В декабре же Май-Маевский был отрешён от должности и заменён Врангелем. Дело не улучшалось, и армия катилась на Кавказ. Врангель был тоже отрешён и заменён Кутеповым. Обстановка складывалась тревожная. У 3-го корпуса был полный успех против Махно, но всё же, учитывая обстановку, я 19 декабря объявил по городу Екатеринославу, что ввиду приближения красных за город не ручаюсь и предлагаю желающим выехать из города, для чего назначаются поезда ежедневно в 15 часов с 20 декабря. Между тем красные приближались.
26 декабря я получил приказ Деникина отправить в распоряжение Шиллинга бригаду Склярова, а с остальными частями отходить в Крым и принять на себя оборону Северной Таврии и Крыма.
Таким образом, армия Деникина отходила двумя крупными группами: 1) во главе со Ставкой, в составе Добровольческой армии, донцов, кубанцев и терцев — на Кавказ и 2) войска Шиллинга и Драгомирова — в Новороссию, прикрыв Николаев — Одессу и базируясь на последнюю.
В промежуток между ними 3-й армейский корпус под моей командой получил приказ отходить с задачей удерживать Крым. Командование, видимо, смотрело на Крым как на приговорённую к сдаче территорию, рассчитывая задерживать натиск красных на Дону или где-нибудь в его районе и около Буга с тем, чтобы оттуда вновь перейти в наступление, действуя по внешним операционным линиям и одним своим движением заставляя красных бросить осаду Крыма или очистить его, если они его займут.
Руководствуясь, очевидно, этим, Деникин и назначил на Крым столь ничтожные силы, потому что даже назначенный сперва туда же 2-й (армейский) корпус Промтова получил приказ отходить на Одессу. Между тем если бы отводить главные силы Новороссии не на Одессу, а на Крым, то, опираясь на него, эти более крупные силы могли бы действовать активно против красных, шедших на Кавказ.
Численность обеих армий (красных и белых) была почти равна — около 50.000 каждая».
Словом, задача защиты Северной Таврии и Крыма, которая была возложена на Слащёва, осложнялась проходом через «армию батьки Махно». Хотя сам генерал не считал это для своих частей каким-то особым затруднением. В его представлении «затруднение заключалось в непролазной грязи и почти полной непроходимости просёлочных дорог для обозов».
Далее он пишет:
«Для выполнения задачи в моём распоряжении находились: 13-я пехотная дивизия — около 800 штыков, 34-я пехотная дивизия — около 1200 штыков, 1-й Кавказский стрелковый полк — около 100 штыков, Славянский полк — около 100 штыков, чеченцы — около 200 шашек, Донская конная бригада полковника Морозова — около 1000 шашек и конвой Штакора — около 100 шашек. Артиллерия имела всего на одну дивизию 24 лёгких и 8 конных орудий; итого около 2200 штыков, 1200 шашек и 32 орудия. С первого же взгляда было ясно, что этих сил было совершенно недостаточно для обороны Северной Таврии от победоносного наступления красных».
Из «Большой советской энциклопедии»: «Северная Таврия — южная часть Европейской территории СССР, ограниченная с запада низовьем р. Днепра и с запада условной линией Александровск (ныне Запорожье) — Бердянск, на юге отделённая от Крымского полуострова Перекопским перешейком».
Внимательно изучая карту, Яков Александрович отмечает: «Фронт Северной Таврии тянулся полукругом около 400 вёрст, причём прорыв моего расположения в одном месте мог привести красных к перешейкам раньше остальных моих частей, которые, следовательно, вынуждены были бы в этом случае бежать назад наперегонки с красными и подвергнуться неминуемому поражению».
Исходя из этого Слащёв принимает решение «Северной Таврии не оборонять и до Крыма в бой с красными не вступать, а немедленно отбросить Махно от Кичкасского моста и отправить пехоту в Крым, прикрывая её отход от красных конной завесой. Бригаду 34-й (пехотной) дивизии с обозами из Екатеринослава отправить по железной дороге на Николаев, где погрузить на суда и перевезти в Севастополь. Самому немедленно после переправы у Кичкасс ехать в Николаев — Севастополь и осмотреть оборонительное положение Крыма до подхода туда моих войск».
Дальше молодой генерал подчёркивает:
«План обороны Крыма в моей голове уже был намечен в общих чертах, так как Крым я знал по боям 1919 г., но окончательное решение я хотел принять на месте.
27 декабря Махно потерял Кичкасский мост и 5 орудий. Крымский корпус двинулся в Крым, а бригада 34-й дивизии с обозами по железной дороге на Николаев. Я выехал туда же. Екатеринослав был белыми очищен без боя».
А ведь ещё совсем недавно, в ноябре Слащёв с 70 казаками и гусарами своего конвоя (сотня Штакора) в течение нескольких часов сдерживал атаки ударной группировки Махно, а затем буквально выдавливал их к излучине Днепра.
И теперь у Слащёва всё шло гладко: «Мне удалось сохранить свои части для главной операции. Однако Ставка настаивала на защите Северной Таврии. На телеграммы об этом я отвечал категорическим отказом, что с наличными силами никто Северной Таврии удержать не может; на оборону же Крыма я буду смотреть не только как на вопрос долга, но и чести. Наконец, Ставка согласилась.
5 января 1920 г. я был в Севастополе, мои части в это время были севернее Мелитополя. Соприкосновение с красными держала только конница, медленно отходившая назад почти без выстрела. Над Крымом нависла гроза в лице 13-й армии красных».
4
Военным людям, окончившим военные академии, хорошо известно, что решение стратегического руководства является, так скажем, главным началом, которое не обсуждается ни при каких обстоятельствах. Приказ — есть приказ! В данном случае Ставка Белой армии поставила цель и задачу корпусу генерала Слащёва на оборону. И теперь уже он, как опытный военачальник, самостоятельно выбирал пути, способы и средства к их достижению.
В таком случае командир корпуса прежде всего оценивал обстановку, то есть противника, свои войска, местность, время, погоду, а также другие данные, которыми ему предстояло оперировать. Помогал ему в этом штаб корпуса, который собирал и готовил всевозможные данные. После чего командир корпуса, глубоко вникая во все материалы, во все мелочи, на этой основе принимал решение.
К слову сказать, противник в нём занимает первостепенное значение, ибо военачальник должен достаточно чётко понимать его возможности и, что более важно, его замысел. Свои войска он оценивает не только по количеству, не только по вооружению, но и по моральным качествам. Для военачальника важно понять, какую задачу они могут выполнить, как использовать вверенные ему силы и средства. Он чётко должен определить свои сильные и слабые стороны, оценить способности подчинённых командиров, их личные качества. Кого поставить в первый, кого во второй эшелон, а кого в резерв.
Местность в решении имеет своё особенное значение, так как никогда не бывает одинаковой. Поэтому военачальнику необходимо точно определить все её положительные и отрицательные стороны. И главный вопрос, возникающий при её изучении, как использовать или преодолеть природные препятствия.
