Айви ощетинилась:
– Слушай, здорово, что ты так спокоен и невозмутим, но я не думаю, что ты понимаешь, как…
– Айви, – сказал он твердо, – я клянусь, что отлично понимаю, что происходит. Я только об этом и думал последние четыре дня. Я даже видел это во сне, хотя не могу сказать, что много спал. Я измотан и утомлен до умопомрачения. И, честно говоря, я смирился. Я смирился с этим чувством, но ничего не могу с ним поделать. Как и ты.
Взгляд Айви блуждал по его лицу, она впервые заметила темные круги под глазами – слегка воспаленными, с тонкой красной сеточкой.
– Но мы оба решились на это, так что могли бы получше узнать друг друга. Итак, еще раз – расскажи мне что-нибудь о себе.
Рассказать ему что-нибудь? Что я боюсь? Что понятия не имею, что делать?
– Я думаю, австралийский футбол – это лучшая игра во всей Вселенной.
И тут Ангус улыбнулся. Великолепная улыбка, удивительная улыбка.
– Теперь нас объединяют уже две вещи, – сказал он.
Пирожные были давно съедены, Айви стояла с Ангусом перед кафе. Было темно – уличные фонари освещали небольшие участки, – и лишь время от времени мимо со свистом проносился автомобиль.
– Где ты припарковалась? – спросил Ангус.
Айви покачала головой:
– Нигде. Мне просто нужно позвонить водителю, и он заберет меня.
Внезапный порыв ветра заставил ее вздрогнуть, и Айви крепко обняла себя за плечи. Ангус шагнул к ней – и на мгновение Айви подумала, что он снова прижмет ее к себе, как в винном баре. Но он этого не сделал, и Айви это неожиданно огорчило.
Сегодня все пошло не так, как она планировала. Они говорили о разных неважных вещах – общая любимая футбольная команда, последние фильмы, которые они видели, и даже погода. Их встреча была слишком похожа на свидание.
– Я не помню – ты просила меня рассказать что-то о себе?
– Нет, – сказала Айви, улыбаясь. Затем послушно добавила певучим голосом: – Итак, Ангус, расскажи мне что-нибудь о себе.
– Я не оставляю даму на улице в темное время суток. Пойдем, я отвезу тебя домой.
Айви подняла брови:
– А если я живу на другом конце города?
Ангус уже сделал несколько шагов и, обернувшись, удивился, что она не шла за ним.
– Серьезно?
Она жила в пяти минутах езды.
– Нет.
Он улыбнулся:
– Ну вот видишь. Но это не имело бы значения. Мне нравится ездить на машине.
– Так мне ждать здесь, пока ты позвонишь водителю, или ты позволишь мне отвезти тебя домой?
Звонок Саймону и ожидание займут больше времени, чем вся поездка, а Айви не могла придумать уважительной причины, чтобы отказаться. Так что она последовала за Ангусом к его машине, припаркованной за углом.
Айви была уверена, что он ездит именно на таком автомобиле: большом, черном и зловещем. Хотя огромные размеры не спасли ее от неожиданного ощущения интимности, когда двери захлопнулись и Айви с Ангусом погрузились в удобные кожаные сиденья. Ангус не включил радио, и всю дорогу они сидели в тишине, после того как Айви объяснила, как доехать до ее дома.
Теперь это действительно походило на первое свидание. Как будто у них только что был романтический ужин, и Ангус вез ее домой, и оба сгорали от любопытства, поцелуются ли они на пороге.
Как мило. Как странно. Как все наоборот, учитывая историю их с Ангусом знакомства. Айви впилась ногтями в ладони, заставляя себя вернуться в реальность. Она не могла позволить своим мыслям вот так блуждать. Ей нужно сосредоточиться, вспомнить, что это в действительности была за встреча.
– Я уже знаю предполагаемую дату родов. – Слова, прозвучавшие в тишине, казались очень хрупкими. – Второе июля.
В тот же миг атмосфера в машине изменилась.
Вот. Романтика исчезла.
– Хорошо, – отозвался Ангус.
И Айви решила, что ему просто нечего больше сказать.
– Об этом мы должны были поговорить сегодня, – продолжила она. – Вот почему я хотела встретиться. Чтобы сообщить, что была на УЗИ, что мой срок пять недель и один день и что роды назначены на второе июля.
– Спасибо, – ответил Ангус, и Айви совершенно не могла истолковать его тон.
Он сбросил скорость и повернул на подъездную дорожку к ее дому. Вход был закрыт, и Айви полезла в сумочку за небольшим пультом, чтобы открыть ворота.
Ангус медленно проехал по длинному изогнутому подъездному пути и остановился перед лестницей из белого камня, которая вела к входной двери ее огромного двухэтажного дома, построенного в тридцатых годах ХХ века.
На крыльце включился автоматический фонарь, но весь дом был погружен во мрак.
– Дворецкий не встречает? – спросил Ангус, не язвительным, а скорее любопытным тоном.
– Нет, – рассмеялась Айви. – Раз в неделю ко мне приходит уборщица, потому что я много работаю и не справляюсь с домашними делами. И садовник. Больше никого. Мой дом – мое святилище, и мне очень важна приватность.
Айви уже чувствовала себя неуютно в машине, поэтому открыла дверь и поставила ноги на дорожку. Выбравшись, она повернулась, чтобы поблагодарить Ангуса за то, что подвез ее, но Ангус тоже вышел из машины и, сделав несколько шагов, оказался рядом с ней на нижней ступеньке.
– Я запутался. Если тебе важна приватность, почему твой водитель дважды подвозил тебя на встречи со мной? Ты сказала ему, куда идешь?
– Саймон никогда не стал бы лезть в мою личную жизнь, – ответила Айви.
Хотя ей пришлось прибегнуть к определенным уловкам, чтобы незаметно для Саймона попасть на сегодняшнее УЗИ. В итоге он высадил ее за пару улиц до клиники, и оставшееся расстояние она прошла пешком.
Он не позволил бы себе никакого комментария, попроси она его подъехать прямо к клинике. Но даже Эйприл и Мила пока ничего не подозревают. Она просто не хотела, чтобы водитель узнал ее тайну первым, каким бы сдержанным и неболтливым он ни был.
– Но тем не менее, – не отступал Ангус, – разве не проще самой доехать до меня за пять минут?
Ангус выглядел по-настоящему растерянным, и Айви не смогла сдержать улыбку.
– Легче, если бы у меня были права.
Растерянность сменилась изумлением.
– Разве такое возможно?
– Я никогда не училась водить, – объяснила Айви. – Долгая история.
Так и было. Долгая и забытая.
– Ну, спасибо, что подвез, Ангус.
Голос прозвучал немного мягче, чем она хотела, а имя неожиданно приобрело на губах какой-то интимный привкус.
– С удовольствием, Айви, – сказал он, как ей показалось, равнодушным тоном.
