Оценивая перспективы войны среди русского высшего офицерского корпуса, генерал заметил, что ситуация в русском генеральном штабе рассматривается, правда, как очень серьезная, но не безнадежная. Во всяком случае, Красная Армия будет продолжать сопротивление. В каких масштабах это будет происходить, сказать ему, правда, трудно, поскольку у него нет общего представления о возможностях использования резервов и материального обеспечения. Что касается отношения в офицерском корпусе к мерам, принимаемым к семьям пленных офицеров, он должен сознаться, что эти меры рассматриваются как неправильные, ошибочные. Случаи, когда действительно уже проводились репрессии, ему, в частности, пока неизвестны. Он только знает, что семьи военнопленных будут, во всяком случае, лишены всякой финансовой помощи. Это воспринимается как в высшей степени несправедливый акт. В этой связи генерал выразил особую озабоченность по поводу своей жены и своего одиннадцатилетнего сына, живущих в Москве. Он считает, что сила морального сопротивления русского солдата возросла бы во много раз, если бы не было репрессий в отношении семей военнопленных. Когда ему было сказано, что в немецких частях обратили внимание, как часто в письмах павших русских солдат проявляется трогательная забота о своих семьях, генерал подчеркнул, что и русская сторона особо отметила заботу об оставшихся дома членах семей в письмах убитых немецких солдат.
В связи с этим разговором генерал коснулся и материального положения русского офицера (красного офицера) своего ранга. Он назвал это положение вполне удовлетворительным. Так, перед началом войны командующий армией получал ежемесячный оклад в размере 2600 рублей. В качестве служебного жилья ему выделялась квартира из десяти комнат. Во время войны оклад увеличивается на 25%.
Когда во время беседы речь зашла о политике политического руководства и его отношении к высшему военному руководству, генерал подчеркнул, что до настоящего момента вряд ли существовало различие во мнениях у политического и военного руководства. Даже в случае неудач Тимошенко, Ворошилов и Буденный пользуются столь большим авторитетом, что их смещение было бы невозможно уже только в силу их популярности. Когда английские средства информации сообщают, что маршал Буденный предан суду военного трибунала, это относится к разряду смехотворной и наивной пропаганды, как и те сообщения, которые попали из Лондона в русскую прессу и утверждали, что рейхсминистр поссорился с фюрером, а фельдмаршал фон Браухич смещен. Ни один разумный человек в России не поверит подобным известиям.
Судить о том, существует ли полное согласие между английской военной миссией в Москве и русским военным командованием, он также не может. Насколько ему известно, эта военная миссия отвечает исключительно за поставку материалов, которые она, правда, не поставляет. Впрочем, англичанам всегда было свойственно критиковать другие народы, а самим со своим вкладом держаться в тени.
Упоминание об англичанах поневоле заставило задать генералу вопрос, что он вообще думает о мощи Англии. В ответ он сделал рукой столь выразительно пренебрежительный жест, который можно было назвать классически неблагоприятной оценкой. Одновременно генерал заявил, что русские считают Англию плохим союзником. Подходящая характеристика для англичан содержится в бытующем в России присловье, которое гласит: “Они любят чужими руками таскать каштаны из огня”. По мнению генерала, без помощи России Англии никогда не выиграть эту войну. Военные действия она ведет неправильно, и может случиться, что в один прекрасный день Англия потеряет все свои колонии, если Германии придет в голову отнять их у нее. Правда, что касается Ирана, доказано, что русские были там быстрее англичан. Лично от себя он мог бы добавить, что Россия имела к Ирану вполне определенные претензии. Что касается Америки, еще ни один русский не видел пока американской помощи. Одни только слова, но еще ни одного солдата на театре военных действий.
Кроме того, очень интересной была оценка генералом японцев. В 1939 году он лично сражался с японцами. Японец, по его словам, не является больше хорошим солдатом. Во всяком случае, он сражается уже не так, как в свое время, в русско-японскую войну. Кроме того, он не располагает техническими возможностями. Прежде всего, у японцев отсутствуют танки, да и технические войска не на высоте. Правда, японский солдат хорош в обороне, но не умеет атаковать. В первую очередь он боится ближнего боя. Высшее военное командование Японии также не блестяще. Авиация — хорошая. Правда, японским войскам генерал отдает предпочтение перед американскими.
На вопрос о том, готов ли русский народ в глубине души вести войну и в том случае, если обнаружит, что армия отступила до Урала, генерал ответил: “Да, он будет оставаться в состоянии моральной обороны!” Правда, он еще добавил, что, по его мнению, сопротивление будет невозможно лишь тогда, когда Красная Армия однажды действительно будет разбита. Однако он не мог, по его словам, не сказать, что в настоящий момент война вполне популярна.
Затем разговор перешел на личность Тухачевского и его круг. По данным генерала, Тухачевский был хорошим военачальником, но никогда не был популярным. Все же правильно, что западные страны придерживаются мнения, что расстрел Тухачевского и его приверженцев пробил огромную брешь в русском военном руководстве. Правда, эту брешь снова удалось ликвидировать.
Что касается пропаганды, генерал Потапов заметил, что он слишком солдат, чтобы любить ее. Он назвал ее неизбежным злом. По поводу немецкой пропаганды он сказал, что некоторые из наших листовок очень хороши, но есть и другие, которые вызывают только смех. Подробности, однако, он привести не мог.
В заключение было задано несколько вопросов относительно текущего состояния русской экономики. Генерал охарактеризовал русскую экономику как тяжело пострадавшую в результате немецкого продвижения. В настоящее время, сказал он, экономика работает на значительно более низких оборотах. Правда, снабжение все еще достаточное. Однако во время этого ответа можно было отчетливо уловить, что все большее место среди русского высшего руководства занимают заботы о возможностях дальнейшего снабжения фронта и тыла. Затем генерал еще навел подробные справки относительно Германии в отношении России. Когда он заявил, что мы ведем империалистическую войну против друга, в качестве лучшего контраргумента ему были предъявлены 4 пункта Молотова из торжественного заявления фюрера. (Речь, видимо, идет о пунктах договора, подписанного между СССР и Германией 23 августа 1939 года.) В ходе этого разговора выяснилось, что русский' командующий был совершенно не в курсе дела относительно этих экспансионистских замыслов. В отношении Румынии он задал классический вопрос: “Что нужно было Молотову в Румынии? Ведь у него не было никаких причин вмешиваться в румынские дела!” Определенные доказательства военных намерений русского государственно-политического руководства, которые были в вежливой, но вместе с тем недвусмысленной форме предъявлены генералу, заставили его задуматься, что было видно невооруженным глазом. Казалось, он проявляет немалый интерес к политической информации по поводу национал-социализма и к немецкому государству.
Подпись: БОССИ ФЕДРИГОТТИ, обер-лейтенант».
