Комбриг Лазутин Николай Георгиевич был расстрелян на основании приговора Военной коллегии Верховного суда СССР от 26 августа 1950 года.
«После смерти Сталина было установлено, …что Лазутин в плен не сдавался, никакого пособничества немцам в установлении жестокого режима в лагере советских военнопленных не оказывал, с гестапо не сотрудничал. Поэтому, рассмотрев 15 декабря 1956 года протест Генерального прокурора СССР, пленум Верховного суда СССР приговор в отношении Лазутина отменил и дело прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления».
Генерал-майор Самохин Александр Георгиевич находился под следствием в течение 6 лет, и только 25 марта 1952 года дело по его обвинению было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР.
«Признав Самохина виновным в измене Родине, Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к лишению свободы сроком на 25 лет с конфискацией всего имущества. Самохина не расстреляли, но лишили свободы на максимальный срок, предусмотренный действовавшим в то время законодательством.
Немногим более чем через год заместитель Главного военного прокурора Советской Армии генерал-майор юстиции Китаев утвердил заключение, составленное в порядке, предусмотренном ст. 373 УПК РСФСР, в котором предлагалось приговор в отношении Самохина отменить и дело о нем прекратить ввиду необоснованного привлечения его к уголовной ответственности и осуждения.
В заключении отмечалось, что, оказавшись на территории, занятой немецкими войсками, Самохин принял все меры к уничтожению документов особой важности, пытался покончить жизнь самоубийством, но был захвачен немецкими солдатами. Эти обстоятельства подтвердили Коновалов — пилот подбитого самолета, на котором летел Самохин, борт-механик того же самолета Корнилов и плененный советскими войсками немецкий офицер Манн.
Относительно двух ответственных работников Генерального штаба Советской Армии Самохин лишь подтвердил то, что немцам уже было известно.
Плененные немецкие офицеры разведки и контрразведки обер-летенант Манн, полковники Пецольд и Шельдкнехт, которые в свое время допрашивали Самохина, рассказали, что он на допросах вел себя с достоинством, на их вопросы отвечал уклончиво, никаких данных, интересовавших немецкое командование, не сообщил, в момент пленения никаких оперативных документов у него не изымалось.
Ничем не опровергнуты утверждения Самохина о том, что предложение о сотрудничестве с немецкой разведкой он делал с единственной целью — таким путем перейти на сторону советских войск.
Военная коллегия Верховного суда СССР, рассмотрев 28 июля 1953 года указанное выше заключение и согласившись с содержавшимися в нем предложениями, приговор в отношении Самохина отменила и дело, по которому он был осужден, прекратила.
29 мая 1953 года Самохину вручена справка о его реабилитации.
После реабилитации Самохин в августе 1953 года зачисляется слушателем Высших академических курсов при Высшей военной академии. После окончания этих курсов назначается старшим преподавателем общевойсковой подготовки военной кафедры МГУ имени М.В. Ломоносова».
А.Г. Самохин умер в 1955 году.
Генерал-майор авиации Белешев Михаил Александрович был приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного суда СССР на основании ст. 58—1 «б» УК РСФСР.
«Как потом было установлено, Белешев осужден по сфальсифицированному в отношении него делу. Поэтому определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 4 июля 1957 года состоявшийся в отношении Белешева приговор отменен по вновь открывшимся обстоятельствам и дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления».
Генерал-майор Артёменко Павел Данилович. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 2 августа 1950 года приговор Военного трибунала Юго-Западного фронта был отменен, и дело направлено на новое расследование. Повторно осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 26 августа 1950 года и приговорен к высшей мере наказания. В тот же день расстрелян.
В докладной записке начальник отдела боевой подготовки 40-й армии полковник Н.А. Никитин 28 февраля 1942 года заместителю начальника Главного управления кадров Красной армии полковнику Свиридову подчеркивал: «О бывшем командире 27-го генерал-майоре Артёменко П.Д. мне известно следующее: 26 сентября 1941 г., попав в тактическое окружение в районе села Семеновка Березанского района Киевской области, он сдался в плен фашистам вместе с группой командиров и бойцов. Группа состояла из следующих лиц: сын генерал-майора Артёменко Михаил был его адъютантом, бывший начальник снабжения корпуса майор Терпугов, бывший заместитель военкома корпуса старший политрук Воронин, “сестра” Тамара, фамилии ее не знаю (всегда ездила в машине Артёменко) и 4 красноармейца — шофер и трое из личной охраны Артёменко. Причина сдачи в плен, по словам этих трусов и предателей, — бесполезность жертвовать собой и терпеть лишения, т.к. положение безвыходное, добровольная сдача в плен гарантирует жизнь».
По заключению Главной Военной прокуратуры от 9 февраля 2001 года в реабилитации Артёменко П.Д. отказано. Обвинение и осуждение его было признано законным.
Генерал-майор Егоров Евгений Арсентьевич под следствием находился до 15 июня 1950 года. 15 июня 1950 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР лишен воинского звания, государственных наград, приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
О чем говорят эти факты? Прежде все о том, что карательные органы в то время выражали политику государства.
Нередко происходили и ошибки. Немало зависело также и от личности самого оперативного работника или следователя. С одной стороны, к генералам, вернувшимся из плена, отношение было предвзятое. С другой стороны, критическое отношение к первым лицам государства по тем временам служило страшным государственным преступлением. А уж те, кто попал в приказ Ставки ВГК даже по ошибке, вообще не могли рассчитывать на снисхождение. Приказ обратной силы не имел!
Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг». вышел 17 сентября 1955 года. А секретное постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 898—490 с «Об устранении грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» было подписано лишь 29 июня 1956 года. Спустя почти год!
В нем говорилось: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что во время Великой Отечественной войны и в послевоенный период были допущены грубые нарушения советской законности в отношении военнослужащих Советской Армии и Флота, оказавшихся в плену или в окружении противника.
Советские воины в Великой Отечественной войне героически сражались с фашистскими захватчиками, честно и самоотверженно выполнили свой долг перед Родиной. Однако в силу тяжелой обстановки, сложившейся в первый период войны, значительное количество советских военнослужащих, находясь в окружении и исчерпав все возможности к сопротивлению, оказалось в плену у противника. Многие военнослужащие попали ранеными, контуженными, сбитыми во время воздушных боев или при выполнении боевых заданий в тылу врага.
