– Конец рабочего дня? Сколько же времени? Девять? Ого! Сколько же мы… – Она запнулась.
– Мы говорили о том, что хотим взять копию заключения о смерти Павла Петровича, – сказал Матвей.
– Точно! – погрозил ему пальцем Виктор Викторович. – А я вам в который раз отвечаю, что не имею таких полномочий…
– Может, небольшое пожертвование? Взятка с нашей стороны поможет? – спросил Матвей.
– Нет.
– Я хочу отдать документ сыну погибшего. Думаю, что он имеет право знать все о смерти отца, – сказал Матвей.
– Вот сыну дам, вам – нет. Вы не имеете к трупу никакого отношения.
Матвей сокрушенно покачал головой. И вдруг вспомнил:
– Кстати, Слава же обещал приехать сегодня, а уже девять…
Матвей достал телефон и набрал номер.
И вдруг все трое услышали звонок сотового телефона в столе у Виктора Викторовича.
– О, какое совпадение! – засмеялась Глаша.
Патологоанатом, в отличие от нее, не разделял ее радости. Он достал аппарат и включил связь.
– Алло?
Матвей отдернул трубку от своего уха, и мужчины молча уставились друг на друга. Затем Виктор Викторович спросил:
– Вы кому звоните?
– Сыну погибшего Павла Петровича.
Кадык дернулся на шее у патологоанатома, словно воздушный шарик, попавший в поток воздуха.
– Этот телефон принадлежал мужчине, которого привезли сюда два часа назад.
– Он жив? – спросил Матвей.
– Кто у нас тут выпивши? Я же говорю – привезли сюда! В морг живых и даже полуживых не доставляют. Труп привезли! Дорожная авария. Я уже сообщил куда следует, но и предположить не мог, что это сын предыдущего покойника. Что мне теперь с ними делать? Тут вся семья решила собраться, что ли?
– Вот ведь черт! – выругался Матвей и снова схватился за телефон.
– Кому на этот раз? – спросил Виктор Викторович.
– Своему другу следователю, – ответил Матвей.
– Плохо… очень плохо, – грустно покачал головой патологоанатом. – Одного вам, что ли, следователя мало?
Глава 15
Глафира чувствовала себя очень странно. С одной стороны, она впервые за несколько последних лет провела ночь с мужчиной, с другой стороны, все еще не могла до конца поверить, что теперь на белом свете не одна. В их первое совместное с Матвеем утро в номер постучался и вошел незнакомый мужчина. Он был среднего роста, с кудрявыми волосами и каким-то смешным лицом с полными щеками. Посетитель улыбался, от чего на этих примечательных округлостях появились очаровательные ямочки. Представился гость просто:
– Анатолий.
Глаша и расслабилась. Ведь Матвей сказал, что должен прибыть его очень хороший друг. А потом выяснилось, что это и есть следователь из Москвы, к тому же довольно большая шишка в медицинской иерархии. Они стояли на балконе с Матвеем и разговаривали, Глафира присоединилась к ним. Мужчины курили, а она просто прислонилась к плечу своего избранника и готова была вдыхать любой аромат от него, даже табачный. Сама себе стала напоминать ластившуюся кошку.
– Я приехал со следственной бригадой, местные уже в курсе. Мешать нам не будут, только помогать. Директор санатория любезно предложил нам жилье, правда, не в люксе, а в обычном корпусе. Ты тут неплохо устроился… – подмигнул Матвею Анатолий. – А вас, Глашенька, я очень рад видеть. Знаю этого черта очень много лет, мы с ним много соли съели в свое время, но никогда еще не видел более чудного существа рядом с ним.
– Спасибо, – ответила та, улыбаясь.
– И его никогда не видел таким счастливым, – добавил следователь.
– Спасибо, – еще раз мурлыкнула Глафира.
Потом они прошли в комнату, где Анатолий и поведал о многих интересных вещах.
– Погибший Павел Петрович – очень богатый человек. Очень! Миллиардер. Чего вы так на меня смотрите? Я не шучу… Просто он был этакий… Плюшкин. Всю жизнь только собирал и собирал, а тратил по минимуму, экономно. Что видно даже по санаторию, где старик, говорят, каждое лето отдыхал. А мог себе «кругосветки» позволить.
– Ага, ты уже заметил, что здесь отдых очень экономный! – хохотнул Матвей.
– С утра сходили с ребятами в столовую… Надеюсь, это не было покушением на следственную бригаду из Москвы?
– Если что, мы будем иметь в виду, на что ты пожаловался перед смертью, – успокоил друга Матвей.
– Павлу Петровичу принадлежат несколько юридических фирм, завод, два ресторана и еще много чего, что приносит большой доход.
– Ого!
– Не то слово. Он все какие-то акции скупал, правильно вкладывал деньги, ежегодно приумножая свое достояние, – продолжил рассказывать Анатолий.
– А семья? – спросила Глаша.
– Вот! Женщина правильно мыслит. В том-то и дело… Ходок Павел Петрович был раньше редкостный – всю жизнь скакал от одной женщины к другой, как сумасшедший, сексуально озабоченный мотылек.
– Откуда вы все это знаете? – удивленно спросила Глафира. – И вообще, может, его интерес к женскому полу и помог мужчине дожить до его лет?
– Как мы узнали – совсем неинтересно, поверьте мне… Главное, что информация абсолютно достоверная. Официально Павел Петрович связывал себя узами брака всего три раза, и все три раза уже в зрелом возрасте.
– Я понял, куда ты клонишь… К наследникам? – догадался Матвей.
– Да ты у нас просто сыщик! Большая часть преступлений в России происходит по пьянке, на втором месте материальная заинтересованность. Думаю, здесь причиной убийства является именно она. Кому еще могло понадобиться пробивать голову старику, особенно если после его смерти остается такой лакомый кусок? Естественно, кому-то из наследников, – выстраивал логическую цепь умозаключений Анатолий.
– И что у нас с наследниками?
– Вот тут-то и начинается самое интересное… От первого брака, с гражданкой Антониной Ивановной, у них детей не было.
Матвей с Глафирой переглянулись.
– Это наша Тоша?
– Какая Тоша? – не понял следователь.
– Наша новая знакомая, которая просит называть себя так. Антонина говорила нам, что была женой Павла Петровича, и она тоже из года в год отдыхала здесь в санатории.
– Очень интересно… Я данного факта не знал…
– Еще скажите, что Тоша все эти годы вынашивала план мести! Нет, она тут ни при чем! – сразу же заступилась Глафира. – В ту ночь, когда убили Павла Петровича, Антонина была с нами… Не забыл, Матвей?
– Да! – поддержал Матвей, решив не рассказывать другу о боевом характере подруги Павла Петровича, а также о ее боевом «приятеле» с пулями. – Ее алиби мы подтвердим.
