В 1940 году присвоено воинское звание «генерал-майор». С августа — заместитель начальника 2-го отдела Управления боевой подготовки РККА. С 28 января 1941 года — начальник оперативного отдела и заместитель начальника штаба ПрибВО, с 28 июня — заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта. Был ранен и захвачен в плен. 30 июня доставлен в сборный лагерь в Шталуленен, а затем в Хаммельсбург. В октябре дал письменное согласие на борьбу с советской властью.
Вместе с Трухиным в Дабендорф прибыли и представители НТС. Началась совместная работа эмигрантов с бывшими советскими гражданами.
А тем временем в Восточной Пруссии в Летцене было организовано учреждение генерала Восточных войск, подчиненного ОКХ. Так в рамках «германской организации» немцы попытались охватить всех «хиви» и «добровольцев».
Генералом Восточных войск по просьбе полковника Ронне был назначен генерал-майор Гельмих. Теперь все русские, украинцы, прибалтийцы, кавказцы и другие народы, находящиеся на службе у немцев, стали считаться «восточными».
Генерал Гельмих, как и большинство его офицеров, не говорил по-русски. Более того, он совершенно ничего не знал об этом народе. При первой встрече с этим генералом Власов просил о выделении русских подразделений из немецких воинских частей и быстром сведении в национальные русские дивизии. Власов пытался убедить Гельмиха таким доводом:
— Это то, что, может быть, еще сможет нанести Сталину смертельный удар!
Немецкий генерал соглашался на изменение наименования «восточные войска» на «добровольцы», но при этом подчеркнул, что подчинение добровольцев русскому главному командованию — дело политическое.
— Тут решают политики, — говорил он. — И я ничего не могу сделать. Моя задача — сперва учесть всех добровольцев, а затем заботиться о том, чтобы они, как каждый германский солдат, получали свое жалованье и были приравнены в правах к немецким военнослужащим.
— И когда вы думаете закончить учет и снаряжение всех добровольцев? — поинтересовался Власов.
— Несмотря на все мои усилия, я пока не получил от командиров немецких частей достоверных цифр об имеющихся у них «хиви».
После доклада Гельмиха наверх, в ОКХ, о разговоре с Власовым он получил следующий ответ как руководство к действию: «Власов должен пока что ограничиваться ролью пропагандистской фигуры для солдат Красной армии».
После официального признания «добровольцев» встал вопрос о формулировке присяги. «Русские добровольцы других национальностей, по нашему мнению, не должны были, да и не хотели присягать Третьему рейху, — говорил Штрик-Штрикфельдт. — Сошлись на том, что присяга должна приноситься своему “свободному народу и Родине”. Но Розенберг требовал одновременно и присяги на верность Гитлеру. Русские спрашивали: “Почему такое требование не ставится румынам, итальянцам, венграм и другим союзникам?”
В конце концов более гибкие русские при поддержке Гроте нашли “переходную формулировку”, как они ее называли, отвечавшую требованиям обеих сторон: русские должны были присягать на верность русскому народу (другие национальности — соответственно своим народам), и в то же время все добровольцы скрепляли присягой подчинение “Гитлеру как верховному главнокомандующему всех антибольшевистских вооруженных сил”.
Само собой разумеется, не все могли примириться и с такой формулировкой, и многие русские офицеры из лагеря Дабендорф предпочли возвратиться в лагеря военнопленных».
Отметим «многие», но не Власов. Хотя, с другой стороны, куда же ему было возвращаться, когда так много было сделано на службе новому хозяину.
После получения согласия от фельдмаршала фон Клюге Власова стали готовить к поездке на средний участок фронта. Инициатором этой акции стало Восточное министерство. Удивительно, но только теперь, после воззвания «Русского комитета» и поражения Германии под Сталинградом, особенно резко встал вопрос об укреплении фронта и обеспечении безопасности тыла. Для сопровождения Власова выделили офицера штаба генерала фон Шенкендорфа, подполковника Шубута и капитана Петерсона.
Итак, Белосток — Минск — Смоленск. Подготовку поездки взял на себя отдел пропаганды штаба группы армий «Центр», возглавляемый майором Костом. Майор даже добился разрешения в штабе группы, чтобы Власову была предоставлена радиостанция в Бобруйске для обращения к населению. Но ОКВ запретило это радиообращение. Тем не менее руководитель радиостанции объявил, что в данный момент в радиостудии находится почетный гость: «Генерал Власов совершает инспекционную поездку по освобожденным областям и передает свои лучшие пожелания всем искренним русским патриотам…»
А вот как об этой поездке рассказывал следователю Власов: «Я в сопровождении представителя отдела пропаганды германской армии подполковника Шубута и капитана Петерсона выехал в Смоленск, где ознакомился с деятельностью созданных немцами из советских военнопленных батальонов пропаганды и добровольческого отряда.
Там же, в Смоленске, по инициативе городского самоуправления мне была устроена встреча с представителями местной интеллигенции. Я выступил с сообщением о создании “Русского комитета” и переговорах, которые ведутся с немецким командованием, о формировании русских вооруженных сил для борьбы против советской власти».
Была и вторая поездка на северный фронт: «В том же, 1943 г., я посетил Псков, где осмотрел батальон добровольческих войск и был на приеме у командующего германскими войсками, действовавшими под Ленинградом, генерал-фельдмаршалом Бушем, который попросил меня рассказать на собрании германских офицеров о целях и задачах “Русского комитета”. Выступая на этом собрании, я заявил, что “Русский комитет” ведет активную борьбу против советской власти и что немцы без помощи русских уничтожить большевизм не смогут. Мое выступление явно не понравилось генерал-фельдмаршалу Бушу.
Возвращаясь в Берлин, я остановился в Риге и выступил с антисоветским докладом перед русской интеллигенцией города, а также имел беседу с проживавшим в Риге митрополитом Сергием.
Встреча с митрополитом Сергием мне была организована немецким офицером, который ведал пропагандой в Риге, с целью установления контакта с русской православной церковью и использования духовенства для совместной борьбы с Советской властью.
Сергий, согласившись со мной о необходимости усилить борьбу против Советской власти, сказал, что он намерен создать святейший синод в областях, оккупированных немцами. При этом Сергий говорил, что только священники, выехавшие из Советского Союза, знают положение населения и смогут найти с ним общий язык, в то время как эмигрантские священники оторвались от советской действительности и авторитетом среди населения не пользуются.
Я порекомендовал Сергию не торопиться с созданием синода, а прежде объединить духовенство для борьбы против большевизма и выяснить отношение населения к церкви».
Во вторую поездку Власов поехал по приглашению фельдмаршала фон Кюхлера и генерала Линдеманна. Она состоялась с середины апреля до начала мая 1943 года.
