Книга Пути Звезднорожденных, страница 32. Автор книги Александр Зорич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пути Звезднорожденных»

Cтраница 32

«Айлангия»!

Нет, «Айлангия Великая»!

Да при чем тут почтенный Айланг, назовем просто «Сарилир», что означает на языке предков «Сердце Страны»!

Каких таких предков? Из Северной Лезы? Ха-ха!

Ладно, не надо предков. Пусть будет просто – «Владычица».

Чего, простите, владычица? А почему не «Мамаша»?

И все в таком же духе…

В общем, название «Харрена» напрашивалось само собой – ведь и полуостров звался «харренским». На нем и сошлись. А и правда, такого ни у кого нет. Не называется же столица Варана – Вараном!

Спустя полгода Кальт расскажет эту историю одному не вполне обычному мальчишке пятнадцати лет, глядящему на башни и стены Харрены через узкие прорези в подвижной полумаске варанского шлема. И подросток с равнодушным лицом тридцатилетнего мужчины недовольно заметит: «Мыши и возня у них мышиная. Надо было называть Мышью».

Кальт дерзко улыбнется, оценив шутку. А потом они оба – Кальт и его спутник – будут мысленно делить и измерять Харрену безразличной мерой уставших от трофеев завоевателей. А через час после этого Харрена откроет перед ними ворота, уповая лишь на то, чтобы выжить под мертвящим ярмом Властелина.

6

Только к вечеру Кальт подыскал себе гостиницу на самой окраине Харрены.

Даже самые дешевые трактиры, по мнению Кальта, драли с постояльцев три шкуры. А к дорогим он и на крыльцо не подымался. Увы, делать было нечего: заночевать в лесу не представлялось возможным за отсутствием такового. Тех, кто отваживался заночевать на улице, городская стража нещадно секла плетьми – бродяжничество тут не поощрялось.

Пришлось раскошеливаться.

Харренская роскошь озадачила и испугала Кальта. То, что в Лезе звалось богатством, здесь носило скромное имя достатка.

«А что если на приличный клинок мне попросту не хватит денег?» – спрашивал себя Кальт.

Чтобы развеять тоску, он взял себе на ночь девушку из недорогих. Впрочем, здесь дело было не экономии – эта чахоточная худышка с нездоровым румянцем, разлитым по щекам, и впрямь приглянулась ему больше других.

– На родине у тебя были девушки? Может, я у тебя первая? – спросила худышка, деловито стягивая через голову простое шерстяное платье.

– Еще чего не хватало – «первая», – добродушно осклабился совершенно нагой Кальт, развалившийся на ложе.

– Вот, предположим, у тебя было сто девушек. Так что – ни одну из них ты не любил?

– С чего ты взяла? – Кальт недоуменно приподнял голову с подушки. Уж очень необычные разговоры вела его новая знакомица.

– У тебя на лице написано, что ты никого из них не любил. Я не имею в виду телесно, – прыснула со смеху его подруга и, встав на четвереньки на краешек обширного ложа, с кошачьей грацией направилась к лежащему Кальту.

Не прошла она и одного локтя, как у кровати, представлявшей собой набранный из жердей топчан с набитым соломой матрасом, подломилась ножка.

Ложе накренилось, девушка испуганно ойкнула и едва не свалилась на пол. И свалилась бы, не поддержи ее Кальт за талию. Вновь раздался предательский хруст и еще одной ножкой стало меньше. Кальт и его обнаженная подруга, с трудом удержавшись на постели, расхохотались.

– Мне еще ни с кем не было так весело, – призналась девушка, отсмеявшись. – И мне нравится твой целомудренный вид.

– Что значит «целомудренный»?

– Это значит, что в тебе есть чистота и сила. Большинство людей похожи на бутыли с недопитым гортело, что остаются после хороших купеческих гулянок. Вроде и выгодно их взять, а даже прикоснуться к ним противно. Не то, что из них пить.

Вначале Кальту понравилось объяснение, данное девушкой. Но спустя мгновение ему вдруг послышалось в нем нечто оскорбительное. Как если бы его привселюдно обвинили в мужеской слабости. В самом деле, кто научил ее называть мужчину «целомудренным»?

Не найдя что ответить, Кальт яростно впился в губы своей худосочной и смешливой подруги. Вначале он будет любить ее так, как диктует ему его целомудрие. А уже потом, когда сладкая истома разойдется по всему телу, порасспросит выдумщицу как следует – что же это такое у него написано на лице?

Многие и многие желтоволосые северянки с малахитовыми бусинами в косах и охранительными амулетами на тонких лягвиях дарили Кальту свою любовь. Кальт никогда не пренебрегал дарами. Он был яростен, нетороплив и немного груб. Он был таким, каким, по его мнению, пристало быть мужчине.

И вот эта чахоточная худышка оказалась первой женщиной в жизни Кальта, которая заставила его задуматься над тем, правильно ли он действовал раньше.

– Не так быстро, милый! Ну куда ты торопишься? Тебе что, назначена аудиенция у сотинальма?

Когда до ушей Кальта долетели эти слова, он покраснел и попробовал сбавить темп. Получилось.

– Теперь тебе нравится? – спросил пристыженный Кальт.

– Уже лучше. Но если бы ты обратил внимание на мою грудь, которой я лично горжусь, было бы куда как веселее.

– А теперь? Что мне делать теперь? – поинтересовался Кальт некоторое время спустя. От пустого апломба самца, какой он длительное время принимал за «настоящую мужественность», теперь не осталось и следа.

– А теперь я прошу тебя, милый – ни за что не останавливайся! – страстно прошептала девушка и Кальт с удовлетворением отметил, что, по всему видать, он старается не зря.

– Не так медленно, пожалуйста, – дыхание девушки было резким и отрывистым. Кальт сообразил, что не худо бы удвоить старания, если он хочет довести подругу до блистательного финала.

– Ты… ты… я больше не могу! – наконец вымолвила девушка и разразилась красноречивым стоном. Но бдительный Кальт понял, что это не совсем правда и что ему следует приподнять бедра худышки чуть выше.

– Ты… ты… я люблю тебя! – заходясь в судорогах исполненной страсти, худышка обхватила шею Кальта обеими руками, прижалась щекой к его сильной шее и слизнула каплю пота с его скулы. Ее ноги сомкнулись тесным замком на ягодицах Кальта. Ресницы девушки блаженно задрожали. И тогда Кальт понял, что настала его очередь испить из громокипящего кубка наслаждений.

Он ринулся вперед и стиснул девушку в самых страстный объятиях, на какие только был способен.

Когда безумие плоти стихло, Кальт благодарно поцеловал крохотную грудь девушки с твердым, словно ягода, соском и улыбнулся своей обессиленной подруге. Кальт знал: теперь он по-настоящему счастлив.

7

– Ты обещала сказать, что именно написано у меня на лбу! – сказал Кальт, целуя ушко своей страстной подруги.

– У тебя? Знаешь, у тебя не совсем то написано, что я сначала подумала, – смущенно ответила девушка, игриво перебирая волоски на груди Кальта. – Там вообще что-то ужасное.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация