Книга У солдата есть невеста, страница 46. Автор книги Александр Зорич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «У солдата есть невеста»

Cтраница 46

За это Ниткину предложили перевод в истребители.

Пилотирование истребителя считалось в ВКС, конечно, работой очень престижной, но всё же – с некоторыми оговорками. Скажем, пилотам-штурмовикам платили больше, наградные листы на них составляли охотнее и, в конечном итоге, их рост по служебной лестнице шел быстрее.

И все-таки Ниткин согласился.

Почему? Да потому что «на гражданке» в таких нюансах никто не разбирался и ни о каких штурмовиках слышать не хотел. Военный пилот непременно летает на истребителе с красивой, агрессивной эмблемой. Под носовым обтекателем его боевой машины – распахнутая акулья пасть. Полфюзеляжа залеплено звездочками – по одной за каждого сбитого супостата. Вот это пилот! Ну а Ниткину только того и надо было.

Подводя итог, Ниткина можно было охарактеризовать так: личность, полностью поглощенная своей личностью.

Тихон подумал, что лучше бы Ниткин снова про полет к девчонкам на воздушном шаре рассказал. А он вместо этого – «День Мутанта»… Как бы чего не вышло.

– И вот когда у колонистов на Махаоне пошли внуки, – продолжил Ниткин, – обнаружилась напасть. У каждого второго новорожденного – два сердца. Одно сердце слева, где обычно. А другое – симметрично ему справа.

– Так ты про антроподевиантов, – безразличию Пейпера не было предела. – Про них все знают.

– И что же ты про них знаешь? А, Ваня? – ядовито осведомился Ниткин.

Пейпер носил имя Иоганн, но Ниткин всегда звал его на русский манер.

– Что они существуют. У них два сердца. И, кстати, живут они очень-очень долго. Еще знаю, что адмирал Канатчиков родом с Махаона. И он тоже антроподевиант.

– А еще?

– По-моему, достаточно.

– Ага. «Достаточно»… «Живут долго»… Это они теперь, Ваня, живут долго. А тогда мерли, как мухи. Поэтому ты бы лучше слушал старшего товарища и не того. Не особо тут.

– Давай ближе к делу, Ниткин, – попросил Саржев. – Нам в атмосферу скоро входить. Мусор в эфире во время этой ответственной операции я не потерплю.

– А пусть он не перебивает.

– Старший лейтенант Ниткин, приказываю продолжать рассказ!

– Есть!.. Так вот, образовалась у них проблема. Серьезная-пресерьезная. Потому как дитё, у которого два сердца, жить не хочет. Там внутренний конфликт в нервной системе выходит. И получилось, что колонисты на Махаоне не могут нормально размножаться. Любая пичуга махаонская – может, любая мышь завозная – может, а они – нет. Обидно!

– А я вроде читал, что были случаи на Земле, когда люди с двумя сердцами рождались, – вставил Тихон. – Давно еще. Тысячу лет назад! И жили ведь как-то.

Ниткин шумно вздохнул.

– Не знаю, где ты это читал. Но только на Махаоне всё было именно так, как я рассказываю… Взрослые вы люди и сами понимать должны, что возникло много вопросов. Как научного, так и организационного свойства. Научные вопросы все были «как?», «почему?» и «что делать?», а организационные – «кто виноват?», «кого сажать?» и «на сколько?». С оргвопросами кое-как разобрались, а с научными… Стала наша медицина думать как победить слепые силы природы. И, между прочим, думала двадцать лет. А пока она думала, колония Махаон успела поднакрыться медным тазом. В социальном и астрополитическом смысле. Кирта, говорят, стала похожа на Чикаго двадцать второго века – ряды брошенных домов и одинокая милицейская машина перед горсоветом. И уже почти-почти Совет Директоров подписал указ о ликвидации колонии как постоянного человеческого поселения… Когда некто Зиновий Щербат, уроженец, между прочим, Махаона, но в первом, немутантном поколении, наконец завершил возню в своей лаборатории с генетическими цепочками и математическими моделями. И была у него супруга, Софья Щербат-Растова. К слову сказать, сестра одного из прапрапрапрадедушек Председателя Растова. Но последнее, впрочем, никак к нашей истории не относится. И вот… Пошли Зиновий и Софья на научный подвиг и зачали ребенка. Безо всякого искусственного оплодотворения, самым прямым и естественным образом. Так сказать, во имя науки и человечества.

– Мораль давай, – потребовал комэск. – Атмосфера уже на носу.

– А какая тут мораль? Смех один! Делают они ребенка – рождается нормальный. С одним сердцем. Делают второго – снова нормальный. Ищут добровольцев – добровольцев нет. В общем, только четвертый отпрыск этих самых Щербатов получился правильный… То есть с точки зрения научного эксперимента правильный, а так – антроподевиант. О двух сердцах. И вот на нем Зиновий Щербат свою методику опробовал – и всё получилось! Мальчик выжил. И вообще, оказался очень здоровым. Назвали, кстати, Махаоном. В честь родной планеты и одноименного мифологического персонажа, который тоже был сыном врача. И сам врачом стал, кстати.

– Махаон Щербат, – произнес Пейпер, как бы пробуя имя-фамилию на вкус.

Тихон с Саржевым хихикнули.

– Ну и Махаон, ну и Щербат. Ничего смешного. День Мутанта, короче, отмечают в день его рождения. А методика, которую изобрел его отец, была потом стандартизована. Выживаемость антроподевиантов стала почти стопроцентной. И на Махаоне снова все закрутилось-понеслось, потому что колонисты уже ничего не боялись.

– Что же там за методика, а?

– Ну не методика… Генно-нейронная технология, если точно. Щербат придумал как при помощи специальных, полезных таких вирусов перепрограммировать нервную систему антроподевианта. Таким образом, чтобы организм воспринимал оба сердца как родные.

– Наука сия зело генна и вирусна есмь, – подделываясь под старообразного муромца, заключил Саржев. – Закрываем радиовахту, товарищи, атмосфера пошла.

* * *

Гашение скорости в атмосфере прошло нормально, но на эшелоне двенадцать тысяч местная весна показала норов.

Их группа в пологом пикировании как раз проходила утренний сегмент терминатора, направляясь на ночную сторону планеты. Асклепий по подбородок ушел в курящуюся недобрыми рыжими хвостами облачную квашню.

– Внимание, турбулентность, – почти хором предупредили Ниткин и Саржев.

Через секунду уже невооруженным глазом стало видно, что хвосты над облаками колышутся, как водоросли на дне беспокойной речуги.

Удар по днищу – будто огромной влажной тряпкой.

Всполошились цифры на указателе угла пикирования.

Да, турбулентность.

– Оставаться на автопилоте! Строго!

Тихону уже доставало опыта, чтобы понимать, что этот приказ адресован в первую очередь ему, ведь Саржев знает: именно опыта Тихону и недостает. Если его «Орлан» сейчас круто заштопорит, только кристальное сознание автопилота сможет вытянуть машину на горизонталь.

Сам Саржев сделает это играючи и вручную. Почти наверняка из любого положения выведет свою машину Ниткин. Скорее всего и достаточно опытный лейтенант Пейпер тоже. А вот относительно Тихона уверенности нет. И не только у Саржева, но и у самого Тихона.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация