Разве я не права? Мы много говорили о том, что значит любить и быть вместе. Но теперь кое-что случилось, и нам пора всерьез отнестись к своим словам. А как это сделать, если мы еще не повзрослели? Я до сих пор ненавижу брокколи, а ты слушаешь радио, чтобы уснуть. Я все обдумала и решила: лучше нам расстаться сейчас, пока все еще больше не запуталось.
Я твержу маме – на дворе девяностые, женщина может быть самостоятельной и делать что хочет, нет никаких ярлыков. Когда-то она тоже так считала, но по ее взгляду видно, что это в прошлом.
Вот к чему я веду, Пол: я… Так странно и смешно – написать эти два слова на бумаге, произнести их вслух. Знать, что это правда. Но ведь так и есть, поэтому я улыбаюсь.
Пол, я беременна. Восемнадцатая неделя, как показало УЗИ. Знаю, логика говорит, что мне не следует заводить ребенка, нужно «уладить дело», вернуться в колледж и начать все заново, притвориться, будто ничего не было. Но я так не могу. Я полюбила своего малыша с той секунды, как узнала о нем, полюбила сильнее всего на свете, даже сильнее тебя, особенно тебя. Нет, тебя я тоже люблю, но не настолько, чтобы нам быть вместе.
Я знаю, что если ты прочтешь это письмо, то приедешь за мной и попытаешься что-то наладить – за эту черту твоего характера я всегда буду тебя любить. Однако лучше ты никому не сделаешь. Так что прости: я не отправлю это письмо.
Прости.
Клэр.
19
Кэйтлин
С тех пор как мы вышли из гостиницы, оставив бабушку и Эстер планировать поход в кино, меня уже не первый раз берут сомнения. Зачем мы это делаем? То есть я понимаю практические причины и даже, наверное, эмоциональные. Но все-таки какой смысл ставить с ног на голову мою жизнь, жизнь Пола и его семьи? Мы ведь чужие люди. Зак говорит, что я должна дать Полу шанс меня узнать, а мама одержима идеей, будто Пол заменит мне ее. Я понимаю, откуда у нее эти мысли, но маму никто не заменит, тем более человек, для которого я еще недавно не существовала.
И, несмотря ни на что, мы с мамой идем к Полу Самнеру домой – рассказать ему правду, хочет он того или нет.
Даже за тот короткий срок, что мы не виделись, мама сильно сдала. Она все чаще дрейфует между двумя мирами, ее связь с реальностью с каждым днем становится тоньше. Скоро мама навсегда уйдет в мир фантазий. Впрочем, для нее он, наверное, так же реален, как этот. Хоть какое-то утешение.
В общем, мне захотелось уберечь ее от толпы, поэтому в кампус мы не пошли. Пока мама, бабушка и Эстер обживали гостиничный номер, я набрала номер Зака и попросила узнать, где живет Пол. Зак перезвонил через полчаса. Оказалось, у Пола училась подруга его знакомого. Судьба распорядилась так, что мой отец каждое лето устраивал дома барбекю для студентов, и девушка знала его точный адрес. Забавно – человек, который всю жизнь казался мне обитателем параллельной вселенной, живет всего в паре минут от моей гостиницы. И пока мы едем к нему, меня не отпускают сомнения.
Я подумала, что будет нечестно объявиться у него дома, перед женой и детьми, однако бабушка сказала – ничего страшного. Не будем же мы устраивать сцену. Нужно только вызвать Пола на разговор, а когда он увидит маму, то согласится пойти в какое-нибудь тихое место – может, в гостиницу, – и там мы все обсудим.
Я отбрасываю сомнения, глубоко вздыхаю и смотрю на маму. Интересно, в каких облаках она витает? Когда мы садились в машину, мама была со мной, но чем ближе мы подъезжали к дому, тем меньше она говорила. В ней появилась какая-то мечтательность – в таком состоянии я однажды застала ее у окна, когда она только познакомилась с Грэгом.
И вот мы на месте. Перед нами милый викторианский особняк с гравийной дорожкой и садом. По обеим сторонам крыльца стоят конические деревца в горшках, ярко-зеленая трава и живая изгородь аккуратно подстрижены. В гостиной горит свет. Поднявшись на крыльцо по каменным ступенькам, я вижу в окне на цокольном этаже кухню. Дочери Пола ужинают.
– Мы не обязаны это делать, – останавливаю я маму. Она приглаживает волосы и держит в руке книгу воспоминаний, куда аккуратно вложено письмо. Утром я впервые прочитала его. Знакомый почерк – беспорядочный, с наклоном то вперед, то назад. Впрочем, оно аккуратнее обычного, будто переписано с черновика. Судя по содержанию, так и есть. Я наконец-то поняла, что именно она пыталась сказать моему отцу – и мне. Мама всегда знала, что они с Полом не созданы друг для друга и что переделывать их отношения ради меня – это ошибка. Двадцать один год назад, узнав, что она беременна от своего первого настоящего бой-френда, мама предпочла ему меня. Она сделала выбор и ни разу не отклонилась от него, хотя другие ее решения не всегда были безупречными. Мама выбрала меня, а я выбираю своего ребенка и наше общее будущее.
Мама держит дневник у сердца, словно щит. Даже здоровому человеку было бы сложно сделать то, что она задумала, а учитывая, какой беспорядок творится у нее в голове, это и вовсе немыслимо. И все ради меня. Даже сейчас мама ставит меня превыше всего на свете.
Дверь открывается, однако нас встречает не Пол, а его жена. Маленькая, изящная, со светлыми волосами, стянутыми в пучок. Судя по жакету и шарфу, она собиралась куда-то идти, но при виде нас останавливается и вопросительно поднимает бровь.
– Здравствуйте. Чем могу помочь?
– Мы пришли к Полу, – улыбается мама. – А вы кто?
– Э-э-э, мам… – Я встаю между ними.
– Я Элис. – По ее лицу пробегает тень тревоги. – Жена Пола. Вы его студентка?
– Да, – говорит мама. – Вы хотели сказать, мама Пола? Он ведь не женат, только этого не хватало. Чтобы Пол – и женился!..
– Мама… – Я поворачиваюсь к Элис. – Простите. Это моя мама. Ее зовут Клэр Армстронг. Они с вашим мужем вместе учились в университете.
– О… – Элис мое объяснение не успокаивает; напротив, она еще больше встревожена. Видимо, думает, что у мамы кризис среднего возраста и она решила выследить свою первую любовь.
– Он дома? – спрашивает мама. – Что тут за вечеринка, кстати?
– Она нездорова, – продолжаю я. – И ей… очень надо поговорить с Полом.
Элис по-прежнему загораживает нам вход. Она симпатичная: голубые глаза, маленький носик, красивые губы, светлые волосы, густые и гладкие. Одета скромно и со вкусом. Полная мамина противоположность. Мы не вызываем у нее доверия.
– Дети сейчас ужинают, – говорит она. – Может быть, оставите свой номер, а я попрошу Пола вам позвонить…
Мама цокает языком, откидывает волосы и проталкивается мимо Элис в дом. Я спешу за ней.
– Эй, Пол? – кричит мама. – Милый, ты где?
– Позвольте! – Элис повышает голос. – Я вас не приглашала. Уходите немедленно!
– Простите, пожалуйста, – повторяю я, – мы сейчас уйдем. Мама… – Я беру ее за руку, но она озадаченно глядит на меня и не двигается с места.
