— Главное, В. П., не ищите в следователе человека. Может, дома, с женой, с детьми он человек, а здесь он на работе. Не поймёте этого, и вам конец».
5
«Обвинительное заключение по делу граждан: Белавина Василия Ивановича, Феноменова Никандра Григорьевича, Сгадницкого Арсения Георгиевича и Гурьева Петра Викторовича по 62 и 119 ст. ст. Уголовного Кодекса» было напечатано отдельной брошюрой в 1923 году. Уже в наше время его переиздали в «Актах Святейшего Патриарха Тихона», сохранив абсолютно все пометы, сделанные его рукой при ознакомлении со своим делом.
Как утверждают исследователи, «в следственном деле патриарха Тихона в архиве ФСБ собраны материалы, послужившие источником для создания обвинительного заключения — протоколы допросов обвиняемых и свидетелей (в том числе — первый допрос патриарха Тихона 5 мая 1922 г., не учтённый в нумерации допросов патриарха в «Актах Святейшего Патриарха Тихона…»), а также специально запрошенные для составления обвинения следователем Я. С. Аграновым документы целого ряда судебных дел о сопротивлении изъятию церковных ценностей — дела трибуналов Новгородского (Старая Русса), Иваново-Вознесенского, Ростовского (Донского), Смоленского, Петроградского, Московского, Шуйского, Тульского, Витебского, Череповецкого, Чувашского, Рыбинского, Костромского, Астраханского, Гомельского, Ярославского, Екатеринбургского. Далеко не все собранные следствием материалы нашли хоть какое-то отражение в обвинительном заключении. Достоверно судить об этом можно будет лишь тоща, когда учёным, изучающим историю Русской Православной Церкви, станет известен весь объём следственного дела патриарха Тихона — за пределами традиционно упоминаемых сегодня 28 томов».
И тем не менее после прекращения дела патриарха Тихона, по словам Тучкова, работа его отделения с патриархом осложнилась. Как пишет кандидат исторических наук Н. А. Кривова, «будучи под следствием, Тихон «всецело находился под влиянием» ГНУ, а обновленчество имело главный аргумент своей агитации против него — то, что он не свободный, а подсудимый человек. «Амнистированный Тихон, по мнению Б. А. Тучкова, стал значительно смелее и наши советы для него стали не обязательны. Обновленческое течение значительно упало духом, имея в лице Тихона весьма сильного и освобождённого от суда противника». Именно это, вероятно, заставило чекистов буквально через месяц после данного признания Е. А. Тучкова начать новую кампанию против патриарха Тихона.
В это время патриарх был уже тяжело болен. Ещё в январе 1925 г. консилиум врачей посчитал опасным для здоровья Тихона нахождение его в занимаемом помещении и рекомендовал переселиться в другое. Но просьба патриарха к Е. А. Тучкову о выделении ему помещения в Богоявленском монастыре на Никольской улице осталась безответной. Патриарха поместили в частную лечебницу Бакуниных на Остоженке. 21 марта 1925 г. находящегося в лечебнице Тихона допросил помощник начальника VI отделения СО ОПТУ М. Д. Соловьёв. Вопросы касались составления патриархом списков архиереев канонических и находящихся в живоцерковном расколе с отметками о репрессиях со стороны властей и отправки этих списков за границу для печати, а также подготовки Вселенского Собора и связей патриарха с зарубежьем.
Вероятно, сразу же после допроса патриарха М. Д. Соловьёв оформил постановление об избрании меры пресечения Тихону. Планировалось предъявить ему 73-ю статью Уголовного кодекса и инкриминировать составление сведений о репрессиях, применяемых советской властью по отношению к церковникам с целью её дискредитации. Однако графа об избрании меры пресечения М. Д. Соловьёвым не была заполнена, очевидно оставлена до решения вопроса на более высоком уровне. Не проставлена и дата, кроме «марта 1925 г.», когда ОГЛУ собиралось предъявить патриарху новое обвинение.
Таким образом, за несколько дней до смерти патриарха ОПТУ вновь открывает следственное дело в отношении него. Но смерть не позволила свершиться ещё одному акту беззакония. Только 19 июня 1925 г. Особое Совещание при Коллегии ОПТУ постановило в связи со смертью патриарха Тихона дело № 32 530 по обвинению Белавина Василия Ивановича по 59-й и 73-й статьям Уголовного кодекса прекратить».
История сохранила и два случая покушения на патриарха Тихона. В первом некий «сумасшедший» набросился на вышедшего из алтаря епископа, но когда увидел, что это не патриарх, не нанёс ему повреждений.
Во втором, а произошло это 9 декабря 1923 года, поздно вечером, был убит келейник патриарха Яков Полозов. Как свидетельствовал очевидец, во время убийства патриарх находился в той же комнате, сидя в кресле, но убийца его не видел.
«В следственном деле, — рассказывает Дмитрий Сафонов, — имеется целая подборка документов по этому убийству. Как следует из агентурной записки, направленной Е. Тучкову, 9 декабря в 19 часов 30 минут в приёмную Патриарха проникли два человека, которые убили Якова Полозова двумя выстрелами в голову и грудь». По Москве сразу же стали распространяться слухи о том, что целью нападения был сам Патриарх, а келейник был убит; защищая его. Как вспоминала жена убитого, после убийства «моментально приехали сотрудники ПТУ во главе с Тучковым, который сразу же заявил, что здесь дело рук белогвардейцев. На следующий день Патриарх направил Тучкову записку, в которой сообщал, что обнаружилась пропажа двух его шуб, и просил посодействовать похоронам келейника на кладбище Донского монастыря. Б. Тучков сам подготовил для «Известий» текст заметки под названием «Убийство в квартире Тихона». Официальной версией случившегося стала версия ограбления…»
Сегодня можно лишь предположить, что убийство келейника планировалось лишь с одной целью — оказать давление на патриарха.
Келейник (секретарь и доверенное лицо) Яков Полозов познакомился с патриархом Тихоном в самом начале XX века, когда приехал на заработки в Америку и устроился сторожем в православном храме Нью-Йорка. В это время Тихон как раз был архиепископом Алеутским и Северо-Американским. В 1902 году Якову Полозову предложили занять освободившееся место келейника. Предыдущий был рукоположен в священство. С тех самых пор они не расставались…
13 января 1925 года патриарх решил переехать в клинику доктора Бакунина на Остоженке.
Из воспоминаний врача частной лечебницы на Остоженке Эмилии Бакуниной: «О том, что патриарх Тихон очень болен, в Москве было известно; его положение стало серьёзным после того, как в Донском монастыре, в одной из комнат отведённого ему помещения, неизвестными лицами был убит его келейник, как говорили — по ошибке, вместо самого патриарха. Патриарх ещё не был очень старым, в нашей лечебнице ему исполнилось шестьдесят лет, но жизнь в постоянной тревоге, домашний арест в монастыре, которому он был подвергнут, и в особенности толпа посетителей, отказывать которым в приёме он не хотел и не мог, тяжко отзывались на его сердечной болезни. Было важно подвергнуть его больничному режиму и создать часы обязательного отдыха, который был ему необходим, и внимательному наблюдению и лечению, которое единственно могпо продлить его жизнь. Кроме давнего хронического воспаления почек и общего склероза, за последнее время у него появились припадки грудной жабы, особенно участившиеся после происшедшего у него на глазах убийства.
