– Давай без непоняток, – резко меняя манеру беседы,
отозвался Клим. – Мы не психи, орущие о чистоте человеческой крови. Мы уважаем
Чужих. Но Библиотека – это ключ к древним знаниям. Раса, которая овладеет ими,
сможет превзойти даже ключников. Вот потому мы и отделились от прочих
исследователей. Тайна должна принадлежать человечеству.
Мартин подумал и спросил:
– А когда человечество превзойдёт ключников, как вы
поступите с Чужими?
Клим поморщился:
– К чему делить шкуру неубитого медведя? Решать будем не мы…
но я уверен, что человечество не станет подавлять и уничтожать иные расы.
Мирное сосуществование, торговля, гуманитарная помощь… А вот за Чужих я не
поручусь. Вы готовы поручиться?
Мартин покачал головой.
– То-то и оно. Итак, – подытожил Клим, – мы не фашисты. Мы
лишь проявляем осторожность. Теперь, если мне удалось снять предвзятость,
скажите, уважаемый детектив, что вас привело на Библиотеку?
– Девочка по имени Ирина, – сказал Мартин.
Лицо Клима исказилось, будто Мартин напомнил о чём-то
неприятном и постыдном. Он даже отвёл глаза, заметил ребёнка, подбирающегося к
одной из распечаток, ловко подхватил его, развернул в противоположном
направлении и дал лёгкого шлепка. Убедившись, что урок усвоен и дитя движется в
сторону от драгоценных научных документов, снова посмотрел на Мартина:
– Небось безутешный муж оплатил поиски?
– Это профессиональная тайна, – отозвался Мартин. – Отец.
Клим вздохнул:
– Железный человек. Героический родитель. Уважаю.
– Всё так плохо? – сочувственно спросил Мартин.
– Девочка к нам явилась три дня назад, – ответил Клим. – Я
ожидал обычных проблем… молоденькая, красивая, а мужиков у нас, конечно же,
больше, чем женщин… Поговорил с ней, поговорил с нашими… тут всё обошлось.
Попкой, конечно, излишне крутит, но явно не провоцирует. Беда пришла откуда не
ждали. Она перессорила всех учёных, и её формы тут были ни при чём.
– Неужели на научной почве? – восхитился Мартин.
– Именно. Девочка в пух и прах разбила две теории из трёх,
которые считались у нас самыми перспективными… Если интересно – это теория
единого уравнения Вселенной и солнечный цикл чтения…
Мартин непонимающе поднял брови.
На лице Клима появилось страдальческое выражение профессора
физики, объясняющего сыну-школьнику законы Ньютона.
– Язык Библиотеки – это фонетическое письмо, – сказал он. –
Трудности даже не в том, что мы не можем пока с уверенностью соотнести символы
на обелисках с теми или иными звуками. Главная проблема – как эти буквы
складываются в слова, а слова – в предложения. Теория солнечного цикла
предлагает начинать чтение с какого-нибудь восточного обелиска, затем, когда
его тень точно укажет на другой обелиск, – добавить новый знак, посмотреть на
тень от второго обелиска…
– А когда солнце будет в зените – поставить точку в
предложении, – любезно подсказал Мартин.
Клим заёрзал, буркнул:
– Всё гораздо сложнее, но в целом вы поняли… Теория единого
уравнения Вселенной гласит, что язык Библиотеки – это на самом деле математические
символы, в едином уравнении описывающие все законы мироздания. Его ещё называют
Уравнением Бога. Девочка камня на камне не оставила от этих теорий. А
поддержала мою точку зрения, что язык Библиотеки родственен туристическому
языку. Вы знаете, сколько в нём букв?
Мартин задумался. Как ни смешно, но знание туристического
вовсе не предполагало понимание его грамматики. Любой, прошедший Вратами,
начинал говорить на туристическом – совершенно свободно и непринуждённо.
– В такой же тупик станет ребёнок, который уже прекрасно
умеет говорить, но не обучен чтению и грамматике, – сказал Клим. – Можно
научиться счёту – интуитивно, не раздумывая. Но выделить и систематизировать
все звуки языка, соотнести их с буквами – это уже предмет научного поиска.
Мартин поднял руки. И сказал – языком жестов, складывая
кисти рук с отведёнными на девяносто градусов большим пальцем:
«Мы знаем чтение и грамматику. Язык жестов – это и есть
азбука туристического».
«Правильно, – безмолвно ответил Клим. – Это так естественно,
что мы не задумываемся об этом. Но нас научили азбуке. В туристическом языке
сорок семь букв, тринадцать знаков препинания и два числительных. Ноль и
единица, двоичный код».
Ребёнок, подозрительно уставившийся на взрослых, негромко,
предупреждающе заревел.
– Не любит, когда говорят на туристическом жестовом, –
пожаловался вслух Клим. – Русский и английский понимает, туристический тоже, а
язык жестов – ещё нет. Он родился здесь, Вратами не проходил.
– Так в чём проблема? – спросил Мартин. – Даже мне, полнейшему
профану, ясно, что язык Библиотеки привязан к туристическому. И, наверное,
каждый жест имеет сходство с одним из знаков на обелисках?
– Сложность опять же в направлении чтения, – пояснил
директор. – Мы пытались читать расположенные рядом обелиски, пробовали
различные направления и комбинации… ничего вразумительного. Лепет ребёнка,
псевдоречь душевнобольного. Ирина заявила, что знает метод дешифровки. Сейчас
большая часть населения посёлка отправилась вместе с ней на «точку двенадцать»
– это крупный остров, расположенный тремя километрами севернее.
– А вы остались здесь? – поразился Мартин. – В то время как
величайшее открытие, быть может…
– Предложенный Ириной метод чтения обелисков я без лишней
огласки пробовал два года назад, – сказал директор. – Это несложная корреляция
между площадью островов и количеством знаков на них… Никакого результата.
– Вы ей не сказали об этом, – задумчиво произнёс Мартин. –
Что ж… вероятно, это правильно. Излишнюю восторженность надо лечить.
– Заберите её отсюда, – сказал Клим. – Прошу вас. Если
угодно, я даже подскажу несколько интересных историй для платы ключникам.
Мартин посмотрел в глаза директору:
– Научная ревность?
Клим покачал головой:
– Нет. Девочка, бесспорно, талантлива. Её опровержение
Уравнения Бога было блистательно красивым. Но ей надо учиться. И не здесь, где
полно фанатиков и психопатов, а обелиски дразнят взгляд… Сегодня девочка
убедится, что её теория – вздор. Она не сломается, она начнёт выдумывать новые
подходы… и утонет в обилии материала, в ползании по скалам с рулеткой, в
бесплодных спорах и обидах. Уведите её, Мартин! Она повзрослеет и вернётся –
чтобы раскрыть тайну Библиотеки.
Мартин протянул директору руку:
– Договорились. Есть только одна проблема – захочет ли она
уйти? Даже если мы её свяжем и дотащим до Станции… вы же знаете не хуже меня:
ключники пропустят во Врата лишь добровольцев.
