– Что?! Отказала?! Я правильно поняла? От-ка-за-ла? Но почему? Не поверила, что он мог влюбиться? Ну да, я, зная твои комплексы… Вот ведь дуреха! Немедленно соберись и беги к своему олигарху. Он все поймет и простит. Сразу же видно, что он по-настоящему влюблен в тебя.
– Нет, Настя, я не могу, я пыталась, честное слово. Он красив…
– Безумно! – Настя погладила ее по руке, словно маленькую девочку.
– Умен…
– Еще бы!
– А на свидания со мной он собирался, словно заглядывая в свой компьютер и занимая мной время… Знаешь, как это выглядит? С 11:00 до 12:00 – пресс-конференция, с 12:00 до 13:00 – деловая встреча, с 13:00 до 15:00 – свидание с Глафирой. С 15:00 до 16:00 – осмотр объекта и так далее.
– Ну и что? Люди такого уровня не могут бегать на свиданки, когда им захочется. От него зависят судьбы многих людей. Что же он, так просто все кинет и начнет зажигать с тобой? Глаша, ты о чем думаешь? Ты же сама такая. Это – ответственность. Ты с ним всегда будешь как за каменной стеной. Да любая была бы счастлива! А предложение-то он сделал тебе. Такой шанс выпадает не каждой.
– Я понимаю, – снова ликвидировала водопады из своих глаз Глафира, размазав их по всему личику.
– Так чего же ты плачешь, дуреха?
Глафира встала, пошатнулась, вылила остатки шампанского в капельницу и стала сосать его через трубочку, через пропускную систему.
– Во голова! Надо же как придумала за неимением посуды! Дай пососать…
– Пожалуйста. Я не люблю его! – поморщилась она.
– Что? У меня сегодня какие-то проблемы со слухом. Ты всегда говорила, что шампанское – твой любимый напиток, был бы мужчина, который бы его открывал. И вот мужчина появился!
– Думаю, что у Алексея не будет на это времени… – скривила рот в подобии улыбки Глафира. – Скорее всего, он приставит ко мне водителя, телохранителя, домработницу, если повезет – няню, а еще такую вот специфическую должность откроет – «открыватель пробок». А я грибов хочу и ухи с дымком из его нежных и сильных рук! – заорала Глаша и снова заплакала.
Настя сидела совершенно потрясенная.
– Какие грибы? Какой «открыватель пробок»? У тебя белая горячка, что ли? Так тут я тебе не помогу…
– Я не люблю его. Не шампанское, а Алексея, – спокойно повторила Глаша, внося ясность. – Не люблю и замуж не выйду. Алексей – хороший человек, но не мой.
– Да он лучший!
– Я знаю. Он пообещал мне, что мы останемся друзьями и на моей профессиональной деятельности мой отказ никак не скажется. Он настоящий джентльмен!
– Ты вообще в своем уме? Какая любовь? Ты что? Ты же не в песочнице в детском саду! Тебе такой мужчина делает предложение, а ты о какой-то любви? А если ты ее не дождешься?
– Настя, я ее уже дождалась. Я люблю Матвея.
– Матвея? Это кто?
– Того мужчину, которого встретила в столяровском гнилом санатории.
– Ты до сих пор помнишь его? – ахнула Настя, бледнея.
– Каждый день! Да я и не забывала его. Его взгляд, морщинки у глаз, улыбку… как мы были вместе… И не могу понять, почему он так поступил со мной. Без объяснения причин, не попрощавшись, так вот раз – и исчез. То есть, получается, сделал то, чего я больше всего боялась: бросил, поиграв. Я чуть с ума не сошла! Я никак не думала, что он мог поступить со мной подобным образом. Я хотела быть всегда с ним вместе, ради него была готова на многое. Он мне мир перевернул! Вернее, за те несколько дней, что мы были вместе, внес в него краски, о которых я и не догадывалась!
– Но ведь видишь, смог тебя бросить. Так что выкинь его из головы. – Настя занервничала.
– Не могу, – хлюпнула носом Глаша.
Настя с шумом высосала все шампанское из капельницы и огляделась по сторонам.
– Еще бы подзаправиться…
– Здесь нет. Позвони по местному телефону ноль двадцать три. Как раз фуршетный зал…
– Алло? А принесите нам бутылку шампанского! Куда? В эту, в реанимацию, – заплетающимся языком сообщила кому-то Настя и положила трубку. – Обещали выручить, ждем-с… Так о чем мы? Ах да. Но ты не можешь быть настолько глупа. Матвея ты знала несколько дней, а с Алексеем вместе уже четыре месяца! Вы ведь живете вместе, и ты говорила, что у вас все отлично.
– Сердцу не прикажешь!
– Это если мозгов нет. А я-то, дурочка, обрадовалась, что ты согласилась встречаться с мужчиной.
– Только чтобы забыть Матвея, чтобы клин клином. Мне было так больно, я так спешила… вот и наломала дров, хорошему человеку мозги запудрила. Себя обмануть пыталась. Невозможно саму себя обмануть!
К ним в реанимацию заглянул молодой парень.
– Вам шампанское?
– Нам. Или ты еще кого-то видишь? Тащи сюда! – кивнула и икнула Настя одновременно.
Парень увидел, что они наливают его в капельницу, хихикнул:
– А через клизму не пробовали? – И ушел, увернувшись от запущенной в него туфли Насти.
– Так-таки не можешь забыть Матвея? – спросила Настя после изрядной порции холодного шампанского.
Глафира отрицательно покачала головой, вытирая слезы. Вздохнула.
– Ничего, сейчас начнется работа, я погружусь в нее с головой и отвлекусь.
– Не хочу ничего слушать! Работа, работа, работа… Узнаю Глашу! Блеснул луч и погас…
– Я одного не понимаю – почему он даже не попрощался? Вы тогда с Алексеем приехали за мной в санаторий, я пошла в номер к Матвею, а там словно его и не было никогда. Ни записки, ничего. Он и не узнал, наверное, что я настолько потеряла голову…
– Не вели казнить, вели миловать… Ик! – Настя вдруг тоже начала рыдать.
– Ты чего? – опешила Глаша.
– Это ведь я прогнала твоего Матвея. Ой, не смотри на меня так! Я хотела как лучше. Не знала же, что ты так серьезно влюбилась. Когда мы ехали вместе с Алексеем, он высказал к тебе симпатию, я обалдела от счастья за тебя и решила ему посодействовать. Потом увидела, что ты вся светишься, познакомившись в той глуши с каким-то мужиком, и мне это показалось несерьезным. Я выловила твоего Матвея и поговорила с ним от своего и как бы от твоего имени, – призналась Настя.
– Что? Что ты ему сказала? – Глаша даже протрезвела.
– Не дави на меня, мне и так тяжело. Каждый имеет право на ошибку! Я сказала ему, что тебе очень стыдно признаться, но ваши отношения – большая ошибка. Что у тебя есть мужчина, олигарх, который обеспечит тебе такую жизнь, какую он обеспечить не может. Что он должен понять и отступить. Прости, Глаша! Я действительно считала, что поступаю правильно, что так тебе будет лучше. Да и окрепла в этой мысли, когда за полгода ты даже ни разу не вспомнила о Матвее.
– Мне даже говорить о нем было больно, вот я и молчала. Эх, Настя, Настя, что же ты наделала… – обхватила голову руками Глафира.
