– Вот, взгляни, – предложил он, протягивая ей снимки. – Разве можно назвать этого человека идеалом?
По мере того как Кэрри просматривала фотографии, глаза у нее расширялись от ужаса, а рот сам собой открылся и принял форму буквы «О».
– Боже милостивый, это ты?!
– Пончик Робби. Обычно меня называли именно так.
– Ты был такой…
– Жирный?
– Я хотела сказать, упитанный.
– Большую часть своей жизни, пока не поступил в колледж, я весил на двадцать пять – пятьдесят фунтов больше нормы. Я был жирный.
– Плохой обмен веществ?
Роб рассмеялся:
– Скорее страсть к вкусной еде. Я по-прежнему люблю поесть, но тогда я был совсем невоздержан и не очень жаловал спорт. Я был толстый, неповоротливый ребенок и не пользовался популярностью у сверстников. В младших классах надо мной все прикалывались. Став постарше, я стал издеваться над собой сам, заставляя всех смеяться, и по-прежнему чувствовал себя жалким неудачником. Однако я убеждал своих друзей и родителей, что мне наплевать на свой вес, и усиленно притворялся, что меня не задевает, что девочки, которые мне нравились, предпочитали встречаться с моими приятелями, а ко мне относились чисто по-дружески.
– Представляю, как тебе жилось, – сочувственно сказала Кэрри. – Ты когда-нибудь пытался сбросить вес?
– Постоянно. Я вечно сидел на какой-нибудь новой диете. Бывало, я держался несколько недель, сбрасывал десять-пятнадцать фунтов, но затем старые привычки снова брали верх, и я набирал вес. Я ненавидел себя за то, что такой слабак. Понадобилось довольно много времени, пока я не понял, что диеты мне не помогут, что они означают только временное улучшение и что измениться я смогу, только если полностью изменю свои привычки и начну вести здоровый образ жизни.
– И тебе удалось преодолеть себя, – кивнула Кэрри. – У тебя потрясающее тело. Ты можешь гордиться собой.
– Да, наверное, – пожал плечами Роб. – Хотя мне и удалось добиться результата, нужно его удержать, так что борьба с самим собой никогда не прекращается. И мне так и не удалось до конца избавиться от того забитого толстячка, каким я когда-то был.
– На самом деле главное – не какая у человека внешность, а какая у него душа, – заметила Кэрри.
– Так принято считать. Но, скажи честно, если бы мы познакомились, когда я учился в старших классах, стала бы ты встречаться с таким жирным неудачником?
Кэрри подумала.
– Сложно сказать, – призналась она. – Я ведь тебе говорила, что я, как правило, встречаюсь со всякими типами. А ты отличный парень, и дело не только в том, что сейчас ты так классно выглядишь. Более того, я могла бы считать себя счастливейшей женщиной, если бы была с тобой.
– Тогда почему ты не хочешь со мной встречаться? – тут же ухватился за ее слова Роб.
– Наверное, потому, что ты заслуживаешь лучшей спутницы. В конце концов я все испорчу. Как всегда. Это тебя заденет, а я не хочу, чтобы это случилось.
Роб подумал о том, как обманчива внешность. Кэрри производила впечатление сильной женщины, точно знающей, чего она хочет, а в глубине души, как выяснялось, была совсем не уверена в себе. Может, им в самом деле стоит оставить свою любовную связь в прошлом, пока кто-нибудь не пострадал? Однако Роб, сам не зная почему, продолжал упорствовать. Неужели он так боялся ее потерять?
– Я позабочусь о том, чтобы ни у кого не возникло ошибочных представлений о наших отношениях.
Кэрри покачала головой:
– Так ты только все испортишь. Если возникнет какая-нибудь проблема, я сама в состоянии с ней справиться.
– Как скажешь, – уступил Роб. – Может, тогда пригласим мою команду и начнем работать? Папа и дядя Тони хотят, чтобы мы к концу дня сообщили им о первых результатах. Я не хочу их разочаровывать.
– Возможно, это меня не касается, – задумчиво сказала Кэрри, – но мне кажется, что между твоим отцом и Энтони-старшим существуют какие-то трения.
– Ты права. Между отцом и моими дядями не всегда было все гладко, – признал Роб, – но последние пару месяцев ситуация и вовсе… Даже не знаю, как сказать. Что-то произошло, хотя папа продолжает твердить, что все в порядке. Но, видишь, даже ты заметила, что отношения накалились.
– Извини, ты сказал, что это давний конфликт. Я изучала психологию, решение проблем в семье – как раз моя специализация. Можешь сказать, что произошло?
– Долго рассказывать. Ну да ладно. В общем, когда папа был ребенком, он считался паршивой овцой в стаде. Голова у него работала дай бог каждому, но он был жутким типом. Постоянно конфликтовал в школе, а затем у него начались и неприятности с законом. Мой дедушка…
– Джузеппе?
Роб кивнул и продолжил:
– Он приехал сюда из Италии и свято чтил традиции и ценности покинутой родины. Папа бунтовал, выступая против них, и, что было хуже всего, не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом. В конце концов это достало деда. Когда отцу было двадцать пять и его арестовали за драку в баре, дед поставил ему ультиматум: либо он отсидит срок в тюрьме, либо пойдет в армию. Папа выбрал армию.
– Любовь без сантиментов.
– Это точно, и еще неизвестно, кто был тогда в семье круче: дед или бабушка.
– Но определенно это пошло твоему отцу на пользу.
– Конечно, – согласился Роб. – После армии он поступил в колледж и закончил его отличником. Придя в «Кароселли чеклет», стал быстро продвигаться по служебной лестнице. И когда дед вышел на пенсию, он назначил отца генеральным директором, хотя его братья возражали. Сюда стоит добавить и давнюю обиду и напряженность в личных отношениях папы и дяди Тони.
– В каком смысле?
– Когда папа ушел в армию, Тони женился на его девушке Саре.
– Ого!
– Да уж – ого! В общем, можно сказать, что наша семейная история изобилует сочными эпизодами. Покруче любого сериала.
– Знаешь, многие семьи могут сказать про себя то же самое, – заметила Кэрри. – Однако вас всех связывают крепкие узы, поэтому я уверена, что в конце концов все образуется.
Роб надеялся, что она права. Иначе все, над чем работал его дед, рано или поздно полетит в тартарары.
Глава 12
Кэрри любила свою профессию. За все время, пока она работала консультантом, не было ни одного случая, чтобы она с нетерпением не ждала утра, когда можно отправиться на службу. Хотя в ее практике встречались личности, общаться с которыми было совсем не сладко.
Обычно предложение оптимизировать работу компании и тем самым спасти ее от кризиса было для нее отличным стимулом. Кэрри всегда чувствовала воодушевление по этому поводу, поставленная задача манила ее – и чем сложнее она была, тем больше хотелось ее решить. Однако за прошедшие пару недель в «Кароселли чеклет» Кэрри начала понимать, что в этот раз на кону стояло гораздо больше, чем просто помощь компании и упрочение своей репутации. Теперь дело было еще и в людях, которые здесь работали и которые ей вдруг стали небезразличны. Казалось, Кэрри словно вошла в их большую семью, хотя и старалась соблюдать рамки чисто деловых отношений.
