– Мы? Ты? – выкрикнул Юрий Сергеевич.
– Я, он, он, она, – невинно сказал Мартин. – Две амёбы, я и
Ирочка. Ну что, будем разговаривать в более уютном месте? Или мне начать биться
головой о стену, требовать адвоката и писать петиции в Гаагский суд?
– Вы же умный человек, – не то чтобы с угрозой, но с явным
намёком произнёс Юрий Сергеевич.
– Да не будете вы ничего со мной делать, – сказал Мартин. –
Ни бить, ни наркотики колоть. А знаете почему?
Юрий Сергеевич решил поиграть в ключника и на вопрос не
ответил.
– Потому что вы тоже умный человек, – сообщил Мартин. – И
поверите моим словам. Дело в том, что, видимо, только у меня есть шанс спасти
галактику. Почему-то так получилось… – скромно добавил он, сообразив, что
слишком уж расхвастался.
– Что ты хочешь? – помолчав, спросил Юрий Сергеевич. И даже
достал из кармана крошечную записную книжку.
– Новый барабан, настоящую саблю, красный галстук,
щенка-бульдога… – начал перечислять Мартин. – И жениться…
Юрий Сергеевич оторвал ручку от бумаги и уставился на
новоявленного Тома Сойера.
– Домой я сейчас хочу! – позволил себе повысить голос
Мартин. – Ну к чему было это задержание? Как будто сами меня не подталкивали
отправиться на Беззар! Я что, прятался? Вышел из Врат в Нью-Йорке и попросил
политического убежища? Сопротивлялся этим мальчишкам на пропускном пункте? Я
хочу домой, хочу помыться, выпить хороший кофе и рюмку коньяка. А потом –
поговорить с вами серьёзно.
– Знал бы ты, Мартин, что это такое – бюрократический
аппарат… и аппаратные игрища… – с отвращением сказал Юрий Сергеевич. – Я четыре
часа добивался, чтобы тебя выпустили… Пошли… хренов Скайуокер…
* * *
Каждый человек, если он не страдает редкой формой аллергии к
воде или не является поклонником малолетнего грязнули из «Мойдодыра», знает,
какая это радость – помыться у себя дома после дальней дороги.
И не важно, какая у тебя ванная комната. Крохотная, с
облупившейся сидячей ванной и унылым, местами побитым кафелем времён Сталина и
поворота северных рек? Просторный, совмещённый на цивилизованный манер санузел
с гидромассажной ванной, подвесным унитазом, биде и душевой кабиной, по
совместительству – паровой баней? Что ж, во втором случае вам, безусловно,
повезло, но большее ли удовольствие вы получите, встав под тугие струи горячей
воды, щедро намылившись, окатившись ледяной водой, а потом, присев на дне
ванны, некоторое время задумчиво обозревая собственные ноги и чувствуя, как
стекает с кожи усталость? Уверяю вас, то же самое.
И всё же, к радости Мартина, его ванная комната отвечала
скорее второму образцу. И пусть душевая кабинка была простенькой, без всяких
хитрых форсунок, брызжущих тебе водой в самые неожиданные места, а
гидромассажная ванна произведена вовсе не фирмой «Джакузи» и по причине
компактных размеров для любовных игр с подругой никак не предназначенная. Всё
равно, забираясь после возвращения в ванну или вставая под душ, Мартин отдыхал
и душой, и телом.
Впрочем, сейчас он не стал чрезмерно мучить Юрия Сергеевича
и бултыхаться в ванне. Просто помылся в душе, но зато – со всем старанием, и
помёрзнув, и едва не ошпарившись. Растёрся полотенцем, надел халат и прошёл в
кабинет.
– Я уж боялся, что вы утонули, – мрачно сказал чекист.
Вот и делай после этого людям хорошее!
– Быстро, как только мог, – сказал Мартин. – Знали бы вы,
что это такое – гигиена.
К удивлению Мартина, Юрий Сергеевич рассмеялся и примиряюще
поднял руки:
– Всё, сдаюсь. Ты прав.
– Определитесь уж, Юрий Сергеевич, мы на «ты» или на «вы», –
заметил Мартин.
– На «ты», – поразмыслив секунду, решил чекист. – Что вам…
тебе ещё надо? Ужин? Я заглянул в твой холодильник, нашёл яблоко, зелёные
лимоны, гнилой авокадо, пять перепелиных яиц и пару луковиц. Готовить не
рискнул. Заказать ужин?
– Не надо, – поморщился Мартин. Без сомнения, Юрий Сергеевич
воспользовался бы услугами своих подчинённых – и ужин состоял бы из гамбургеров
или в лучшем случае из фабричной пиццы. – Пока мне хватит коньяка, лимона и
трубочки.
– Коньяк через трубочку? – удивился чекист.
– Табак через трубочку, – мягко поправил Мартин. Сел за
стол, набил трубку – Юрий Сергеевич тем временем принёс коньяк и нарезанный
лайм. – Ну что, по порядку рассказывать?
– Да. – Юрий Сергеевич демонстративно достал диктофон,
включил. – Я произвожу запись разговора.
Мартин только рукой махнул. И начал рассказывать – всё, без
утайки.
В чём сразу виден хороший профессионал – это в том, как он
тебя слушает. Порой Юрий Сергеевич задавал вопросы, но очень грамотные и
уместные, ничуть не нарушавшие ритм повествования, а лишь придающие ему новые
краски. Выматерился гэбэшник только один раз – когда узнал, каким именно
образом Ирочка стала единой в семи лицах. Так что Мартин уложил рассказ в
неполный час – и ничего важного при этом вроде как не упустил.
– Значит, они не наставники, – сказал наконец Юрий
Сергеевич. – Возвышением не занимаются.
– Возвышением? – заинтересовался Мартин.
– Это… из фантастики термин… – поморщился Юрий Сергеевич. –
Ну, прогрессорством…
– А, понял, – кивнул Мартин. – Кто их знает. Но, по их
словам, им совершенно всё равно, что мы делаем с полученными технологиями, уничтожим
себя или нет…
– Врут, – заключил Юрий Сергеевич. – Не может такая
целенаправленная деятельность быть бессмысленной. Либо они выполняют какой-то
свой план, либо чужой. Иного варианта нет.
– Расскажи, – с некоторым усилием переходя на «ты», сказал Мартин,
– в чём, собственно, дело? Какие у вас предположения?
– Всю правду? – усмехнулся чекист. – Ну… для начала вот…
Он достал из кармана листок бумаги, развернул, положил перед
Мартином. Тот прочитал и поднял глаза на чекиста:
– Я не майор. Я старший лейтенант запаса.
– Теперь майор, – грустно сказал Юрий Сергеевич. – Иначе
допуска не было бы. Давай… прыгай через звание… Гагарин.
– Я не собираюсь идти на работу в гэ-бэ! – отважно заявил
Мартин.
– А чем ты занимался последние дни, как не работал на нас? –
резонно заметил Юрий Сергеевич. – Видишь – «временно, в связи с интересами
государства и открывшимися особыми обстоятельствами».
– А если не подпишу? – спросил Мартин.
– Указ президента тебе визировать никто и не предлагает, –
успокоил его Юрий Сергеевич. – Распишешься в контракте о приёме на службу.
