На эстраде немолодой парень пел под гитару:
Некстати пришлась книга,
К верёвке пришлось мыло.
Я перечитал Кинга –
И понял, что так и было.
Из серых осенних ниток,
Из Трафальгарской гари
Я сочинил форнита
[2]
–
И поселил в гитаре.
Юрий Сергеевич погрозил Мартину пальцем:
– А где ты поселил своего форнита?
– Он давно съехал, – вяло ответил Мартин.
Юрий Сергеевич покачал головой:
– Врёшь, врёшь ведь… У каждого, кто умеет рассказывать
истории, есть свой форнит. Раньше были музы, но они измельчали… мутировали в
форнитов.
– Это – если рассказывать истории людям, – ответил Мартин. –
Я бросаю их на потребу ключникам…
– А знаешь, зачем они требуют рассказывать истории? –
заговорщицки спросил Юрий Сергеевич.
– Ну? – насторожился Мартин.
Однако чекист враз протрезвел и с улыбкой покачал головой.
А певец всё рубил по струнам, выколачивая нехитрый
аккомпанемент. Играл и пел:
Бывает, он смел и светел,
Бывает, что всё иначе.
Он злится на всех на свете,
Он пьёт до соплей и плачет.
Но вот, под ветрами злыми,
Он снова спешит на помощь,
Я помню его имя –
Надеюсь, и ты вспомнишь…
[3]
Мартин с чувством, хотя и спьяну, зааплодировал. В пустом
гулком зале хлопки прозвучали беспомощно, будто холостые выстрелы.
Глава 2
Никогда не напивайтесь до положения риз, если назавтра вам
предстоят великие дела.
Некоторое время Мартин тихо лежал, вспоминая благородного
дона Румату Эсторского, враз протрезвевшего после безобразной пьянки с бароном
Пампой. Пытался сквозь головную боль представить, каким образом действует
спорамин. Решил, что чудодейственные таблетки резко ускоряют метаболизм в
организме, что должно помочь и в исцелении от ран, и в борьбе с продуктами
распада алкоголя. Со стоном поднялся, выбрался на кухню, заглотал некоторое
количество минералки с анальгином, заглянул в кабинет – героический гэбэшник
мирно спал на неразложенном диване, рядом, на полу, лежало тепловое ружьё
аранков.
Мартин покачал головой и двинулся под душ.
Когда Мартин вышел из ванной, Юрий Сергеевич бодро гремел
посудой на кухне, напевая под нос:
Он в мире первом смотрел телевизор,
Читал Кастанеду, сушил носки,
Из одиночества рвал аккорды
Тупыми клыками слепой тоски.
А в мире втором мотыльки и звёзды
Хрустели, как сахар под сапогом,
И смысла не было, не было,
Ни в том и ни в другом.
А в мире третьем он стиснул зубы,
Подался в сталкеры мёртвых зон.
Сдирал дымящийся полушубок,
Пройдя сквозь огненный горизонт…
[4]
Мартин остановился на пороге, глядя на чекиста. Тот весело
улыбнулся, аккуратно надрезая ножом очередное перепелиное яичко – и выплёскивая
его на сковородку.
– Откуда яйца? – мрачно спросил Мартин.
– Ты же вчера отказывался уезжать из ресторана, пока тебе не
продали упаковку, – сообщил Юрий Сергеевич, прервав музицирование.
– А что за песня?
Юрий Сергеевич искренне удивился:
– Ты же вчера её заказывал на бис два раза. Забыл?
– Вспомнил, – буркнул Мартин. – Чтобы я ещё раз пил с
чекистом…
На «чекиста» Юрий Сергеевич ничуть не обиделся,
госбезопасность всегда умела хранить традиции.
– Да брось, ты очень хорошо держался. Давай… яишенки с
кетчупом наверни, чайку с лимончиком…
Мартин уселся за стол, тоскливо посмотрел в тарелку.
Вздохнул, хотел было сообщить Юрию Сергеевичу, что все целебные свойства
перепелиных яиц проявляются лишь в сыром виде… но вспомнил про «сноба» и
принялся есть.
Чай пошёл уже легче. В голову рикошетом ударили излишки
принятого вчера.
– Захмелел? – проницательно спросил Юрий Сергеевич.
– Старые дрожжи не ржавеют… – сообщил Мартин. – Зачем ты
тепловое ружьё достал? Отстреливаться собирался?
– Ты же его сам достал, – сообщил чекист. – Показывал, как
небрежно дети аранков обращаются с оружием.
– О Господи… – прошептал Мартин.
– Ничего, я контролировал ситуацию, – успокоил его Юрий
Сергеевич. Посмотрел сочувственно и достал упаковку каких-то таблеток: – Сжуй
штук пять, полегчает.
– А говорил, нет никаких секретных таблеток! – возмутился
Мартин, демонстрируя, что кое-что из вчерашнего удержалось в памяти.
– Они не секретные. Обычная янтарная кислота, пять рублей
упаковка в любой аптеке.
Мартин доел яичницу и выпил янтарной кислоты. Безропотно
взял у Юрия Сергеевича сигарету, задымил – на трубку сейчас сил просто не было.
– Куда собираешься отправиться? – спросил Юрий Сергеевич. –
Шеали или Талисман?
Мартин вздрогнул:
– Это обязательно?
– А ты что, собираешься остановиться на полдороге? –
удивился Юрий Сергеевич. – Забыть… обо всём?
Мартин подумал и признал его правоту. Спросил:
– С кем я буду работать?
– Ты отправишься в путь один, – торжественно сказал Юрий
Сергеевич. – Но, ради исключения, вооружённым. Так куда отправляешься?
– Пока не знаю, – признался Мартин. – У терминала постою –
выберу… Юра, что мне делать?
– То же самое, что и раньше. Пытайся спасти Ирину.
– Мы ведь уже знаем, чем это кончается… – сказал Мартин. –
Почему я должен быть один? Эрнесто Полушкин не хочет поискать свою дочку?
– Тебе и впрямь этого хочется? – насмешливо спросил Юрий. –
Никуда он не отправится. Он для себя решил – спасётся лишь одна Ирина. И любые
действия ситуацию не изменят. Беспомощно смотреть на гибель дочери он не
желает…
