уже раздавались на ступенях лестницы, ведущей вверх, к обманным фасам Наг-Нараона.
Стагевд шел вверх и рукояти мечей мерно покачивались за его спиной в такт шагам: влево-вправо, влево-вправо. Вслед за Стагевдом, соблюдая предписанное церемониалом удаление в шесть ступеней, поднимались воины с «Жемчужины морей».
Наг-Нараон был тих и безмятежен. Завидев приближение Хозяина, стражники на промежуточных площадках салютовали ему обнаженными мечами. Пламя в больших белых светильниках радостно вскидывалось и трепетало, кроны вековых каштанов отвечали ему матово-зелеными сполохами на исподе листьев.
Два механических лебедя на Верхних Воротах, почуяв близость перстня Хозяина Гамелинов, согласно расправили крылья.
Сплетение бронзовых лоз распахнулось навстречу Стагевду. Мелет, истинный Мелет, начальник ночного караула, поцеловал колеблющуюся тень Хозяина Гамелинов.
– Говори, – потребовал Стагевд.
Мелет поднялся с колен, расправляя свои широкие плечи, и, сверкнув взглядом безродного укротителя каракатиц, сказал:
– Прошлой ночью к нам пробрался лазутчик Ганфалы. Он убил много наших людей. С ним смогла совладать только Хозяйка.
– Хозяйка не пострадала? – В глазах Стагевда вспыхнули с удесятеренной силой огни светильников.
– Хозяйка не пострадала, – ответила Хармана, выходя из дверей, ведущих в глубь жилого крыла. – И даже напротив.
Стагевд шел сюда с непреклонной решимостью быть со своей сестрой строгим, непреклонным и, если того потребуют обстоятельства, жестоким. Но стоило словам Харманы достичь его ушей, как все существо Стагевда затрепетало в стремлении припасть к источнику живительной силы, без которого Хозяин Гамелинов был всего лишь простым смертным, освоившим десяток-другой магических уловок.
