Луис откинулся на каблуках и смотрел на них.
– Так, так, так.
Тедди знала, что она покраснела, как школьница, но ничего не могла с этим поделать. Разница между этими двумя была очень большой. Алехандро был серьезный, размеренный, деловой, скупой на эмоции. Луис был очаровательный, дерзкий, игривый и совершенно несдержанный в проявлении чувств.
– Ну ты и шустряк, братец, – сказал Луис с дьявольской усмешкой. – Впрочем, ты молодец. Максимально используешь ситуацию, особенно сейчас.
Алехандро сомкнул брови:
– Что ты имеешь в виду?
Темные глаза Луиса блеснули. Он бросил свои ключи в воздух и ловко поймал их.
– Мама приезжает насовсем. Будет во второй половине дня.
Тедди посмотрела на Алехандро. Выражение его лица было бесстрастным.
– Ну и что? – сказал он.
Луис положил ключи в карман.
– Она хочет встретиться с невесткой. Я организую маленькую вечеринку, там и представишь ей Тедди.
Алехандро сжал зубы.
– Я не хочу, чтобы она приближалась к Тедди.
Луис продолжал смотреть на старшего брата, когда обратился к Тедди:
– Кажется, ты сотворила чудо, Тедди. Я никогда не думал, что доживу до этого дня.
– Ты все правильно понял, Луис. – Тон Алехандро был непреклонен. – Что же касается матери – ничего хорошего от этой женщины я не жду. Она здесь только для того, чтобы придираться и мутить воду. Ты же знаешь, какая она.
– Не волнуйтесь, – сказал Луис. – Я пригласил много гостей, чтобы разбавить ее компанию. Это будет странно, если вы не появитесь. Не обязательно оставаться до конца. – Его темные глаза блеснули снова. – Вас все поймут, у вас же медовый месяц.
Тедди слышала, как Алехандро заскрипел зубами, когда они провожали взглядом спортивный автомобиль Луиса.
– Я не против вечеринки, – сказала она. – Луис прав. Это будет выглядеть странно, если мы не придем.
Он мрачно посмотрел на нее, держа за руки:
– Если бы я мог избавить тебя от этого, я бы так и сделал.
– Не волнуйся, я надену «штаны большой девочки».
Он улыбнулся уголком рта.
– Предпочитаю видеть тебя без них.
Тедди посмотрела на него с притворным ужасом:
– Не перед твоей матерью, конечно?
Он заправил ее мокрую от пота прядь волос за ухо.
– Это то, что мне нравится в тебе, mi amor. Ты смелая. Это одно из качеств, которыми я восхищаюсь больше всего.
Она ему нравилась? Он восхищался ею? Значит ли это, что он… любил ее? Ее страшила такая мысль, ведь эти надежды могли разбиться, не успев расцвести.
– Я уверена, что это будет прекрасная вечеринка и хороший шанс встретить друзей Луиса. Он очень обаятельный, не так ли?
Серьезное выражение Алехандро превратилось в улыбку.
– Да. Он знает, как работать на публику. Это у него с детства.
– Мне он нравится.
– Я так и думал. Ты ему тоже нравишься.
– Ты так считаешь?
Он нежно коснулся кончика ее носа.
– А как может быть иначе?
Тедди посмотрела в его глаза, поразившись, насколько теплыми и нежными они были. Должна ли она что-то говорить? Сказать, что любит? Или это слишком рано? А что, если она ошибается?
– Алехандро…
– После окончания вечеринки я хочу уехать с тобой на пару дней, – сказал он. – Только ты и я.
– А как же Софи и Хорхе?
Он снова улыбнулся:
– Это еще одна вещь, которая мне в тебе нравится. Ты всегда думаешь о других.
– Ты тоже.
– Может быть, иногда.
– Всегда, – сказала Тедди. – Посмотри на все, что ты сделал для Луиса. А теперь делаешь для Софи и Хорхе. Ты жертвуешь своей жизнью ради них.
Он долго смотрел ей в глаза, а потом поцеловал руку.
– Ты была добра к ним и за короткое время сделала больше, чем я за месяцы.
– Они хорошие дети. Я буду скучать по ним, когда уеду отсюда.
Если бы он хотел, чтобы она осталась, он сказал бы это сейчас.
Но нет, он этого не сделал.
Он просто улыбнулся, взял ее за руку и повел внутрь виллы.
Глава 11
– Вы выглядите потрясающе, – сказала Софи, нанося последние штрихи к прическе и макияжу Тедди. – Видите? Что я вам говорила? Я хорошо управляюсь с волосами и макияжем, si?
Тедди посмотрела в зеркало и ахнула вслух.
– Действительно.
Она смотрела на себя другую – более утонченную и гламурную. Ее волосы были зачесаны назад, придавая прическе высоту, а нижние пряди спадали волнами на плечи. Ее макияж не был ярким – она настояла на этом, – но Софи удалось удачно подчеркнуть ее серо-голубые глаза и от природы длинные ресницы.
В дверь постучали, и Софи отложила кисти, чтобы поговорить с вошедшим в комнату Алехандро.
– Теперь вы согласитесь отправить меня учиться на визажиста?
Он посмотрел на Тедди, улыбаясь:
– Ты прекрасно справилась, но у тебя был хороший материал для работы. Работать с кем-то менее красивым может оказаться трудной задачей.
– Он считает, что я слишком молода, чтобы уехать жить в Буэнос-Айрес, – сказала Софи Тедди. – Скажите ему, что я уже взрослая. Я хочу быть стилистом и визажистом. Я хочу работать в кино.
– Я же говорил, что подумаю над этим, – сказал Алехандро. – Теперь брысь отсюда, пока я не передумал.
Софи надулась, выходя из комнаты.
– Ты будешь ужасным отцом. Ты слишком строг.
– Действительно, mi amor? – спросил Алехандро, когда стихло эхо захлопнувшейся двери. – Ты думаешь, из меня выйдет ужасный отец?
Тедди охватила дрожь, когда его руки легли на ее обнаженные плечи. Он стоял позади ее.
– Я думаю, ты будешь замечательным отцом. У тебя уже было много практики.
Он усмехнулся:
– Что есть, то есть. Переживаешь из-за сегодняшнего вечера?
– Нисколько. – Это была ложь, но она не хотела, чтобы он беспокоился. У него и так было много переживаний из-за матери, с которой они не виделись долгие годы.
Алехандро оторвался от нее и достал бархатную коробочку.
– У меня есть кое-что для тебя. – Он вынул из футляра тонкую золотую цепочку с сапфировым кулоном, инкрустированным сверкающими бриллиантами, и пару соответствующих сережек.
Тедди сидела неподвижно, когда он застегивал кулон на ее шее. Встретившись с ним взглядом, когда он надевал ей серьги, она проговорила:
