Хотя Том, по понятным причинам, вел себя осторожно – совсем не тот веселый, шумный парень, каким его помнил Ангус. Проявление ПТСР? Может быть. Но Ангус догадывался, что сегодня это, в основном, его вина.
Том не знал, чего ожидать от друга, который так неожиданно вернулся в его мир.
Ангус его не винил. Какое-то время они оба молча потягивали пиво и наблюдали за детьми.
– Скотт вытянулся, – заметил Ангус, просто чтобы что-то сказать.
– Да. Думаю, Эмбер тоже будет высокой, – ответил Том.
– Дружище, – попытался объясниться Ангус. – Мне очень жаль, что…
– Да, – прервал его Том. – Это было не очень достойно.
– Прости меня.
– Я знаю, – вздохнул его друг. – Знаю, я не рассказывал тебе, что на самом деле происходит, не все, но надеялся, что ты спросишь.
Ангус кивнул.
– Я был… – начал он, но не подобрал правильных слов. – Я думал… – Тоже не то. – Я не понимал, – в конце концов продолжил он. – Абсолютно не понимал.
Том улыбнулся, немного щурясь заходящему солнцу, которое выглядывало из-за деревьев вдоль ограды.
– Ты все еще не понимаешь, – сказал он.
– Нет, – согласился Ангус. – Прости, не понимаю.
Том бросил резкий взгляд.
– Хватит извиняться, или тебе придется уйти.
Этот комментарий был так в духе старого Тома, что Ангус усмехнулся и поднял вверх руку со стаканом в притворном оборонительном жесте.
– Хорошо, в общем, ты понял, что мне очень жаль.
Том кивнул.
– Мне было трудно рассказать тебе, – признался Том. – Особенно тебе. Мы вместе служили в спецподразделении, столько всего преодолели, а я вдруг так оплошал. Ты все еще был сильным, а я оказался слабым. Неудачником.
– Нет, Том!
Теперь его друг поднял руку.
– Нет, я знаю. Я не считаю себя неудачником из-за проблем с психическим здоровьем – у меня отличный терапевт, которая помогла мне понять это. – Он помолчал. – На самом деле она помогла мне со многими вещами. Перепрограммировать мысли и реакции в определенных ситуациях. Мне до сих пор изредка снятся плохие сны, но в целом все хорошо.
Ангус улыбнулся:
– Я это вижу. – В поведении Тома действительно появились непринужденность и спокойствие. – Но ты когда-нибудь по этому скучаешь?
По вызову, которому они должны были противостоять. По адреналину.
Том улыбнулся:
– Я знал, что ты спросишь. Но ответ простой: нет. У меня новая карьера. Я недавно зарегистрировал собственную строительную компанию, и бизнес идет хорошо. У меня свободный график работы, я могу больше времени проводить с детьми… это здорово. – Он выпил последний глоток пива. – Но ты всегда смотрел на это по-другому, разве нет? Для тебя служба больше, чем просто карьера. Это твоя жизнь.
Это твоя жизнь.
Действительно?
Ангус подумал о последних пяти неделях и комплексных международных учениях с союзниками Австралии, в которых принимал участие. Было тяжело, сложно, и он чертовски многому научился.
И он любил это. Каждую секунду.
Так что да, служба в спецподразделении – это его жизнь. После смерти отца он мечтал только об этом, и теперь он этого добился.
Но, возможно, впервые он должен был задать себе другой вопрос. Военная служба – это вся его жизнь? Все, чего он хочет?
Знакомый музыкальный перезвон выдернул Айви из прекрасного глубокого сна. Она моргнула и уставилась на потолок. Яркий свет проникал в окно комнаты – но чего еще ожидать в самый разгар почти по-летнему жаркого воскресенья.
Айви спустила ноги с дивана и босиком прошлепала по коридору к домофону у входной двери.
– Да?
– Это Ангус. – Все тот же восхитительный голос, каким она его помнила. – Ты в порядке?
– Конечно, – удивилась она. – Почему нет?
– Ты не ответила на телефонный звонок, – сказал он. – Могу я ненадолго зайти?
Она нажала на кнопку, потом открыла входную дверь и направилась на кухню.
Айви взяла компакт-диск, на который ей в клинике записали результаты УЗИ, и проверила телефон. Три пропущенных звонка от Ангуса: телефон стоял на бесшумном режиме, пока она спала.
Почему-то это заставило ее улыбнуться. Тяжелые шаги Ангуса приближались по коридору. Он вошел и показался Айви больше. Даже выше.
Одет он был в белую футболку, темные шорты и вьетнамки. За время его отсутствия очень потеплело, и сегодня погода напоминала летнюю. На Айви была девчачья версия его наряда – белые шорты, красная майка, никакой обуви. Айви не ждала сегодня гостей и знала, что выглядела растрепанной после сна, но с Ангусом она все равно чувствовала себя самой потрясающей женщиной.
Может быть, он на всех женщин так смотрит?
– Уже толкается? – спросил он.
Ангус казался каким-то… другим. Он всегда был таким расслабленным, уверенным, спокойным – но не сегодня.
Она покачала головой:
– Еще нет. Пара лишних килограммов, но я не могу винить в этом малыша. – Айви протянула компакт-диск. – Вот, держи. Раз уж ты приехал, чтобы убедиться, что я все еще дышу. Не уверена, видел ли ты фотографию, которую я отправила тебе по электронной почте, но здесь все остальные. Лично я думаю, что 3D-изображения немного жутковаты.
– Спасибо. – Он несколько раз повернул компакт-диск в руках. – Я не просто пришел проверить, как ты. Я звонил, потому что хотел поговорить.
– Хорошо, – сказала Айви и указала сначала на диван, потом на барные стулья. – Присядешь?
Он покачал головой:
– Нет, я… – Он щелкнул по компакт-диску несколько раз. – Айви, – сказал он. – Я хочу поговорить с тобой о моем отце.
Такого поворота Айви никак не ожидала, но послушно кивнула.
– Я рассказал тебе, что мой отец умер, когда мне было семнадцать, – продолжил Ангус. – Но я не говорил, что произошло.
– Ты сказал, что все случилось внезапно, – вспомнила Айви.
– Да. Хотя это не был несчастный случай или болезнь – он прыгнул под поезд в тот день, когда понял, что потерял семейный бизнес.
– О, Ангус. – Айви инстинктивно шагнула к нему.
Но он покачал головой:
– Раньше я так им гордился. Он начинал с одного мебельного магазинчика, а потом их было уже тридцать. Он перевез нас из ветхого дома в особняк. Но это и оказалось проблемой: он слишком расширил бизнес. Взял на себя слишком много. – Ангус пожал плечами. – Это то, чего я никак не могу понять. Я знаю, он мог бы начать все заново. У него и раньше ничего не было, а маме и мне было наплевать на шикарный дом, школу и машину. Я все еще зол на него из-за этого. – Он надолго замолчал.
