Зоя прикусила нижнюю губу. Ничего себе – расставил акценты. Столько всего наговорил!
– Из мужчин я общаюсь только с тобой, – не глядя в его сторону, заметила она.
– Я ревнивый. Сам не изменяю и от других не потерплю.
– Но ширас вроде бы и не могут с другими…
– Зоя, – прервал он, – на этот момент я прошу обратить особое внимание. Я не потерплю измены!
Зоя вспыхнула.
– Да я и не собираюсь тебе изменять! – В этот раз вовремя прикусила язык, с которого едва не сорвалась фраза, что она-то как раз ожидала от него хождения налево. Он выше по социальному статусу и имеет право не считаться с ее мнением. Сердце неприятно защемило. Нелегко привыкнуть к тому, что их отношения трудно назвать равноправными. По крайней мере, пока.
– Надеюсь, мы поняли друг друга. – Снова в голосе мрасса проскользнули властные нотки.
– Я тоже надеюсь.
Зоя решила прервать разговор. Ей не нравился тон, на который перешел мрасс. Поэтому она замолчала и легла на кровать, положив руки за голову.
– Ты так соблазнительно лежишь. Мне присоединиться?
Зоя перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.
На душе всего лишь от двух предложений снова стало легко.
Глава 17
– Давай! Давай! Давай же! Ну, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
Зоя вскочила с сиденья и сжала руки в кулачки.
Рядом послышался смех Варшавского.
– Зоя, это всего лишь гонки!
– Ага! Это первые в моей жизни карские гонки! Ну, пожалуйста, победи, победи! О нет! – Зоя в разочаровании плюхнулась назад в кресло в вип-зоне и откинулась на спинку. – Так нечестно! Я проиграла.
– Ничего страшного. Выиграешь в следующий раз.
– Конечно, выиграю! Я дана подключу – пусть соберет инфу обо всех карах. И тогда я точно уйду с приличным кушем. Кстати, сколько я тебе должна?
– Дана даже не напрягай. Кары каждый раз выкидывают новые фортели, этим они и интересны. Нельзя просчитать, кто придет первым. У меня вообще есть подозрения, что они договариваются между собой.
– Договариваются? Хочешь сказать, что они разумные существа и могут общаться между собой?
– Это всего лишь предположение. Видел пару раз, как они играют в «гляделки», а потом кивают, точно в знак согласия.
Зоя приподняла брови и посмотрела в сторону финишной прямой, на которой в одиночестве горделиво расхаживал пришедший первым кар. Остальные останавливались, не пересекая финишной черты. Интересно, это они таким образом признают победителя?
– И правда, необычное у них поведение!
– Тоже заметила?
– Странно, почему больше никто не финиширует? У обычных лошадей все достигают финиша, а эти останавливаются перед чертой.
Приходилось разговаривать, склонив головы друг к другу. Гонки закончились, и толпа взревела, зашумела. Кто-то радовался, кто-то горевал. Равнодушными остались единицы.
Кары произвели на Зою сильное впечатление. Больше привычных лошадей в два раза, трехногие – одна впереди и две сзади. Морды приплюснутые, а уши напоминали ослиные. А еще у них были недоразвитые перепончатые крылья. Полноценно кары летать не могли, но преодолевать расстояние в один-два метра были в состоянии, чем и пользовались на гонках. Еще одной особенностью крыльев оказалось то, что они отличались по цвету от остального окраса животного. К примеру, у черного кара крылья могли быть серыми.
На гонках эти животные выступали без жокеев. Хозяева беседовали с ними перед стартом, а потом раздавался удар гонга, и кары оставались одни. Юлиан успел рассказать, что, случалось, животные так и оставались на старте, демонстративно разворачивались и уходили в загоны.
– И хозяева их не наказывали?
– У нас строго с жестоким обращением с животными. Могут лишить свободы, причем надолго.
Сейчас, наблюдая за карами после соревнований, Зоя также пришла к выводу, что они отнюдь не просты.
– Понравился забег?
– Было интересно.
Они поднялись и направились к выходу.
– Хочешь остаться?
– Для чего?
Варшавский безразлично пожал плечами.
– Пообщаешься.
– С кем? – Зоя заозиралась по сторонам.
В основном на скачках присутствовали мужчины со спутницами: женами или любовницами – с ходу и не поймешь. Зоя испытывала легкий дискомфорт, находясь в непривычном для нее обществе. Она не знала, о чем говорить, была не в курсе происходящего в мире.
– То есть оставаться не хочешь? – Рука Варшавского собственнически захватила ее тонкую ладонь в свою.
Это намек?
– Нет, не хочу.
– Тогда идем к арсо?
– Угу.
Кровать звала и манила. Но Зоя твердо решила дождаться прилета на виллу. Ей показалось или мрасс тоже пребывал в нетерпении?
Они спешили.
Оба.
И не стеснялись этого.
Переступив порог спальни, Варшавский остановился.
– У тебя… там как?
Зоя не сразу поняла, о чем он. А когда поняла, уткнулась лицом в его грудь.
– Там все хорошо.
– Не болит?
– Нет, – пробормотала и выдохнула: – А ты проверь.
И он проверил.
Нетерпеливо приподнял платье, погладил бедро, отчего Зою бросило в жар, и скользнул за края трусиков.
– У тебя там очень-очень хорошо, – хрипло, с надрывом, проговорил он, скользя по влажным складочкам.
– А у тебя? – Зоя бесстыдно прижалась к нему, стремясь оказаться как можно ближе, впитать в себя его силу, ощущать каждой клеточкой.
– А ты проверь, – вторил он ей.
И она проверила.
Пробралась к его штанам, неуклюже задрав тенниску, и наткнулась на ремень.
– Там кнопка.
О! Ремни модернизировали!
Чпок! И ремень расстегнулся. Победная улыбка отразилась на лице Зои, а осмелевшая ладонь нырнула под пояс брюк, где встретилась с эрегированным членом, ждущим ее.
– О, у тебя тут тоже все очень хорошо!
Кривоватая улыбка послужила ответом.
– Так надо сделать, чтобы эти «хорошо» встретились! Как считаешь? – его палец раскрыл складочки и нырнул внутрь.
Зоя прикрыла глаза, не в состоянии справиться с обрушившимся на нее желанием.
Вернее, чуточку не так.
Обрушившимися на нее желаниями.
Она чувствовала и его возбуждение.
