Любопытны на этот счёт факты, которые приводит К.М. Александров:
«7 августа, спустя четыре дня после того как Власов и командир 41-й стрелковой дивизии 6-й армии Юго-Западного фронта полковник Владимир Боярский (Баерский) предложили командованию вермахта «создать центр формирования русской армии и приступить к её созданию», с военнопленным № 16901 встретился политический советник Имперского МИД Густав Хильгер, специально приехавший для этого в Винницкий лагерь. Это был первый влиятельный представитель политической элиты рейха, проявивший неподдельный интерес к Власову. Берлинский визитёр имел богатый опыт общения с советскими гражданами, в том числе с военнопленными, и в военно-дипломатических кругах считался знатоком России. Уроженец Москвы, служивший в 1910-е годы в Российской империи дипломированным инженером и никогда не скрывавший симпатий к русским, затем он занимал должность советника в Германском посольстве и работал в столице Советского Союза вплоть до 22 июня 1941 г. Во время войны дипломат находился в Берлине, в группе экспертов, которых предполагалось привлечь в качестве консультантов на случай сепаратных переговоров между Германией и СССР. По собственным словам, он «с отвращением и ужасом» наблюдал «неразбериху германской оккупационной политики на завоёванных территориях Востока»
{306}.
По мнению Александрова, политический советник Имперского МИД Хильгер был «хорошим человеком» только потому, что родился в Москве и служил в России при царе инженером. Однако трудно согласится с таким доводом. Ибо теперь он работал против России. И не важно, какого цвета флаг развевался над этой страной. Хильгеры и прочие бывшие граждане России теперь были врагами русским, жившим по другую сторону Восточного фронта.
Меморандум, подписанный Власовым и Боярским в Виннице 3 августа 1942 г., текстуально выглядит так:
«Перевод с немецкого
Перевод с русского
Принимая во внимание внутреннее положение Советского Союза, растущую оппозицию против существующего режима, а также международное положение, можно прийти к следующему заключению:
1. Правительство Сталина в связи с потрясающими военными поражениями, нанесёнными немецкими войсками, а также в силу его неспособности организовать военные действия и тыл (например, голод в стране, расстройство народного хозяйства) потеряло свою популярность среди населения и особенно в армии. Оно держится только на организованной раньше и поддерживаемой теперь системе НКВД — системе террора.
2. В ведущих кругах армии и народа всё яснее пробуждается сознание бесполезности и бесперспективности дальнейшего ведения войны, которое приводит лишь к уничтожению миллионов людей и разрушению материальных ценностей.
Эта группа людей стоит перед дилеммой: или же бесполезно погибнуть на войне, или быть уничтоженными в подземельях НКВД. На фронте и в самой стране казнят офицеров, которых обвиняют в военных неудачах. При этом отдельные командиры частей вовсе не виноваты в этих неудачах. В проведении оперативных действий командирам частей мешают комиссары. В связи с этим имеются случаи сдачи в плен высшего командного состава.
3. Офицерский корпус Советской Армии, особенно попавшие в плен офицеры, которые могут свободно обмениваться мыслями, стоят перед вопросом: каким путём может быть свергнуто правительство Сталина и создана новая Россия. Всех объединяет желание свергнуть правительство Сталина и изменить государственную форму. Стоит вопрос: к кому именно примкнуть — к Германии, Англии или Соединённым Штатам? Главная задача — содержание правительства — говорит за то, что следует примкнуть к Германии, которая объявила борьбу против существующего правительства и режима целью войны. Однако вопрос будущности России неясен. Это может привести к союзу с Соединёнными Штатами и Англией в случае, если Германия не внесёт ясность в этот вопрос.
4. Сталин, используя особенности России (бесконечные просторы, огромные потенциальные возможности) и патриотизм народа, поддерживаемый террором, никогда не отступит и не пойдёт на компромисс. Он станет вести войну, пока не будут исчерпаны все силы и возможности.
На возможность внутреннего переворота при теперешних обстоятельствах рассчитывать не приходится.
5. Если принять во внимание миллионное население оккупированных областей и огромное количество военнопленных и учесть их враждебное отношение к правительству Сталина, то можно допустить, что эти людские массы составят ядро внутренних сил, которые под руководством Германского правительства ускорят давно назревающее возникновение нового политического порядка в России, что должно произойти параллельно осуществляемому немцами созданию новой Европы.
Эти силы в настоящее время не используются. Исходя из вышеизложенного, мы передаём на ваше рассмотрение следующее предложение:
— создать центр формирования русской армии и приступить к её созданию;
— независимо от своих военных качеств эта русская армия придаст оппозиционному движению характер законности и одним ударом устранит ряд сомнений и колебаний, существующих в оккупированных и оккупируемых областях, тормозящих дело создания нового порядка;
— это мероприятие легализует выступление против России и устранит мысль о предательстве, тяготящую всех военнопленных, а также людей, находящихся в неоккупированных областях.
Мы считаем своим долгом перед нашим народом и перед фюрером, провозгласившим идею создания новой Европы, довести вышеизложенное до сведения верховного командования и тем самым внести свой вклад в дело осуществления упомянутой идеи»
{307}.
Екатерина Андреева появление этого документа, подписанного Власовым, описывает без всяких эмоций, в совершенно спокойных тонах:
«В лагере он встретился с другими советскими военнопленными высоких рангов. Совместно с одним из них, полковником Владимиром Боярским, Власов написал письмо немецким властям. В письме они предложили немцам использовать антисталинские настроения среди населения вообще и военнопленных в частности. Они также высказывались за создание русской национальной армии.
Судя по восклицательным и вопросительным знакам на полях письма, выдвигаемые в нём идеи с немецкой точки зрения были совершенно непонятны. Тем не менее, письмо, по-видимому, явилось катализатором для ряда встреч Власова с различными немецкими деятелями, не согласными с нацистской политикой.
Через четыре дня после написания письма Власова посетил Густав Хильгер, дипломат, до войны работавший в Москве с немецким послом фон дер Шуленбургом. После встречи с Власовым Хильгер представил офицеру связи между немецким верховным командованием и немецким Министерством иностранных дел фон Этцдорфу докладную записку, где подчёркивал, что неправильная нацистская политика по отношению к СССР и его населению, то есть проведение мер по обращению России в немецкую колонию, достигает только одного, а именно — усиливает советское сопротивление»
{308}.
