– Он умер?
Люси рассмеялась.
– Нет. Думаю, он здесь, работает на Калифорнию. Я много времени копалась в их частных базах данных, искала фотки; по-моему, это именно он. – Она показала ему фотографию в своем телефоне. – Почти уверена, что он пятак, но другие сведения о нем добыть не могу – ни рабочий адрес, ни номер квартиры в Тайяне. Не могли бы твои друзья его разыскать?
– Что еще у тебя на него есть?
– Немногое. Мне удалось выяснить, что он из «Ибис эксплоратори». Его отправили сюда в качестве главного гидролога проекта «Водоносный пласт Верде». Анализ данных сейсмологов, развед…
– Ясно. Что еще?
– Да все. Его данные закрыты, и, если судить по результатам моих поисков, он сейчас даже не в Аризоне, а в Сан-Диего.
– Если он богат, дело осложняется. Такие люди платят за неприкосновенность частной жизни.
– У меня есть деньги.
– Да? – Тимо оживился. – Нас финансируют? Если мне компенсируют расходы, я могу кое-что предпринять.
Люси покачала головой.
– Не тот случай, так что не сходи с ума. Это мой проект, и деньги из моего кармана. – Она выпила пива.
Раздался треск выстрела, собака рухнула в пыль и замерла.
– А-а. – Тимо задумался. – Ну, у меня есть одна знакомая, которая занимается коммунальными услугами Тайяна. Если Ратану выставляли счет на его имя, а не на компанию, то, может, что-нибудь и получится.
– Сколько времени это займет?
Он скривился.
– Мне нужно угостить ее ужином…
Люси открыла свой банковский счет и ввела сумму.
– Если все сделаешь быстро, дам триста юаней.
Тимо ухмыльнулся, выставил вперед свой мобильник и ткнул им в ее телефон, переводя деньги.
– Вот и определились мои планы на вечер.
Глава 15
– Как-то мне неспокойно! – завопила Мария, пытаясь перекричать музыку.
Она потянула за подол одолженного облегающего платья, которое едва прикрывало ей задницу. Сара ободряюще посмотрела на нее и что-то крикнула, но ее слова потонули в шуме. Затем она потащила Марию в гущу толпы. Из темноты в цветных лучах появились лица танцующих – впадины черепов, кровавые разводы, ледяные скулы. Тяжелые ритмы кружили голову.
Мария позволила себя вести. Мир Сары она почти не понимала. Все для нее казалось новым, ошеломляло: басы и биты, толпа, прикосновение кожи к коже, ощущения от платья, от оголенности тела. Люди. Дыхание. Широко распахнутые глаза. Синие зубы людей в черном свете…
Сара покопалась в сумке и что-то вложила в руку Марии.
– Бери!
Мария посмотрела на крохотную мягкую тубу – в таких продавались «жидкие слезы», которыми люди прочищали глаза в самые сильные пылевые бури.
– Что это?
– Пузыри!
Мария покачала головой и протянула тубу обратно.
– Не хочу.
Сара пожала плечами и вставила тубу себе в нос. Нажала и вдохнула. Когда наркотик подействовал, она, охнув, вцепилась в плечо Марии.
Смеясь и дрожа, Сара раскачивалась, пытаясь сохранить равновесие. За копной волос сверкали ее глаза.
– Точно не хочешь? Будет легче. Будет весело.
Мария задумалась.
– Ладно, давай.
Сара довольно ухмыльнулась и достала из сумочки еще одну тубу.
– Не бойся, штука хорошая. – Она обхватила одной рукой голову Марии и вставила тубу в ее ноздрю.
Запах дешевого пластика, похожего на винил.
– Давай!
Мария вдохнула, и Сара выдавила дозу. «Пузыри» попали в носовую полость. Мария дернулась, заморгала; глаза наполнились слезами. Жар, затем холод, болезненное жжение прямо за глазницами, затем что-то еще. Она покачнулась.
Сара обняла ее.
– Спокойно, девочка. Спокойно.
Но сохранять спокойствие было нелегко. Марии казалось, что ее кожа покрыта миллионом микроскопических змей. Они сворачивались в кольца, скользили по коже, складывались в узоры, пульсировали и извивались под ритм ее сердца, под пульсацию ее крови, под биты клуба.
Наркотик грохотал внутри нее, заполнял, растягивал ее, растекался по ней и расцветал дикими цветами.
Внезапно Мария с удивлением почувствовала себя живой – впервые, по-настоящему. Широко раскрыв глаза, она уставилась на Сару.
– Хорошо!
Сара рассмеялась.
Мария ощущала все. Каждую вспышку света. Каждую ноту баса.
Если раньше платье казалось ей странным и слишком открытым, то теперь оно стало чувственным. Когда Мария двигалась, платье ласкало ее. Все вокруг ласкало ее.
На ее талии лежала рука Сары. К ней можно было прижаться, в нее можно было завернуться.
Мария завороженно погладила щеку Сары. Она могла бы целыми днями проводить пальцами по этой мягкой коже и не утратить интереса.
– Хорошо, – сказала Мария.
– Я же говорила!
Не давая Марии насладиться кайфом, Сара схватила подругу за руку и потащила дальше.
Толпа больше не вызывала клаустрофобии. Марии показалось, что она попала на детскую площадку. Она провела рукой по мужской спине в шелковой рубашке. Затем по бедру женщины. Она пользовалась каждой возможностью, чтобы прижаться к тем, мимо кого проходила – и чувствовала, как их руки, в свою очередь, ласкают ее. Повсюду ладони и пальцы – они касались, сжимали, щипали. Каждое прикосновение заставляло пузырьки внутри нее вскипать. Она поняла, что возбудилась, стала изголодавшимся животным, которым движут первобытные инстинкты, которому отчаянно не хватает прикосновений и секса.
Отчасти ее это смутило; она пришла в ужас от мысли о том, что с ней делает наркотик. Она не такая. Она так не поступает. Но, в общем, ее это не беспокоило. Она утонула в море огней, танцующих людей, рук и тел…
– Ну, идем же!
Сара тянула ее за руку. Марии не хотелось спорить, она позволила подруге увлечь ее за собой, по пути прикасалась к новым людям. Она любила их всех, смеялась, ощущая их прикосновения.
Внезапно Сара ее отпустила. Мария растерянно развернулась и увидела, что та обнимается с каким-то мужчиной, целует его. С гидрологом по имени Ратан. С тем, кто рассказывал про водоносные слои. С тем, кто хотел их обеих. С тем, кто, по словам Сары, заберет ее с собой на север. Именно из-за него они сюда и пришли…
Мария утратила к нему интерес, слишком приятной была музыка. Диджей миксовал «Los Sangre» и «Daddy Daddy»; пусть Сара занимается своими делами, Мария танцевала, пребывая в экстазе. Она впервые в жизни почувствовала себя свободной. Больше ничто ее не тревожило, ничто не страшило. Может, завтра они не смогут заплатить за жилье, и тогда их убьют. Может, это – последнее приятное событие в ее жизни. Завтра будет пыль, нужда, завтра она будет просить Туми, чтобы тот пожалел ее и дал в долг, хотя у него, вероятно, тоже нет денег. Но сегодня она танцевала, прижимаясь к мужчине, а затем к женщине, а затем одна, гладя себя по бедрам и ощущая бит всем телом. Она сжала в кулаках ткань платья; ей нравилось, как ткань щекочет ладони. Музыка стала частью Марии. Мария двигалась под нее, ощущая ритм и пульсацию. Еще одно сердце, наполняющее ее жизнью.
