Кстати сказать, о личной храбрости и особом характере Василия Филипповича говорит и такой эпизод, случившийся там на Миусе: «Выполняя задание командования по разведке тылов противника в районе Саур-могила, коммунист Рогачёв и его гвардейцы совершили трёхдневный рейд, в ходе которого разгромили штаб немецкого батальона, захватили боевые документы и карты, а также двух «языков». В один из ночных разведывательных поисков пошёл с ними и заместитель командира дивизии полковник Маргелов. Перейдя линию фронта, разведчики успешно проникли в тылы немцев, но на подходе к интересовавшему их рубежу обороны были неожиданно обнаружены и обстреляны из миномётов. Одна из немецких мин разорвалась рядом с заместителем комдива и он был ранен осколками в правую ногу. Но, несмотря на ранение, он продолжал руководить боем.
Отстреливаясь от наседавших немцев, разведчики снова прорвались через линию фронта и вышли к своим».
Может быть, в нём и есть тот самый ответ на вопрос, почему Маргелова не баловали орденами вышестоящие командиры и начальники.
О том, как Василия Филипповича назначили командиром дивизии, сам он рассказывал так: «В войсках 3-й гвардейской стрелковой дивизии полным ходом развернулась подготовка к форсированию Днепра. Я целыми днями находился в частях, организовывая подручные средства для переправы, обучая воинов действиям в ходе форсирования широкой водной преграды, какой является Днепр.
И вдруг меня вызвали в штаб армии. То, что я услышал от командующего, оказалось для меня большой неожиданностью. 2-я гвардейская армия получила боевой приказ Верховного Главнокомандующего ударом из Кула прорвать оборону противника на Перекопском перешейке, главными силами овладеть городом Армянск и к исходу первого дня операции выйти на рубеж южнее Суворово, Караджанай; к исходу второго дня — на рубеж южнее Заливная, озеро Янгул; в последующем развивать наступление во взаимодействии с соседней 51-й армией, наступавшей с плацдарма на Сиваше, уничтожить перекопскую группировку противника в районе города Ишунь и к исходу четвёртого дня выйти на рубеж реки Чатырлак.
Советское Верховное Командование придавало большое значение Крымской операции, и поэтому координирование действий сухопутных и военно-морских сил в ходе её осуществляли маршалы Советского Союза А. М. Василевский и К. Е. Ворошилов. В авангарде наступающих на Крым войск шёл 13-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. Г. Чанчибадзе. И, откровенно говоря, я считал, что меня, заместителя командира 3-й гвардейской стрелковой дивизии, которая входила в 13-й гвардейский стрелковый корпус, вызвали для постановки боевой задачи по прорыву обороны на Перекопском перешейке и боям в Крыму. Однако я услышал совсем другое: приказом командующего фронтом я назначался командиром 49-й гвардейской стрелковой дивизии. Признаться, я несколько растерялся, услышав приказ о столь высоком для меня, тридцатипятилетнего полковника, назначении. Всего какой-то год назад был подполковником — командиром полка под Сталинградом… От командующего фронтом, видимо, не укрылось то, что творилось в те мгновения в моей душе. И он, как бы поддерживая меня, крепко пожал руку и сказал:
— Командование фронтом, как и командование армией считает, что вы, товарищ Маргелов, будете достойным командиром 49-й гвардейской и под вашим командованием она одержит ещё не одну победу! Готовьтесь к форсированию Днепра и взятию Херсона!
— Служу Советскому Союзу! — только и смог от волнения произнести я».
Произошло это событие в марте 1944 года, когда до окончания войны оставалось чуть больше года.
В это время дивизия находилась в обороне, занимая по фронту участок около семидесяти километров. Предстоящее выполнение задачи по форсированию такого водного рубежа, как Днепр, стала наиглавнейшей. Василий Филиппович немедленно приступил к занятиям в условиях, максимально приближённых к реальным. А это значит, что как всегда повелось у Маргелова, днём и ночью весь личный состав учился форсированию водной преграды, начиная с мелочей и заканчивая отработкой действий на макетах местности.
Новый командир дивизии требовал знания абсолютно каждым бойцом своей задачи при форсировании и в бою.
На тренировочном форсировании озера, по своей ширине напоминающего Днепр, а также с местностью с соответствующими высотами и оврагами, Маргелов лично проверил подготовку своих частей.
«9 марта 1944 года я дал приказ своему правофланговому 149-му гвардейскому стрелковому полку гвардии подполковника Тюрина совершить ночной марш и сосредоточиться по левому берегу Днепра южнее города Берислава, — расскажет спустя десятилетия Василий Филиппович. — Проведя этот маневр, командир полка доложил мне по телефону, что полк сосредоточился и готов к выполнению дальнейших приказаний.
Я срочно выехал в полк. Ночь была адская. Дождь хлестал как из ведра. Беспрерывными порывами налетал сильный ветер. Великая река только что освободилась от льда, и её тяжёлые воды плескались где-то рядом в кромешной темноте.
«А не попытаться ли форсировать Днепр прямо сейчас? — неожиданно подумал я. — Ночь, хоть глаза выколи. Немцы сейчас, наверное, попрятались по блиндажам. Не любят они такой погоды. А пока очухаются, так не то полк, а дивизию можно будет переправить… Да и бойцы, узнав, что их комдив уже на правом берегу, с утроенной энергией совершат бросок через Днепр…»
Не думал, не гадал я тогда, что боевая обстановка внесёт совсем иные коррективы в мой план, и мне придётся с 67-ю бойцами почти трое суток удерживать плацдарм, и в живых нас останется только 14 человек…»
Это было очередное самовольство Маргелова, за которое всегда наказывали сурово, но ему везло. Да вот только не везло с наградами и всё по той же самой причине…
Беда словно поджидала его и на этот раз. Ни в первый, ни во второй день основные силы дивизии так и не смогли прийти на помощь комдиву и его группе.
Только 11 марта на правый берег переправился батальон, а сам Маргелов под ураганным огнём вернулся на левый.
— Ты бросил дивизию, — как и прежде, кричал генерал Чанчибадзе, — я тебя расстреляю! Под трибунал отдам!
— Один полк уже воюет на том берегу, второй заканчивает переправу, — еле сдерживаясь, ответил командир дивизии.
По словам сыновей Василия Филипповича, именно этот эпизод не любил вспоминать их отец. Видимо, много в нём было драматического, но на всё воля Божья!
Утром 13 марта 1944 года 49-я гвардейская стрелковая дивизия начала решительный бой за освобождение Херсона.
Ещё в 1943 году товарищ Сталин приказал разработать критерии награждения командиров за успешное форсирование рек. А вскоре вышла директива Ставки ВГК № 30 178:
«Военным Советам фронтов и Армий о предоставлении к наградам командиров за форсирование водных преград.
9 сентября 1943 г. 02.00 м.
В ходе боевых операций войскам Красной Армии приходится и придётся преодолевать много водных преград.
Быстрое и решительное форсирование рек, особенно крупных подобных рекам Десна и Днепр, будет иметь большое значение для дальнейших успехов наших войск. В связи с этим Ставка Верховного командования считает необходимым довести до сведения командующих армиями, командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, понтонных и инженерных батальонов, что за успешное форсирование крупных речных преград и закрепление за собой плацдарма для дальнейшего развития наступления командиры названных соединений и частей должны представляться к высшим правительственным наградам.
