Книга Пуд соли на сердечную рану, страница 41. Автор книги Татьяна Луганцева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пуд соли на сердечную рану»

Cтраница 41

– Да о чем вы говорите? Я неделю за стариком ходил – типичный божий одуванчик. Ну кому он нужен? Никто за ним не следил, никто на него не покушался. Зато как же дед мне надоел своими разговорами! Иногда у меня самого возникало желание его убить. Павел Петрович безумно хочет общаться и, как любой старик, любыми средствами пытается привлечь к себе внимание. Не удивлюсь, если историю с покушением на себя он сам и придумал, – махнул рукой Матвей.

– А у меня в санатории возникло неприятное чувство опасности, – задумчиво произнесла Антонина, – внутреннее ощущение, что все очень плохо и будет еще хуже.

– Именно поэтому вы меня страшно напугали словами «Смерть идет»? – поинтересовалась Глафира.

– Я не хотела…

– Насчет чувства опасности согласен, – подтвердил Матвей. – Оно в санатории возникает три раза в день при походе в столовую. Отравиться можно – сто пудов!

– А я вот Антонину поддерживаю. Вообще непонятно, что ты тут делаешь! – рассердилась Глаша. – Присматриваешь за Павлом Петровичем? Но я же в первый день своего приезда спокойно сделала ему укол.

– Какой укол? – оторопел Матвей.

– Не важно. Укол-то был лечебный, но если бы я была киллером, то запросто могла бы убить дедушку.

– А я честно говорю, телохранитель из меня никакой. Одно радует – что Павлу Петровичу в реальности ничто не угрожает…

Они еще посидели и решили отправиться домой. По их просьбе бармен Юра вызвал такси.

– Карета подана! – сообщил Юра, довольный чаевыми, которые дал ему Матвей, щедро отблагодарив за обильный и вкусный завтрак-обед.

– Пойдемте… – Глаша поднялась, а Матвей наклонился над Антониной и попытался поднять ее от дивана, взяв на руки.

И тут возникло непредвиденное осложнение. Глаша сначала с удивлением, а потом и с интересом наблюдала за его странными потугами – по-другому это трудно было назвать. Матвею никак не удавалось оторвать Антонину от места. Мужчина даже покраснел от потуги, и старушка вроде старалась помочь ему, но у них ничего не получалось.

«Выпили, что ли, слишком много, раз с места сдвинуться не могут? Этого только не хватало…» – подумала Глаша.

– Нога! – застонала вдруг Антонина.

И тут же раздался дикий крик. Все трое устремили свои взоры под стол, откуда и раздавались подозрительные звуки. Глаша не на шутку испугалась, решив, что треснула кость в старческой ноге Антонины. Но то, что они увидели, не поддавалось никакому объяснению – гипс на ноге бывшего следователя растаял, словно воск свечи, чуть не весь стек вниз и приклеился к полу, к керамической плитке. Бабулька действительно не могла сдвинуться с места.

– Ой, что это такое? – испугалась Тоша.

– Впервые вижу подобное, – честно призналась доктор Ларская. – Наверное, я неправильно развела гипс или чего-то нужного туда не добавила. Сама же я его готовила и накладывала… Честное слово, я не нарочно! Я ведь не травматолог, практика наложения гипса у меня минимальная, еще с институтских времен. Вроде все делала по инструкции, а вот тонкостей могу и не знать…

– А еще меня обвиняла, что я плохой телохранитель, – не удержался от упрека Матвей. Затем наклонился и схватил рукой образовавшийся гипсовый булыжник, припаянный к полу.

– Не повреди ногу! – в два голоса закричали женщины.

Мужчина постарался исполнить их просьбу и ногу старушки не повредил, но с дорогого пола вместе с гипсом оторвалась мозаичная плитка якобы ручной работы. Нехорошо так оторвалась – не целиком, а осколком, вместе с рубинами и изумрудами. А гипс… Гипс действительно был какой-то необычный. Правда, они ведь попали под дождь, и небесная влага могла внести в его структуру дополнительные изменения.

Антонина с ужасом смотрела на свою ногу с прилепившимся куском плитки.

– Мать твою…

Бармен Юра, собравшийся проводить дорогих гостей, побледнел как полотно и схватился за область сердца.

– Господи! Вот уж я попал! Что вы наделали? Пол же бесценный, я ж вам рассказывал! Зачем только я вас сюда пустил? Хозяин меня убьет! Что делать?

– Да не паникуй ты! Мы сами не знаем, как это произошло, – пытался успокоить его Матвей, держа на руках Антонину.

– Вы не понимаете! Хозяин на самом деле меня убьет! У меня судимость, я потеряю работу и снова покачусь по наклонной… Не хозяин, так брат убьет! Или хозяин на «счетчик» поставит, вообще не расплачусь! – метался по помещению Юра.

– А что, если ее, я имею в виду плитку, осторожно отодрать от гипса и приклеить обратно? – предложила Глафира, сама не очень веря в успех такой операции.

– Как мы ее приклеим?! – взвизгнул парень. – Она же теперь разобьется!

– Хорошая идея! – поддержал Глашу Матвей, хотя в его голосе и звучало сомнение. – Осторожно отковырнем оторвавшийся кусок и приложим аккуратненько к оставшемуся на полу…

– Так видно будет!

– Видно будет тому, кто знает, а если не приглядываться, так никто и не заметит. Тем более под столом темно, – уже тверже сказал Матвей.

Юра понял, что это – его единственный шанс.

– Да? Ну, тогда, умоляю вас, не наступайте на ногу, чтобы не разбить хрупкую вещь в пыль!

– Я ее держу! – Антонина вытянула вперед сломанную конечность в оплывшем гипсовом «сапоге» с куском плитки в качестве подошвы.

– Понесли! – скомандовал Матвей.

И мужчины тронулись с места, с величайшей осторожностью неся старушку к выходу, словно та была дорогой, антикварной и очень хрупкой вазой. Женщина держалась очень гордо, а вот Глафира буквально давилась, чтобы не засмеяться в голос. Тоша напоминала сейчас этакую царицу-владычицу, которая считает ниже своего достоинства ступать на грешную землю, и вела себя так, словно восседала на троне. Вот только корона у нее была не на голове, а на ноге.


У патологоанатома Виктора Викторовича Васильева была вредная привычка – он любил выпить. Сколько раз уже ему объявляли выговор, лишали его премии и грозились уволить, но каждый раз главный врач передумывал, идя на попятный… Потому что, во-первых, был знаком с Виктором Викторовичем много лет, во-вторых, Виктор Викторович и сам признавал свою проблему. А самым важным аргументом в пользу патологоанатома было то, что желающих занять его «теплое» место не имелось. Вот и продолжал он работать и пить, пить и работать.

Сегодня «хозяин морга» опоздал на час и опять получил нагоняй от главного. Работать доктор не мог – его мучило жестокое похмелье. Голова страшно болела, руки дрожали, а в мозгу билась только одна мысль: «Выпить!» Он понимал, что в таком состоянии не работник, поэтому разбавил полстакана медицинского спирта на треть водой и влил в себя. Сразу возникло ощущение тепла, разливающегося внутри, а организм начал возвращаться в более-менее нормальное и даже благостное состояние.

– Хорошо! – довольно выдохнул Виктор Викторович.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация