Таковы были „краеугольные камни“ его политики» (С. 37–38).
Во второй главе мы достаточно часто обращались к «Майн кампф», чтобы было несложно уличать Резуна во все новой лжи. В этой «Библии» Гитлера неоднократно говорится и о землях на Востоке, и о населяющих их евреях и недочеловеках.
Весной 1933 г. Л. Д. Троцкий, на которого опирается Резун, писал: «Гитлеровское движение добилось победы при помощи 17 млн отчаявшихся людей, это показывает, что капиталистическая Германия потеряла веру в разлагающуюся Европу, которая была превращена Версальским договором в сумасшедший дом, но не запаслась предварительно смирительной рубашкой».
Далее Троцкий говорит о неправильной политике коммунистической партии, об абсурдной аксиоме ее лидеров, когда социал-демократы и национал-социалисты были названы соседями. По его мнению, именно ошибки деморализовали пролетариат и укрепили позиции фашизма. Следовательно, между «ошибкой» и «намерением» разница существенная, о чем предатели знают лучше всех, но сами никогда не признаются. Из-за трусости! Кстати сказать, Л. Д. Троцкий стоял у истоков союза с рейхсвером. Но, оказавшись на чужбине, не мог простить унижения и был словоохотлив.
Однако вернемся к Черчиллю: «Настоящей политической силой в Германии и устойчивым элементом государства в послевоенные годы являлся генеральный штаб германской армии, или рейхсвера. Это он назначал и смещал президентов и кабинеты. Он нашел символ своей власти и исполнения своей воли в лице маршала Гинденбурга. Но в 1930 году Гинденбургу было уже 83 года. С этого времени характер его стал портиться, а ум слабеть. (…) Генералам давно уже было ясно, что престарелому маршалу надо будет искать подходящего преемника. Но к моменту начавшихся поисков нового человека подоспел бурный рост и укрепление национал-социалистического движения. После провала мюнхенского путча в 1923 году Гитлер провозгласил программу соблюдения строжайшей законности в рамках Веймарской конституции. Но в то же время он разрабатывал планы и поощрял расширение военных и полувоенных формирований нацистской партии. (…) Всесторонне осмыслив происходящее в стране, рейхсвер вынужден был признать, что в оппозиции к нацистскому движению он уже не способен сохранять контроль над Германией. Общей чертой для обеих групп была их решимость вывести Германию из пропасти и отомстить за ее поражение. Но если рейхсвер олицетворял собой регламентированную структуру кайзеровской империи и представлял интересы феодальных, аристократических и других имущих классов германского общества, то СА в значительной мере превратились в бунтарское движение, раздуваемое недовольством эмоционально возбудимых или озлобленных подрывных элементов и отчаянием разоренных людей.
Для рейхсвера ссориться с нацистской партией означало раздирать побежденную страну на части. В 1931 и 1932 годах руководители армии пришли к выводу, что им надо как в своих собственных интересах, так и в интересах страны, объединить свои силы с теми самыми элементами, которым они противостояли до сих пор в вопросах внутренней политики, со всей твердостью и суровостью, присущими немцам. (…)
Руководители армии постепенно пришли к заключению, что в стране настолько сильно влияние нацистской партии, что Гитлер является единственно возможным преемником Гинденбурга в качестве главы германского государства.
Гитлер, со своей стороны, знал, что для осуществления его программы возрождения Германии необходим союз с правящей верхушкой рейхсвера.
Сделка была заключена, и руководители германской армии стали убеждать Гинденбурга рассматривать Гитлера как кандидата на пост рейхсканцлера. Согласившись ограничить деятельность коричневорубашечников, подчинить их генеральному штабу, а со временем, если понадобится, то и вовсе их ликвидировать, Гитлер заручился поддержкой самых влиятельных сил в Германии, достиг вершины административной лестницы и добился явного перемещения центра верховной власти в германском государстве. (…)
Если ключом к некоторым политическим комбинациям внутри Германии был генеральный штаб армии, то были и те, кто владел этим ключом.
Генерал Курт фон Шлейхер в то время демонстрировал острый, проницательный ум и при случае оказывал решающее влияние на события. (…) Шлейхер был глубоко убежден в том, что нацистское движение — серьезная сила, что ему необходимо оказывать сопротивление и контролировать его.
С другой стороны, он видел, что в этом потрясающем движении масс и постоянно растущей армии СА скрыто оружие, которое при правильном использовании генеральным штабом могло бы подтвердить былое величие Германии и, возможно, даже приумножить его. Поэтому в 1931 году Шлейхер вступил в тайный сговор с Ремом.
Таким образом, велась двойная игра: генеральный штаб договаривался с Гитлером, а Шлейхер, преследуя свой личный интерес, устраивал заговор с потенциальным конкурентом Гитлера Ремом. Контакты Шлейхера со штурмовым подразделением нацистской партии и особенно с Ремом прекратились через три года, когда он и Рем были застрелены по распоряжению Гитлера» (С. 38–41).
Следовательно, и по мнению Черчилля к власти Гитлера привел рейхсвер, а не Сталин!
После ухода кайзера президентом Веймарской республики стал Гинденбург. Именно он вручил власть в стране Гитлеру. А так как армия и ее генералы (все с приставками «фон») являлись важной опорой фюрера во время борьбы за власть, то ему приходилось быть чрезвычайно осторожным.
Как пишут Д. Мельников и Л. Черная в книге «Империя смерти»: «После событий 30 июня 1934 г. наступил „медовый месяц“ во взаимоотношениях фюрера с рейхсвером». Назвав армию «единственной вооруженной силой» в государстве, Гитлер получил от нее «слова заверения в готовности „напрячь все силы для достижения общей цели“, то есть для восстановления военной мощи Германии».
В начале марта 1933 г. Гитлер сказал:
— Я стремлюсь к полноте политической власти. Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток… Вы никогда не встретите человека, который так же как я отдавал бы себя целиком, со всей силой своей цели, спасению Германии. И за это я готов отдать свою жизнь.
И это были уже не пустые слова.
5
Сказать, что приход Гитлера к власти вызвал взрыв энтузиазма в рейхсвере — это не сказать ничего. Ведь четвертая часть офицеров рейхсвера были выходцами из консервативной аристократии. Новый вождь импонировал им прежде всего своим отношением к будущему германской армии. Настоящая служба офицеров была слишком застойной и не давала больших возможностей для карьеры. Элита нации была лишена почтения в обществе, а ее будни были серыми и тоскливыми. «Солдаты превратились в чиновников, офицеры стали кандидатами на пенсию. Перспектива есть только в полицейских войсках. Люди обычно не понимают, какая драма заключена в словах „12 лет быть младшим офицером“», — писал лейтенант рейхсвера в нацистском ежедневнике.
И вот новый канцлер пообещал вернуть чувство гордости, прежде всего военному сословию!
