Она вспомнила, как рассказывает своему палачу все, до последней детали, мечтая о том, чтобы пытки прекратились. Теперь она чувствовала себя гадко, думая о том, как пыталась задобрить его, сделать так, чтобы он ее похвалил.
– У тебя хорошая память, – сказал он в какой-то момент. Но следующая его фраза снова ее обожгла: – Ничего личного.
Вот это и был настоящий ужас – в том, что ничего личного. Дело вообще не в ней. Она – просто кусок мяса, который умеет говорить и, возможно, обладает нужной информацией.
В дверь постучали. Люси впустила убийцу Хулио. Он двигался неуклюже, однако на боль не жаловался. Просто осмотрел сквот, зашел в каждую комнату.
– Расскажи мне про женщину, которая тебе дала это жилье.
– Шарлин хорошая. Я давно ее знаю, ей можно доверять.
– Я доверял Хулио.
– У тебя паранойя.
Он саркастически взглянул на нее.
– Я и есть параноик. Хулио очень много знал про меня. Коды идентификации на моей машине, одно из имен, под которыми я здесь жил.
– А как тебя вообще зовут?
– Как хочешь.
– Серьезно?
Вместо ответа он продолжил осмотр сквота.
– Вряд ли тут есть «жучки».
– Я не их ищу. Расскажи еще раз про свою подругу. Кто она?
– Давным-давно я написала про нее статью. Она потрошит дома, достает оттуда все, что представляет ценность. Она помогла мне обзавестись солнечными батареями.
– То есть она помогла их украсть? – Анхель обошел вдоль стен, время от времени прижимая ухо к доскам. – А я-то думал, что ты на стороне героев. – Он достал пистолет, постучал рукоятью по плите из ДСП, прислушиваясь к глухим звукам. Зашел в спальню, перешагнул через матрасы, чтобы обстучать стены и там.
– Шарлин называет это «перепрофилированием», – отозвалась Люси.
– Вот как?
Все как сейчас перед глазами: вот они спускают батареи с крыши посреди ночи, сердце в груди колотится, она ждет, что в любую минуту их накроет «мусорный патруль», и думает, как будет оправдываться.
– Шарлин не разрешала писать о себе до тех пор, пока я сама не приму участия в деле. О том, что она хочет отдать батареи мне, я узнала уже после того, как мы их сняли.
– Извлекаешь из статей дополнительную выгоду?
– Да, мэтры журналистики могут мной гордиться.
Анхель вышел из спальни и снова выглянул из окна с треснувшим стеклом. Посмотрел на провод, который шел от столба к отверстию в раме и заканчивался кучей самодельных розеток в полу, стенах и на потолке.
– А теперь она – домохозяйка?
– Она начала строить эти халупы пару лет назад. У многих нет машин, поэтому им нужно жилье там, где можно сесть на автобус, там, где не нужно далеко ходить за водой.
– Кому она платит?
– Какому-то гангстеру по имени Вет. Это его территория. А что?
Анхель пожал плечами.
– Тот бандит с Хулио… Понятия не имею, кто он. Может, просто громила, может, один из друзей Хулио. Может, эти друзья пришли получить свои деньги.
– Про нас они в любом случае ничего не знают.
– Если только Хулио не проболтался. – Анхель продолжал кружить по сквоту, похожий на странного пса, который все вынюхивает. Внезапно он замер посреди комнаты и прислушался. – Что-то мне тут не нравится.
– У тебя реально паранойя.
– Просто я все думаю о Хулио… и какой-то неприятный осадок. Я избавился от машины и уничтожил мобильник.
– От «Теслы»?
– Возможно, кто-то на ней уже катается.
– Серьезно? Ты бросил машину? Шарлин бы у тебя ее купила.
– Нет. Не хочу, чтобы след привел ко мне.
– У тебя реально паранойя.
– Нет. Я ведь жив. – Анхель подошел к двери и выглянул в сумерки. – Сойдет, – сказал он наконец, решительно закрыл дверь и вставил в петли дужку замка. Санни на его месте просто пописал бы на каждую шину и каждый пожарный гидрант в радиусе ста метров.
Внезапно Люси поняла, что Санни остался дома.
– Моя собака!
Анхель предостерегающе взглянул на нее.
– Попроси кого-нибудь к нему заглянуть. Но не того, кто знает, где мы.
– А что, по-твоему, будет дальше?
Он пожал плечами.
– Жаль, что мне так мало известно о планах Хулио. Ради приличного куша он был готов убить одного из своих. Очевидно, за деньги он мог сделать и что-нибудь еще. Например, продать калифам свою сеть агентов, стать партнером наркодилеров…
Анхель сел, поставил на стол перед собой ноутбук мертвого калифорнийца, начал жать на клавиши.
– Ты хоть знаешь, что делаешь?
– Просто кое-что проверяю.
– Слушай… – Люси помолчала.
Почему я с этим человеком?
– Я не могу работать с тобой, если ты хотя бы не назовешь свое имя. Соври, если хочешь, но назови имя. Хоть какое-нибудь.
Нож для воды посмотрел на нее. Улыбнулся.
– Ладно. Зови меня Анхель.
– Анхель? – Люси едва не превратила это в шутку, но что-то в его взгляде ее остановило.
– Анхель, – повторил он, заметив ее сомнение. – Моя мать не думала, что я стану вот таким.
– В Мексике?
– Давным-давно. – Морщась от боли, он осторожно стянул с себя бронежилет. Самодельная повязка побурела от засохшей крови, но его, похоже, это не волновало. Он снова занялся компьютером.
– Ты был в банде. Это ведь гангстерские татуировки?
– Давно. Не в Мексике, – ответил Анхель, не отрывая взгляда от ноутбука.
– А теперь ты нож для воды.
Он пожал плечами.
– Ты с мамой еще видишься?
– Она умерла.
– Давным-давно?
Он не ответил.
Вот и установили связь. Люси подошла к окну, стала с любопытством наблюдать за движением рядом с насосом. Техасцы, стоящие в очереди с пустыми бутылками. Люди, лежащие на раскаленном тротуаре, чтобы быть поближе к воде.
Наконец Анхель сказал:
– Я не могу расколоть пароль. У тебя есть знакомые, которые занимаются системами безопасности?
Люси удивленно взглянула на него.
– Я думала, у тебя самого полно таких знакомых.
– Еще вчера я мог добыть все, что угодно. Но сейчас у меня такое чувство, что тут полно «кротов». Если обращусь к тем, кто был в старой сети Хулио, то привлеку к себе ненужное внимание. Ну так что, есть у тебя человек, который может этим заняться, или мне нужно везти компьютер в Вегас?
