Мартин засмеялся. Он вдруг понял, что и в обстановке, и в
разговоре, и в облике птенца было что-то мультяшное, несерьёзное. Это Скруджу
Мак-Даку с племянниками следовало сидеть на месте Мартина и общаться с
инопланетной «уткой».
«Что тебя развеселило?» – заинтересовалась девочка.
«На нашей планете птицы неразумны, – честно ответил Мартин.
– Но в придуманных для детей историях они бывают разумными, говорят и строят
города… Я вдруг почувствовал себя персонажем придуманной истории».
«Это смешно, – согласилась девочка. – У нас тоже есть
занимательные истории. А ты приехал к нам с родителями?»
«Нет», – с лёгким удивлением ответил Мартин.
«Тебя отпустили одного? Или ты убежал? – Девочка явно
заволновалась. – Те, кто убегает с дома, попадают в разные опасности… но про
них очень интересно читать».
«Меня не надо отпускать, – сказал Мартин. – Я ведь взрослый.
Будь я маленьким, я был бы с тебя ростом».
Некоторое время птенец молчал, недоверчиво глядя на Мартина.
Потом крылья взметнулись, рисуя слова:
«Извините. Я не знала».
Девочка шеали вскочила и бросилась к остальным птенцам.
Мартин вздохнул. Ну вот… а так замечательно всё начиналось.
Неужели она испугалась взрослого инопланетянина? Вряд ли…
Тогда, вероятно, было нарушено какое-то правило птичьего
этикета? К примеру, птенцу нельзя первым заговаривать со взрослым? Вот это уже
похоже на истину…
Мартин вновь набил потухшую трубку, которую из деликатности
отложил, едва к нему приблизился птенец. Закурил, попытался найти среди
прыгающей у фонтана детворы фигурку его недавней собеседницы.
Тщетно. Как их различишь – птенцов желтопузых…
А детвора резвилась вовсю. Одежды шеали не носили, разве что
пояса с карманами для всяких мелочей – но пояса были привилегией взрослых
особей. Птенцы резвились голышом, если можно так сказать о существе, целиком
покрытом перьями. Прыгали в неглубокий фонтан, скакали под струями воды,
топорщили пёрышки, бежали по мелкоте, смешно хлопая крыльями о воду – будто
собирались взлететь…
– А ведь они были водоплавающими… – пробормотал Мартин, сам
поражённый неожиданной догадкой. И не важно, что для земных учёных
происхождение шеали давно не являлось новостью. Мартину собственная
догадливость понравилась. Он выпустил клуб дыма, полез в карман за фляжкой с
коньяком. Сделал маленький глоток.
День был хорош – как только может быть хорош краткий миг
передышки. Впереди – поиски Ирины, которых Мартин смутно боялся, заранее
догадываясь об исходе. Впереди – неведомая миссия, возложенная на него
ключниками.
Но пока можно было любоваться «спиралоконусом» чужого храма,
наблюдать за веселящейся инопланетной детворой, дымить старым добрым «Мак
Барреном» и тянуть армянский коньячок.
– Сноб, – повторил Мартин свой безжалостный диагноз. Вновь
потянулся за фляжкой…
И тут день решил, что свою порцию безмятежности Мартин
получил сполна.
Мирно шедший по аллее шеали скользнул по Мартину
безразличным взглядом – и остановился как вкопанный. Присел, будто потерял
равновесие, захлопал короткими крылышками. Мартин, не соображая, что
происходит, смотрел на Чужого.
Шеали выпрямился. Сделал несколько неловких шагов. Снова
посмотрел на Мартина – глаза становились всё безумнее и безумнее.
А потом шеали издал клокочущий шип – сделавший бы честь
исполинской змее или простуженному тигру. Крылья схлопнулись, две пары кистей
ощупали перевязь, расстегнули кармашки…
Мартин ещё ничего не понимал. Вот остальные шеали –
понимали. Некоторые бросились наутёк, некоторые стали выгонять птенцов из
бассейна. Но слишком медленно – грохот воды заглушал шипящий клёкот
свихнувшегося шеали.
В том, что шеали спятил, сомнений уже не было. Он распахнул
крылья – и в каждой кисти сверкало что-то металлическое, блестящее, острое…
Единственным оправданием Мартину служило то, что шеали
бросился вовсе не в его сторону. Наверное, Мартин успел бы выхватить револьвер
и расстрелять Чужого… но шеали одним прыжком оказался в бассейне. Крылья
взлетели и упали – раздался тонкий писк, и что-то окровавленное рухнуло в воду.
Кровь у птенцов шеали была красная – совсем как у людей.
Мартин бежал к бассейну, а безумный шеали скакал среди
разбегающихся птенцов, размахивая своим оружием – тонкими, как стилеты, ножами.
Почти каждый удар находил цель. В воздухе метался зелёный и жёлтый пух, вода
стала розовой – а над побоищем всё так же сверкали водяные струи и звучала
тихая чужая музыка…
– Стой! – завопил Мартин, прыгая в бассейн и нарушая сразу
десяток замшелых правил, категорически запрещающих туристам вмешиваться в
конфликты между Чужими. – Стой, дятел!
Разумеется, шеали его не понял. Но на звук повернулся – уже
занеся лезвия над каким-то птенцом.
Мартин присел, разворачиваясь к шеали спиной, а руки сами
собой выдали:
«Порождение тухлого яйца! Я ощиплю твою голову!»
Были ли эти слова эквивалентом русского мата, незатейливо
вложенного ключниками вместе с туристическим жестовым, или явились неожиданным
экспромтом, Мартин не знал.
Но для экспромта вышло удачно.
Шеали задрал голову, издал трубный рёв, отшвырнул птенца –
так и не удосужившись его прирезать. Бросился на Мартина, размахивая крыльями
так, что сверкание клинков слилось в два туманных круга.
Мартин поднял револьвер и в упор всадил в шеали весь
барабан, нарушая оставшиеся правила поведения для туристов.
Шеали упал только на четвёртой пуле. Подёргался – и остался
покачиваться на воде лицом вниз. Клинки один за другим выскальзывали из его
пальцев и опускались на покрытое песком дно бассейна.
Недобитый птенец, мелко дрожа, замер под осыпающимися
струями воды. Остальных птенцов вытаскивали из бассейна взрослые шеали.
«Ты жив?» – совершенно автоматически спросил Мартин птенца.
Во взгляде маленького существа появился проблеск разума – и птенец медленно
повёл крыльями:
«Я жива. Я же говорила – я девочка».
Мартин только покачал головой. И решил, что спасение
любознательной собеседницы стоило безрассудства.
Сзади призывно затрещали шеали. Мартин обернулся – и
обнаружил парочку полицейских… во всяком случае – шеали, вооружённых
огнестрельным оружием.
«Убери оружие. Иди с нами», – сообщил один из шеали. Немного
косноязычно – видимо, фраза была заученной, туристическим он не владел.
Мартин медленно выбрался из бассейна. Хорошо хоть, что не
потребовали бросить оружие… это обнадёживает…
