Окончил промышленное и реальное училища, военное училище, Академию Генерального штаба (1910 г.). В годы Гражданской войны — помощник начальника Оперативного управления штаба Высшего Военного Совета Республики, начальник Разведотдела Полевого штаба РВСР, старший помощник заведующего особым делопроизводством военного отдела Высшей военной инспекции РСФСР, первый помощник начальника штаба наркомвоенмора Украины, начальник Разведывательного отделения Полевого штаба РВСР, начальник Оперативного управления Полевого штаба РВСР, первый помощник начальника штаба РККА.
С 1925 г. — заместитель командующего, командующий войсками Ленинградского военного округа.
С 1927 г. — командующий войсками Московского военного округа, с 1928 г. — начальник штаба РККА, с 1931 г. — командующий войсками Приволжского военного округа, с 1932 г. — начальник и комиссар Военной академии имени М.В. Фрунзе.
С 1935 г. — командующий войсками Ленинградского военного округа, с 1937 г. — начальник Генерального штаба Красной Армии и заместитель наркома обороны.
В 1941 г. — заместитель народного комиссара обороны СССР и постоянный советник при Ставке Главного командования.
О личности маршала Советского Союза Шапошникова можно говорить много и долго, но при этом не сказать главного...
Во-первых, интеллектуальное влияние Бориса Михайловича на высший военный и политический эшелон Советского руководства было, в сущности, колоссально, хотя и не безгранично. Он вносил очень ценные предложения о дислокации войск в западных пограничных округах. Он предполагал основные силы этих округов держать в рамках старой государственной границы за линией мощных укрепленных районов, а во вновь освобожденные области Западной Белоруссии и Западной Украины, а также в Прибалтику выдвинуть лишь части прикрытия, способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения.
Во-вторых, выдающийся труд Шапошникова «Мозг армии» отмечал сам Сталин среди четырех книг военно-исторического характера по вопросам стратегии и военного искусства.
Борис Михайлович был для него учителем, равно как и для Жукова, Василевского и Антонова.
Он помогал вождю в постижении таинственной для него стратегии, военного искусства, а также алгоритма принятия решения как Верховного Главнокомандующего. И если маршал порой не мог переубедить вождя, если тот был уверен в своей правоте, то всегда компенсировал этот недостаток тонким и масштабным умом генштабиста.
В-третьих, на Сталина абсолютно производили впечатление его эрудиция и интеллигентность. Как теоретик и практик Б.М. Шапошников в военных вопросах разъяснял вождю многие архисложные аспекты. Был его лучшим советником и помощником. Только одна помощь Сталину в постижении искусства накопления, выдвижения и использования стратегических резервов стоит многого. При этом Борис Михайлович всегда оставался ярко выраженным военспецом, прекрасно понимающим несостоятельность новой политической системы, но никогда не дававшим повода усомниться в своей преданности ей.
Все знавшие его полководцы и военачальники называли Шапошникова аккуратным, выдержанным, трудолюбивым и организованным человеком. А еще в высшей степени деликатным. Он часто брал на себя вину подчиненных за несвоевременную информацию.
В нем видели обладателя лучших человеческих качеств, всегда отмечали в его деятельности педагогичность и методичность.
Сильной стороной его являлось умение организовать подготовку высших начальников и высших штабов. Военные игры он всегда проводил на сложном оперативном фоне, основу которого составлял, как правило, какой-либо исторический факт.
Шапошникова называли обаятельным человеком. Прекрасным, знающим, душевным и удивляющим своей феноменальной памятью. Он никогда не пользовался блокнотом, однако ничего не забывал.
Основными чертами характера Бориса Михайловича были: вежливость, такт во взаимоотношениях с подчиненными, способность их внимательно выслушать, готовность оказать им помощь.
Шапошникова отличали исключительная точность и аккуратность, непримиримость к любым нарушениям дисциплины. Его лицо всегда было неизменно спокойным, распоряжения краткими и точными, а слово «голубчик» обязательным.
Самым строгим наказанием у Бориса Михайловича было объявление выговора, ибо в его понятии объявление выговора начальником Генерального штаба должно было подсказать виновному подать рапорт об освобождении от занимаемой должности.
Всегда внутренне и внешне подтянутый, организованный, он сочетал в себе душевную красоту и огромную эрудицию, высокую культуру и блестящее знание военного дела. Его личное обаяние было огромным.
Кто знает, не все ли эти качества стали весомым аргументом для Сталина на категорический отказ от ареста и какого-либо преследования Бориса Михайловича, когда следователи НКВД собрали на него «увесистое» дело?
Борис Михайлович работал всегда. Его редко можно было застать в кабинете отдыхающим. Работоспособность же просто поражала Сталина. В 1938 г. из-за этого пристрастия он даже получил следующее приказание наркома обороны Ворошилова: «Приказываю прервать работу на 6 суток для отдыха, согласно заключения врачей». Но он игнорировал даже такие приказы.
Мало кто знает, что маршал Шапошников был человеком глубоко верующим. Он никогда не снимал старинной нательной ладанки с очень древней казацкой иконкой, которой было почти 200 лет. Кроме нее, он носил еще старый фамильный крест работы Фаберже. Более того, Борис Михайлович никогда не скрывал того, что верит в Бога. Верит истинно!
Маршал очень любил классическую музыку и мог ее слушать часами. Всех учеников Бориса Михайловича вождь называл не иначе, как «шапошниковской школой». А на совещаниях заслушивая А.М. Василевского, непременно задавал один и тот же вопрос: «С Шапошниковым посоветовались?»
Маршал Шапошников был единственным военачальником, которого вождь называл по имени-отчеству.
В своем кабинете Борис Михайлович ежедневно молился. Но поражает не это, а те слова, которые он произносил: «Господи, спаси мою Родину и русский народ!»
* * *
В ночь на 27 июня 1941 г. Ворошилов по приказу Сталина вызвал по ВЧ маршала Б.М. Шапошникова, который в это время находился на КП Западного фронта.
— Здравствуйте, Борис Михайлович! Сегодня ночью по указанию Ставки выезжаю к вам. При мне час назад товарищ Сталин разговаривал с Павловым и был крайне обеспокоен выходом немцев на коммуникации 3-й и 10-й армий. Насколько я понял из разговора, командующий высказал уверенность, что войска должны пробираться на восток. Здесь трудно судить, на чем основана такая уверенность, но если войска сохранили хотя бы минимум организованности, такая возможность не исключена. Едва ли немцы успели создать в тылу этих армий достаточную плотность. «Маршал Шапошников говорил долго. Карандаш Климента Ефремовича попеременно останавливался северо-западнее Минска и в районе Слуцка (из записи адъютанта Ворошилова Л.A. Щербакова).
— Да, да, я согласен с вами, — сказал Климент Ефремович, — форсированный отход войск из западных районов — это сейчас главное. Если немцы выйдут восточнее Минска, положение 3-й и 10-й армий будет критическим.
