Книга Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию, страница 41. Автор книги Олег Смыслов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию»

Cтраница 41

Теперь же он утверждает совершенно другое: «Я склоняюсь к тому, что обвинение в шпионаже надуманное. Не были подсудимые шпионами, ни немецкими, ни японскими. Один из инициаторов создания компромата против Тухачевского — шеф политической разведки Вальтер Шелленберг — в своих мемуарах „Лабиринт“, изданных в России в 1991 году, пишет (…)

Отметим некоторые сомнительные моменты в этой цитате. Сталин едва ли сам „запрашивал“ и торговался о стоимости „материала“. Дата передачи компромата „в середине мая 1937 года“ свидетельствует о том, что этот материал запоздал, так как „дело Тухачевского“, по всем параметрам, уже было сформулировано к маю, маршал был арестован 22 мая и уже 25 мая дал признательные показания. Значит, фальшивка не сработала? Может быть, и заговора не было? По этому поводу документы и сами подсудимые дают ответ однозначный — заговор был. Это не значит, что у них были членские билеты какой-то организации, что велись протоколы ее заседаний. А что же было?

Были конкретные заговорщические дела и планы по „дворцовому перевороту“, устранению Сталина и его соратников. Власть! Власть! Не зря называли Тухачевского „Красным Наполеоном“».

Сегодня лягнуть даже маршала, которого уничтожили в 1937-м, не может только ленивый. Пишут очень много, и каждый в буквальном смысле пытается высказать свое личное (субъективное) мнение. Оно, конечно, замечательно, но, как всегда, страдает истина, ибо в таких случаях абсолютно не учитываются упрямые факты и все опубликованные на данный момент документы. А их вполне достаточно, чтобы с полной уверенностью сказать: никакого заговора не было! Никаких «красных папок» не было! Были сталинские репрессии и ничего более. А защищать Сталина вопреки исторической правде — дело вовсе не благородное. Ложь — она всегда только ложь. Но сколько можно врать самим себе?

Н. С. Черушев, автор нескольких книг о репрессиях в Красной Армии, снова и снова возвращается к ним, считая, что «за последние полтора десятка лет ничего существенного здесь не прибавилось».

«На поверхность, — пишет он, — опять всплывает пресловутая „Красная папка“, документы которой никто никогда и в глаза не видел, но содержание которой не пересказывает разве что ленивый. В качестве основного аргумента против Тухачевского фигурирует сфабрикованное спецслужбами Германии его письмо якобы с подлинной резолюцией А. Гитлера о начале организованной слежки за немецкими военачальниками, контактировавшими с Тухачевским.

Авторы описывают сложную международную систему передачи этого компромата из Берлина в Прагу и Париж, а уж оттуда в Москву. И как при этом были задействованы первые лица государств, в частности, президент Чехословакии Э. Бенеш.

Слишком сложно все это! Многоступенчатая конструкция передачи материала с задействованием нескольких иностранных разведок и посольств вызывает недоверие в конечную результативность этих действий — уж слишком много людей оказалось посвящено в это сугубо секретное мероприятие. Уж слишком загруженным кажется сюжет данного „романа“.

Но самое главное в другом: зачем надо было ставить весь этот спектакль с передачей якобы преступного содержания документов, якобы написанных рукой Тухачевского, если на процессе по его делу эти документы ни разу не упоминались? В обвинительном заключении по групповому делу М. Н. Тухачевского и его товарищей черным по белому было сказано, что вещественных доказательств нет. И есть самый главный аргумент в защиту обвиняемых, свидетельствующий о надуманности идей военного заговора в Красной Армии…»

Через два дня после расстрела Тухачевского министр пропаганды фашистской Германии Й. Геббельс записал в дневнике: «Кровавые приговоры в Москве ужасают. Там уже ничего не разберешь. Там все больны. Это единственное объяснение происходящего там. Огромное потрясение во всем мире». А вот запись от 16 июня 1937 г., т. е. на следующий день: «Бойня в Москве вызывает большое потрясение во всем мире. Говорят об очень серьезном кризисе большевизма… Россия терпелива».

Мнение военного атташе Германии в Москве Э. Кестринга более лаконично: «Подозрительность Сталина и всех против всех была достаточной для их приговора. Кроме того, Сталин… знал, что вокруг таких личностей, как Тухачевский, в стране может выкристаллизовываться круг множества недовольных. Самое надежное — „ликвидировать“. Мертвые не могут навредить. Итак, голова с плеч!..

Наблюдаемая повсеместно неуверенность, недоверие каждого к каждому воздействует на дееспособность армии вредоносно».

В июле 1937-го тот же Геббельс оставил такую запись: «Он (Гитлер) не может себе объяснить ситуацию в России. Сталин болен мозгами. Иначе нельзя объяснить его кровавый режим. Но Россия не знает (не хочет знать) ничего, кроме большевизма. Это — опасность, которую мы должны пресечь».

Сегодня, когда читаешь различного рода литературу и публикации в журналах и газетах, где с легкой самоуверенностью утверждается о наличии военного заговора Тухачевского, невольно думается о том, что защитники Сталина в этом кровавом спектакле точно так же БОЛЬНЫ МОЗГАМИ!

Иначе этого не объяснить.

2

Весьма интересной представляется статья М. Н. Тухачевского «Военные планы нынешней Германии». Она была опубликована в «Правде» 29 марта 1935 г, и имела первоначальное название «Военные планы Гитлера». После правки самого Сталина оно изменилось. И акценты в ней он расставил иначе. В сущности, редакция носила политический характер. Вождь исправил не только некоторые формулировки, но и целые абзацы. Будущий «заговорщик» писал: «В своем докладе на VII съезде Советов тов. Молотов привел из книги Гитлера „Моя борьба“ следующее место:

„Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внезапной политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила 600 лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства.

Сама судьба как бы указывает этот путь“.

Тов. Молотов задал вопрос, остается ли это стремление Гитлера в силе?

Ответ на это мы находим в тех сведениях, которые проникли в печать из разговоров Гитлера с Саймоном. По сообщению агентства „Радио“ Гитлер заявил о том, что по отношению к СССР обстановка „заставляет Германию сохранить за собой свободу действий в будущем“.

При этом, по данным печати, Гитлер требует ослабления западных границ СССР. Гитлер требует также, чтобы Франция отказалась от сотрудничества с СССР. Эту ярко выраженную антисоветскую установку Гитлера признает даже вся буржуазная печать. Маршал Петен в цитируемой выше статье говорит, что французская военная система „принятая в 1927–1928 гг., целиком основывалась на гипотезе, что наш возможный противник не способен в короткий срок выставить мощную армию и на надежде, что при его приближении мы найдем время для подготовки. Гипотеза эта не соответствует нынешним обстоятельствам“. И, действительно, французская армия, с ее 20-ю дивизиями и большими сроками мобилизационного развертывания и сколачивания частей, уже не сможет активно действовать против Германии. Наоборот, прежде чем начать такое столкновение, ей придется потерять много времени на развертывание своих сил. Эта изменившаяся обстановка на западе активизирует антисоветскую политику Гитлера. Гитлер стремится успокоить Францию и, как сообщала печать из Берлина от 25-го марта, заявляет, что „Германия готова дать обещания, что она не имеет никаких притязаний к Франции и не имеет никаких агрессивных намерений в отношении своих западных соседей“. Гитлер не хотел бы роста французских вооружений. (…)

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация