– Можешь спустить ее с цепи, если хочешь. Впрочем, я не буду возражать, если ты оставишь ее на привязи. – Губернатор смотрел на беспрестанно движущиеся черные губы дочери. – Она больше не может укусить, но ей все равно палец в рот не клади. Сейчас ее нечем покормить, поэтому она немного капризна.
Боб кивнул, не сдвинувшись с места. У него на лбу выступили капельки пота, глаза горели огнем. Он неожиданно понял, что ему вовсе не хочется подходить ни на шаг ближе к маленькому монстру.
Губернатор посмотрел на Боба.
– Но если кто-то умрет – кто угодно, Боб, – покорми ее. Понимаешь меня?
– Да, – Боб старался не смотреть на девочку. – Все понял.
Губернатор еще раз обнял мертвую дочь. Когда он наконец отстранился, у него на плече блеснула ее слюна.
Немногим меньше часа спустя – в 5:14 утра – Губернатор уже стоял рядом с Гейбом в северном конце городской площади Вудбери. Их освещал единственный фонарь, уцелевший на телефонном столбе, и в луче света роилась целая туча мотыльков. Мужчины облачились в тяжелую кевларовую амуницию, добытую на базе Национальной гвардии, и в доспехах напоминали истинных воинов, не знающих пощады. Было прохладно. Пока они проводили смотр выстроившихся перед ними разношерстных войск, состоящих из двадцати трех бойцов, с их губ то и дело слетали облачка пара.
Вдоль бордюра стояло почти две дюжины мужчин и женщин, снабженных патронташами и портупеями, тяжелыми от оружия и запасных патронов. Все смотрели на главнокомандующего в ожидании последних приказаний. Позади них на полквартала растянулась цепочка автомобилей, уже заправленных и тарахтящих на холостом ходу. Их фары освещали ворота города.
Бойцы намеревались оставить двадцать пять своих товарищей без единого пистолета или патрона – весь их арсенал сейчас был погружен в грузовики и фургоны и сложен в кузовах огромных фур. Губернатор попросил Штернов остаться и присмотреть за городом, а когда Барбара посмела возразить ему – в конце концов, они с Дэвидом входили в число лучших стрелков Вудбери, – он заявил ей, что это не просьба, а чертов приказ.
– Они у нас на мушке, друзья! – воскликнул теперь Филип Блейк, обращаясь к своей армии, и его громкий голос эхом разнесся над темной площадью.
Каждый из собравшихся ощущал серьезность момента. Их глаза под козырьками бейсболок светились мрачной решимостью и глубоко запрятанным страхом. Пальцы нервно постукивали по спусковым скобам и прикладам автоматов. Этих людей никак нельзя было назвать профессиональными военными, но Филип видел, как проснувшийся в них инстинкт выживания заряжал их энергией, подготавливая к битве.
Он еще сильнее воодушевлял их своим громоподобным голосом.
– Эти ублюдки убили доктора Стивенса! Они убили Брюса Купера!
Губернатор обвел взглядом угрюмые лица и наконец заметил Лилли, которая стояла в конце цепочки. Рядом с ней был Остин, державший на плече винтовку «Гаранд». Он наклонил голову, всем своим видом выражая готовность к действию. Волосы Лилли были стянуты в тугой конский хвост. Она держала ладони на рукоятях своих ругеров, закрепленных у нее на бедрах. За спиной у нее виднелся силуэт снайперской винтовки «Ремингтон MSR». На мгновение что-то во взгляде Лилли озадачило Филипа. Может, ему все это только показалось, но создавалось ощущение, что она глубоко погрузилась в мысли и сосредоточенно обдумывала что-то, вместо того чтобы гудеть от ярости, подобно камертону. Не сводя с нее взгляда, Филип провозгласил:
– Они искалечили меня. Настал час расплаты!
Лилли на долгое мгновение встретилась с ним глазами.
Затем она кивнула.
Губернатор воскликнул:
– ПО МАШИНАМ! ВПЕРЕД!
Ровно в 5:30 утра тяжеловооруженная колонна сдвинулась с места под тарахтение двигателей, скрип ходовых частей и беспорядочные возгласы.
Лилли ехала в середине процессии и старалась не отставать от красных габаритных огней, сиявших впереди, вцепившись обеими руками в огромное рулевое колесо ревущего армейского грузовика M35 весом две с половиной тонны. Ни черта не было видно. Из-за стоявшей долгое время засухи дороги вокруг Вудбери стали пыльными, словно покрытыми песком, и в этот предрассветный час колонна, выдвинувшаяся из южных ворот, поднимала вокруг себя целые столбы пыли. Сквозь окно в задней стенке кабины Лилли едва могла различить пятнадцатифутовый кузов грузовика, вдоль поднятых бортов которого сидели люди.
Она чувствовала себя карликом в гигантском автомобиле: ноги с трудом доставали до педали акселератора на полу. В кабине воняло потом не одного поколения нервных гвардейцев. Остин сидел рядом с ней на пассажирском сиденье и держал на коленях рацию. Каждые несколько минут из динамика раздавался голос Губернатора, приказывавшего Гейбу ехать со скоростью не более сорока миль в час, чтобы танк не отрывался от них, повернуть на восемьдесят пятое шоссе в южном направлении – А НЕ В СЕВЕРНОМ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! – и выключить чертовы фары, пока он не разбудил весь округ!
Несколько лет назад Лилли часами сидела в психиатрической клинике Мариетты, пытаясь справиться с паническими атаками. Ее психиатром была добрая женщина в годах, доктор Кара Леоне, которая предпочитала терапевтические беседы лекарствам и много времени посвящала попыткам отыскать причины тревожности Лилли. Панические атаки были вызваны отчасти гормонами, отчасти болями роста, отчасти нейрохимическими реакциями и отчасти тоской из-за проигранной ее матерью битвы с раком груди. Они всегда настигали Лилли в общественных местах, в толпе и сопровождались свистопляской мыслей, рождающихся в голове. Уродка, неудачница, толстуха, все смотрят, а она вот-вот упадет в обморок, сложно дышать, голова кружится, у нее опухоль мозга, она умрет прямо здесь, в продуктовом магазине. К счастью, она то ли переросла эти приступы, то ли научилась справляться с ними… Но теперь все вернулось.
Следуя за армейским грузовиком, красные габаритные огни которого светились в облаке пыли и выхлопных газов, виляя из стороны в сторону, она чувствовала первые признаки приближения панической атаки. Такого не случалось с ней уже лет десять, но ошибки быть не могло: мысли разлетались, голова начинала кружиться от страха, по шее бежали мурашки. Она не отрывала взгляда от красных огней и смотрела, смотрела на них, пока они не превратились в две карликовых красных планеты, зависшие в пространстве… И тут она вспомнила, чему ее учили. Она вспомнила, как Боб давал ей уроки, которые сам получил на курсе молодого бойца, – дзен снайпера.
Пуля летит по дуге. Снайпер должен учитывать это и на больших расстояниях целиться выше. Если дистанция до цели неизвестна, стрелок может рассчитать угол стрельбы, используя какой-либо ориентир, расположенный рядом с целью, например телеграфный столб или опору забора, и перенося поправку на цель. Лилли думала об этом, управляя грузовиком, и отгоняла страх предельной концентрацией. Лучше всего стрелять в голову. Ширина средней головы составляет шесть дюймов, ширина плеч среднего человека – двадцать дюймов, а среднее расстояние от копчика до макушки равняется сорока дюймам. Едущий перед ней грузовик под прямым углом повернул на Миллард-драйв, и Лилли последовала за ним, крутанув руль и осторожно направив M35 по узкой дороге.
