16 апреля в 5 часов утра по московскому времени в полосе 1-го Белорусского фронта началась мощнейшая артиллерийская подготовка. 9000 орудий, минометов и более полторы тысячи установок PC БМ(13 и 31) 25 минут крушили первую полосу обороны на 27-километровом участке прорыва. К утру 18-го, благодаря вводу в прорыв 1-й и 2-й танковых армий, был взят мощнейший узел сопротивления Зееловские высоты. А к исходу 19 апреля Красная Армия прорвала третью линию немецкой обороны. Уже 21 апреля с юга к Берлину подошли передовые части 3-й гвардейской танковой армии.
В это время 1-я пехотная дивизия РОА двигалась на юг, в Чехию.
Глава 5.
ВОПРЕКИ НЕМЕЦКИМ ПРИКАЗАМ
Как пишет С.А. Ауски, «1-ю дивизию, после ее ухода с фронта близ Эрленгофа, объединял с немецкой армией один-единственный фактор: зависимость от поставок горючего материала и продуктов питания». И это при том, что 1-я дивизия самовольно уходила на юг, «вопреки немецким приказам, а часто даже как проявление полного неповиновения»
{101}.
К слову сказать, этот поход 1-й дивизии РОА был очень странным. Она упорно двигалась вопреки всем приказам и распоряжениям. И двигалась, нужно отметить, совершенно безнаказанно для себя…
Командир 2-го полка Артемьев свидетельствует: «Совершив двумя пешими переходами марш свыше ста километров, дивизия расположилась в промышленном местечке Клеттвиц, где и остановилась на двухдневный отдых.
На следующее утро в штаб дивизии прибыло несколько немецких офицеров-делегатов связи штаба командующего группой армии «Север» генерала Вейса. Они привезли приказ командующего о занятии дивизией обороны на новом участке фронта. Генерал Буняченко подтвердил свое первоначальное решение — двигаться на юг для соединения с другими русскими частями Освободительной армии. Он опять настаивал на том, чтобы генерал Власов приехал в дивизию. Делегаты связи ответили, что генерал Власов занят очень важной работой по русским вопросам, а поэтому прибыть в дивизию в настоящее время не может. Но он прибудет, как только дивизия займет назначенный ей район обороны»
{102}. Далее Артемьев приводит достаточно длинную и резкую по тону речь, которую произнес Буняченко во время разговора с немецкими делегатами. В заключение командир первой дивизии сказал следующее: «Не троньте власовские войска, мы не будем вам мешать умирать за Гитлера… Помните, что теперь уже никакими силами вы не сможете заставить нас бороться вместе с вами. Настает ваш конец… но имейте в виду, что если вы теперь попытаетесь силой оружия принудить нас к повиновению, то будет пролито много крови. Мы готовы упорно сопротивляться! Помните, что мы безжалостно будем истреблять на своем пути все препятствующее нам!» А на другой день 1-я дивизия, «пополнив из местных складов свои запасы, к вечеру выступила в дальнейший путь»
{103}.
В районе Кенигсбурга в 1-ю дивизии вошел русский пехотный полк под командованием полковника Сахарова. После чего численность соединения превысила 20 тысяч человек. А 23 апреля власовцы подошли к Дрездену, расположившись на отдых в 18 километрах от города. Теперь власовцы оказались на территории группы армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал Фердинанд Шернер. К слову, та самая группа «Центр» была разгромлена еще летом 1944 г. в Белоруссии. В январе 1945-го ее переименовали в группу армий «Север».
В свою очередь название группы армий «Центр» получила группа армий «А».
Фердинанд Шернер (1892—1973) считается единственным в Третьем рейхе, кто дослужился до этого высшего воинского звания от рядового солдата. Первую мировую он закончил в звании обер-лейтенанта, где трижды был тяжело ранен. Вторую мировую Шернер встретил в чине полковника. Участвовал в Польской, Французской и Балканской кампаниях (1939, 1940, 1941). Был командиром горно-егерского полка и горной дивизии. В 1942 г. генерал-майор Шернер командовал уже горным корпусом в Лапландии, с 1943-го генерал-лейтенант Шернер — командир танкового корпуса на Украине. С 1944-го генерал-полковник Шернер командующий группой армий «Юг», а с июля 1944-го — «Север». Известно, что фельдмаршал (5.04.45) Шернер пользовался особым доверием Гитлера. 30 апреля фюрер указал Шернера в своем завещании, как министра обороны в новом правительстве Дёница. Например, вот как о Шернере отзывался оберфюрер СС В. Родце: «Прежде чем я познакомился с Шернером в Румынии, я слышал о нем массу различных анекдотов, которые характеризовали его как генерала, особенно строго и жестоко хозяйничавшего в своих частях. Солдаты называли его «кровавый Фердинанд». Там, где он появлялся, все сгибались и дрожали, начиная от самого рядового солдата и кончая высшими офицерами». В своем рассказе Родце припомнил один случай, когда он стал свидетелем вспыльчивости и жестокости Шернера: «В один из упомянутых приездов в Кронштадт на военном аэродроме произошел следующий печальный случай: румынский солдат, который лежал около посадочного креста, при приземлении машины был разрезан пополам. Когда Шернер вышел из машины и поздоровался со мной, появился румынский комендант аэропорта, по-видимому, привлечь к ответственности летчика за это происшествие.
Шернер поставил румынского коменданта по стойке «смирно», закричал на него в самой неслыханной форме и спросил его, знает ли он, кто он такой, ведь о его прибытии было предупреждено. Он мог бы ожидать, что комендант придет к нему с докладом. Он обязательно поставит об этом случае в известность маршала и проинформирует его о порядках на военном аэродроме. Все это говорилось громким приказным тоном и кончилось тем что Шернер предложил коменданту немедленно убираться». Другое свидетельство о Шернере не менее красноречиво: «Генерал горных частей (егерей) Дитль, профессиональный до мозга костей офицер, как-то сказал о Шернере, что тому было бы лучше служить фельд-жандармом (которых солдаты именовали «цепными псами»), чем генералом. Это мнение широко разделялось в войсках которые все еще были восприимчивы в том, что касалось их руководителей»
{104}.
И вот такой фельдмаршал, по каким-то причинам, по отношению к 1-й дивизии РОА, ведет себя более чем странно: «Так начались дни, полные упорных очных ставок с маршалом Шернером, командиром армейской группы «Центр». Маршал Шернер был своеобразной личностью. Он был самым молодым немецким маршалом и этот пост приобрел благодаря своей жестокой безжалостности. Военное счастье ему пока что сопутствовало и он жил в условиях относительного покоя. Подвластная ему территория была частью большого участка, в состав которого входили Чехия, Моравия, Силезия, Австрия, Бавария и Северная Италия… Этот участок был мало затронут военными событиями и союзными бомбардировками. Армейской группе «Центр» принадлежала северная часть этого участка, которая, помимо относительного слабого натиска с востока, в Силезии и Моравии, находилась пока в состоянии относительного покоя, ожидая лишь окончания войны. Крупные наступления происходили на севере и на юге. На Берлин и по долине Дуная. Вследствие этого относительного покоя у Шернера пока что имелось достаточно времени, чтобы разводить интриги, и их мишенью стала именно 1-я дивизия. Шернеру импонировала ее многочисленность и вооруженность, что в то время было уже необычным для сильно ослабленных немецких дивизий. Удивительно, все же, что у него нашлось столько времени, чтобы обратить свое внимание на одну-единственную дивизию», — пишет Ауски.
