Трудно не согласиться с авторитетным мнением начальника Генерального штаба. Но было и другое мнение, солдатское. Так, бывший красноармеец полковой батареи 305-го стрелкового полка этой дивизии Ф.П. Хронатый вспоминал:
«…как подлечили нас немного, подкормили, так суток через десять, а, может, и больше, собрали всех, кто вернулся с того 27-го километра, и построили. Стоим, ждем. И вдруг привозят генерала Виноградова, командира нашей дивизии, и еще с ним четырех его побратимов. И зачитывают нам приговор: Виноградова и тех других офицеров (их фамилий я не помню) расстрелять как предателей народа. На наших глазах их и расстреляли. Я потом узнал, что расстрелять хотели больше командиров, но они сами застрелились…
Вот так. За что их? За то, что они остались живы и не дали нам погибнуть?.. Этот генерал под пулями вел себя бесстрашно. Да, мы не смогли прорвать кольцо, но была ли в том вина Виноградова?
И еще мне запомнилось: после того, как выстрелы стихли, тс, кто скомандовал “Огонь!”, зааплодировали…» (Н. Филипчук. Советско-финскую войну планировали закончить за три недели).
А в октябре 2009 года рядом со старой погранзаставой «Ванжевара на месте захоронения четырехсот бойцов 44-й стрелковой дивизии был открыт памятный знак и отданы воинские почести.
Глава 10.
«ЖЕСТОКОЕ ВРЕМЯ, ЖЕСТОКИЕ ЛЮДИ»
1
Чтобы понять всю трагическую историю командира 38-й стрелковой дивизии, достаточно заглянуть на страницы истории первых двух лет Великой Отечественной войны.
Как пишет Д.А. Волкогонов в книге «Сталин», «лето сорок первого было особенно жестоким. В наших книгах и учебниках долгое время писали об этом периоде лишь как о “крахе блицкрига”, “провале гитлеровских планов”, “планомерном отступлении”, “временных неудачах наших войск” и т.д. Но на историю незачем наводить глянец. У истории сеть одна, возможно, коренная особенность: она признает только истину, которая рано или поздно займет свое место в се анналах. Часто она там оказывалась лишней. В монографиях и многотомниках долгое время нельзя было встретить слова “поражение”, “катастрофа”, “окружение”, “паника”, относящиеся к действиям наших войск. А это было. Крупные, катастрофические поражения целых фронтов. Было, прежде чем пришли выстраданные, такие желанные, добытые огромной кровью победы».
Далее Дмитрий Антонович приводит пример реакции Сталина на очередное отступление войск:
«Ставка Верховного Командования и Государственный Комитет Обороны абсолютно не удовлетворены работой командования и штаба Северо-Западного фронта.
Во-первых, до сих пор не наказаны командиры не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится.
Истребительные отряды у Вас до сих нор не работают, плодов их работы не видно, а как следствие бездеятельности командиров дивизий, корпусов, армий и фронта части Северо-Западного фронта все время катятся назад. Пора это позорное дело прекратить… Командующему и члену Военного совета, прокурору и начальнику 3-го управления — немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями…»
По мнению доктора философских и исторических наук, «Сталин, более всех повинный в катастрофическом начале войны, проявил исключительную жестокость по отношению к тем, кто стал жертвой его просчетов. Их собственной вины, а она, видимо, есть, никто не снимает. Но эта вина в значительной мере обусловлена сложившимися обстоятельствами, скороспелым выдвижением и, как следствие, недостаточной компетентностью».
Волкогонов не стал самостоятельно вдаваться в размышления о жестокости, предоставив такую возможность Н. Бердяеву, который в книге «Судьба России» уже сказал:
«Жестокость войны, жестокость нашей эпохи не есть просто жестокость, злоба, бессердечие людей, личностей, хотя все это и может быть явлением сопутствующим. Это жестокость исторической судьбы, жестокость исторического движения, исторического испытания. Жестокость человека — отвратительно».
Трудно не согласиться с этими мудрыми словами русского философа, на основе которых Д.А. Волкогонов формулирует фразу «Жестокое время, жестокие люди…» и дополняет ее следующими штрихами:
«Сталин с началом войны, едва придя в себя от парализующего психологического шока, для выправления положения прибег к своему испытанному средству: репрессиям и нагнетанию страха. Тысячи, сотни тысяч людей гибли на фронте, еще больше — попадали в плен. Вышедшие из окружения, вырвавшиеся из плена оказывались в “спецлагерях по проверке”. Есть целый ряд донесений Берии о функционировании этих лагерей. Часть военнослужащих после проверки направлялась в формируемые новые подразделения, других расстреливали на месте, высылали на долгие годы в лагеря. Их доля была особенно горька: позор, бесчестье им и их семьям. Конечно, были среди них и те, кто сознательно изменил Родине или, проявив малодушие, не исполнил свой воинский долг. Не о них речь. Жестокость Сталина, проявленную в начале войны по отношению к советским людям, мы связывали обычно лишь с именами Павлова и генералов его штаба. Но мало кто знает, что в это же время Сталин санкционировал арест большой группы командиров».
2
8 февраля 1942 года Прокурор СССР В. Бочков в своем докладе Сталину о преступности в Красной Армии за первые месяцы войны указывал следующую статистику:
«За период с 22 июня по 31 декабря 1941 г. резко увеличилось количество уголовных дел, возбужденных по всей Красной Армии и рассмотренных Военными трибуналами. За полгода войны военными прокуратурами Красной Армии было возбуждено 85 876 дел, причем только за период сентябрь—декабрь следственный аппарат военной прокуратуры закончил расследование до 50 000 дел.
Более половины дел расследовалось в срок до 1 дня, а в срок до 5 дней были расследованы 80,6% всех законченных следствием дел.
Военными трибуналами осуждено 90 332 военнослужащих… Из общего числа осужденных Военными трибуналами приговорены к ВМП — расстрелу 31 327 чел. и 58 995 к лишению свобода» (Е. Жирнов. За полгода войны осуждено 90 322 военнослужащих).
В том же документе прокурор СССР Бочков объяснял вождю рост количества изменников Родины и его причины:
«Значительный рост количества осужденных за измену родине в ноябре и декабре объясняется тем, что в эти месяцы органы военной прокуратуры и трибунал стали широко практиковать заочное осуждение изменников, перешедших на сторону врага в прошлые месяцы. Кроме того, но мере освобождения от немецких захватчиков новых районов выявляются изменники, перешедшие к фашистам раньше, во время отступления наших частей, и скрывшиеся на территории, временно занятой неприятелем.
Совершение изменнических актов происходило в виде: а) одиночных и групповых переходов на сторону врага; б) возвращений из плена с целью проведения по заданиям фашистской разведки враждебной деятельности на территории СССР; в) подготовки к переходу на сторону врага.
