– С нетерпением жду вашего решения.
Улыбка, которой Кэрри одарила оставшихся, была такой уверенной, словно она уже знала, чем закончится их совещание. Роб пропустил ее вперед и вышел следом, плотно прикрыв дверь за собой.
– Думаю, нам нужно поговорить.
– Ты так думаешь… Рон?
Он сдержанно показал вперед:
– Мой офис дальше.
Они шли в молчании, но он чувствовал, как она закипает от гнева. Только в кабинете Роб решился заговорить снова:
– Насколько я вижу, ты расстроена.
– Расстроена?! – Ее возмущение наконец вырвалось наружу. – Ты солгал мне! А потом еще и сбежал!
Если она была в бешенстве только из-за этого, можно было считать, что ему повезло.
– Прежде всего, я не лгал тебе. Я сказал, меня зовут Роб. Ты назвала меня Роном, и я не видел смысла тебя поправлять.
– Да? И ты не понял, что Кэрри Тейлор – это Кэролайн Тейлор?
– В баре было шумно. Я не расслышал твою фамилию. К тому же ты не единственная женщина по имени Кэрри.
– А что ты скажешь насчет побега в середине ночи?
– Это было раннее утро, я не хотел тебя будить. И я не сбегал. Я оделся и ушел, точка.
– И тебе не пришло в голову хотя бы оставить записку?
– Зачем? Мы оба решили, что это всего на одну ночь.
– Ты мог бы попрощаться, сказать, что хорошо провел время!
– Я решил, что в нашем случае действия лучше слов.
Она не нашла что ему возразить. И Роб воспользовался ее заминкой:
– Ты должна вернуться в конференц-зал и сказать им, что не можешь здесь работать.
Ее брови поползли вверх.
– С чего это?!
– Ну, хотя бы потому, что, как бы там ни считала моя семья, никто из моего персонала не думает, что в твоих услугах есть необходимость. А учитывая последние обстоятельства, твое присутствие здесь совсем неуместно.
– И что это за обстоятельства?
Она что, шутит?
– Те самые, которые мы обсуждаем уже несколько минут. Вряд ли мы сможем быть объективными в свете того, что произошло между нами той ночью.
– Не знаю насчет тебя, – заявила Кэрри, – а за себя я могу ответить. Я убедилась, что ты тот еще павлин. Так что для меня моя работа не станет проблемой. Более того, думаю, мне это даже доставит удовольствие.
Его обвиняли в безразличии, высокомерии, иногда говорили, что он невыносим, но павлином назвали впервые.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
– Ты сможешь быть совершенно беспристрастна?
– Да.
Роб не относился к тем, кто действует очертя голову. Он не предпринимал никаких шагов до тех пор, пока тщательно не обдумает ситуацию, не взвесит все за и против. Поэтому то, что он сделал в следующую секунду, было невероятно. Роб притянул Кэрри к себе и завладел ее губами.
Она издала звук, который должен был свидетельствовать о ее возмущении, и толкнула его в грудь. Но сопротивлялась ровно три секунды, затем обхватила лацканы его пиджака, и ее губы раскрылись под его губами.
Он доказал все, что хотел, и теперь должен был отпустить ее. Вместо этого Роб прижал Кэрри к себе еще сильнее. Все, что произошло на Новый год, повторилось снова: стоило ему коснуться ее губ, как ум отключился, телом завладели инстинкты. С другими женщинами этого никогда не случалось. Хотя Кэрри и назвала его павлином, самовлюбленным идиотом Роб точно не был.
Она провела рукой по его груди, пропустила его волосы сквозь пальцы и дернула его голову назад, чтобы поцеловать и – о! – легонько куснуть в шею.
Прорычав что-то нечленораздельное, Роб прижал ее к двери своего офиса.
– Я хочу тебя прямо сейчас, возле этой двери, – прошептала она и, просунув руку между их телами, обхватила его восставшую плоть, натянувшую слаксы.
Роб с жаром выдохнул. Его ладонь нырнула под подол ее юбки, скользнула к внутренней поверхности горячего бедра, пальцы коснулись тонких трусиков… И в эту минуту зазвонил его мобильный телефон.
Черт. Как же не вовремя…
– Да, – ответил он.
– Мы готовы, – сказал отец.
– Сейчас подойдем. – Роб поспешно отключился, чтобы не дать отцу возможность услышать его затрудненное дыхание.
Щеки Кэрри горели, зрачки были расширены. Роб запихнул телефон обратно в карман и поднял молнию на брюках:
– Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?
– О чем? Что с самоконтролем у тебя туго? – спросила она, поправляя пиджак и разглаживая складки на юбке, которая была на добрых шесть дюймов длиннее, чем следовало для женщины ее роста. – Определенно я это заметила.
– Что-то я не помню, чтобы ты попыталась меня остановить.
Ему нужна была совершенно другая женщина. От этого выбора зависело, получит ли Роб пятнадцать миллионов, а Кэрри вряд ли захочет родить ему ребенка и таким образом решить его будущее. Если же она будет постоянно перед глазами, маня и соблазняя, как сейчас, это только усложнит его и без того непростую ситуацию.
– Нам пора возвращаться.
Они шагали по коридору, даже не пытаясь нарушить повисшее между ними неуютное молчание. Говорить было не о чем. Она вернется в Калифорнию, а он со своей командой будет думать, как увеличить продажи. И, если повезет, найдет-таки женщину, с которой будет счастлив.
В конференц-зале стояла тишина. Кэрри с Робом заняли свои места.
– Извините, что заставили вас ждать, – сказал Димитрио.
– Я все прекрасно понимаю, – с вежливой улыбкой заверила Кэрри.
Роб ждал, когда она скажет, что возвращается обратно. Однако Кэрри молчала.
– Мы еще раз просмотрели все цифры, – сказал Лео, – и рады сообщить, что мы согласны с вашими условиями и ждем, что вы начнете работу в следующий понедельник.
Вот сейчас она должна была обрушить на них свое решение. Роб с сожалением смотрел на родных, представляя, как они воспримут ее отказ. Кэрри выпрямила спину и взглянула ему в глаза.
Ну, давай же!..
– Мои услуги стоят недешево, – услышал он ее голос. – Но я не разочарую.
С таким же успехом она могла вытащить из ножен шпагу и вызвать его на дуэль. Она смеялась над ним! У нее даже в мыслях не было отказываться от этого предложения.
Роб сжал губы.
Ты хочешь войны, милая? Ты ее получишь.
Глава 3
Контракт был подписан, Кэрри поздравили с новым назначением в компании, после чего все вышли, и только Элана задержалась, чтобы поболтать о каких-то женских пустяках вроде новой сумочки или модных аксессуаров. Роб хищно следил, когда они наконец закончат. Через пару минут он не выдержал:
