Визиту младшего брата Мартин обрадовался, да и дядя, пусть в
его любимчиках числился Мартин, сразу расцвёл, начал хорохориться и устроил
явившемся племяннику допрос с пристрастием – почему редко звонит и ещё реже
заходит, какого дьявола его понесло в журналистику и не помирился ли Женька с
Ольгой.
На все вопросы младший брат дал толковые ответы, разве что
Ольгу вспоминал долго и о примирении говорил неубедительно, а попросту говоря –
врал, как адвокат. Но дядя нынче был миролюбив и ложь предпочёл не заметить.
Мартин сделал свежих пельменей, а из холодильника достал
вторую ноль семь, потому что был не только культурным и малопьющим, но ещё и
умным русским человеком. Вот с пельменями уже было плоховато, оставалась одна
скудная порция, которую и варить-то смешно. Но и дядя, и Женька уже наелись и
пельменей больше не требовали, вполне удовлетворившись «Русским стандартом»,
малосольными огурчиками и тонко нарезанным копчёным мясом. Сам Мартин от
разговора почти отстранился, но с удовольствием слушал Женькин трёп и дядины
реплики, поражающие ехидством и тем чувством юмора, которое возникает у
неглупых старых людей после выхода на пенсию.
Когда время приблизилось к полуночи, дядя утомился и стал
собираться. От предложения переночевать у Мартина он решительно отказался, от
провожатых – тоже, вызывать такси не стал принципиально, сказав, что пройдёт
пятьдесят метров до перекрёстка и поймает попутную машину там, изрядно
сэкономив. Мартин попробовал было спорить, но потом сообразил, что у
перекрёстка должен ещё дежурить милицейский наряд, который, заметив
подвыпившего пенсионера, конечно же, усадит его в такси и строго накажет
водителю доставить старика до подъезда. Поэтому Мартин успокоился и,
распрощавшись с дядей, достал из холодильника маленькую, ноль пять, бутылочку водки
– ведь был он не просто культурным и умным русским человеком, но ещё и
отличался ленцой, заставляющей делать запасы продуктов первой необходимости. Но
брат показал ему коробку хороших сигар и резонно заметил, что к ним требуется
иной аккомпанемент.
Так что через десять минут, покидав в посудомойку грязные
тарелки, братья уселись в гостиной с тяжёлыми широкими стаканами
«Гленморанджа», пятнадцать лет выдержанного в бочках из-под мадеры, и раскурили
сигары под музыку любимого обоими «Пикника».
«Пикник» пел о том, что из кого-то, сразу видно, выйдет
толк, поскольку он большой знаток веселящего газа. Мартин не разделял столь
простых диагностических методов, но ногой в мягком тапке в такт музыке
покачивал, а на словах «это счастье одному из ста» даже начал тихонько
подпевать.
– Март, чем ты сейчас занимаешься? – спросил брат, водя
сигарой, будто пытаясь оставить в воздухе дымные письмена.
– Всякой фигнёй, – признался Мартин. Брат, единственный из
семьи, знал о роде его занятий, но в детали они вдавались редко – разве что
забавные и никому не опасные истории порой обсуждали.
– Ты ведёшь какое-то серьёзное дело? – не унимался брат.
– Заканчиваю, – сказал Мартин. – Почти закончил. Ничего
серьёзного. Девчонка убежала из дома и нелепо погибла на чужой планете.
– А что осталось незаконченным? – продолжал Женька.
Подумав, Мартин решил, что особого вреда от сказанного не
будет.
– Девочка кое-что успела мне сообщить. Говорить уже не
могла… жестовым туристическим. Скорее всего это пустышка, но я решил проверить
до конца. Не хочется идти к её родителям, пока не будет полной ясности.
– Меня расспрашивали о тебе, – сказал брат. – Один человек…
вроде бы случайная беседа… но так получилось, что я про него кое-что знаю. Он
работает в органах.
– Мент? – без особого удивления спросил Мартин. За Эрнесто
Полушкиным вполне могли поглядывать правоохранительные структуры.
– Госбезопасность.
– Да что им от меня надо? – возмутился Мартин. – Оброк я
плачу, шпионажем не занимаюсь, если что-то интересное встречаю – докладываю!
Оброком Мартин называл придуманные истории, которые
предположительно могли понравиться ключникам. Власть имущие негласно
рекомендовали всем, у кого хорошо получалось их придумывать, сочинять
три-четыре истории в год для нужд государства. За истории даже платили
небольшие деньги, и Мартин не отлынивал, не жульничал, а четыре раз в год
честно садился за стол и пытался придумать что-нибудь достойное. Судя по тому,
что истории принимали с благодарностью и живейшим интересом, но при этом не
требовали лишнего, какие-то из них и впрямь шли в дело, а какие-то ключниками
отвергались. В общем – как и в обычной жизни. Доклады Мартин писал тоже
нерегулярно, но если реальное положение дел на какой-то планете резко
расходилось с данными справочников и газет – посылал информацию об этом в
Университет галактических исследований, структуру формально общественную, а на
самом деле – правительственную.
– Вот уж не знаю, – отпивая виски, сказал Женька. – Но мне
показалось, что их интересуют именно нынешние твои дела. Не вляпайся в
политику, Бога ради!
Мартин едва не сказал что-нибудь ехидное и наставительное,
вроде «не учи батьку детей делать», но вовремя сообразил, что младший братец
как раз в этом вопросе далеко его обскакал и вполне мог бы прочесть парочку
лекций. По большому счёту Женька был разгильдяй и шалопай, но зато в отношениях
со слабым полом – собран, серьёзен и беспощадно удачлив. Поэтому Мартин
отрезал:
– Не собираюсь я ни во что вляпываться, братец. А вот тебе
пора бы перестать быть вечным студентом и вляпаться в какую-нибудь работу.
Получив такой предательский удар, Женька надулся и больше
мораль не читал. Потребовалась вторая порция вискаря, чтобы мир между братьями
был восстановлен и беседа пошла своим чередом.
Глава 1
Причиной, по которой Мартин на одни сутки вернулся на Землю,
была не только давно запланированная встреча с дядей, но и необходимость
снарядиться в дорогу. Конечно, будь это принципиально, Мартин мог бы
отправиться в путь с Библиотеки. Но задача перед ним стояла необычная, и он
предпочёл потратить одну историю на возвращение.
Мартин оставил при себе «ремингтон» – охотиться он не
собирался, а для самообороны этот карабин вполне годился. Из маленького
арсенала, хранящегося в кабинете, Мартин добавил к снаряжению лишь револьвер –
надёжный, компактный «Smith & Wesson» шестидесятой модели. Короткое
пятисантиметровое дуло, всего пять патронов в барабане, малый калибр – оружие
годилось лишь для недолгой перестрелки на близкой дистанции. Что ж, нечасто, но
такие ситуации случаются, и тогда револьвер куда полезнее винтовки.
Пополнил Мартин и свои торговые запасы. Соль была почти на
всех планетах, а вот сахар и сладости служили замечательной валютой. Табак,
перец, медикаменты, несколько колод игральных карт, свежий «Дайджест» – в
общем-то сборы ничем не отличались от обычных. К полудню Мартин был готов
отправиться в путь, хотя затянувшиеся до трёх часов ночи посиделки отзывались
тяжестью в голове.
