Мартин сплюнул в оранжевую траву. Ни при чём тут климат. Как
раз в суровой Сибири тот самый дух пассионарности ещё живёт. Может, сибиряки
чего-нибудь придумают? Слышал Мартин про большую группу красноярцев и
новосибирцев, отправившихся на какую-то холодную, сырую, но перспективную
планету. Надо будет заглянуть… при случае.
А пока он стоял на оранжевом косогоре и смотрел на Нью-Хоуп,
самый большой город Прерии-2, любимой планеты американцев. Долина реки
Оранжевой была широкой, километров десять. Река на Миссисипи никак не тянула и
особенно не впечатляла, но это была широкая судоходная река, у городка была
пристань, у которой стоял – нет, держите меня, держите крепче, – деревянный
колёсный пароход! Да и городок: поразительная смесь дощатых и бревенчатых
домиков, будто сошедших с целлулоида спагетти-вестернов, несколько вполне
современных кирпичных зданий, мачты радиоантенн и стеклянные пузыри вертолётов
на маленьком аэродроме – всё это восхищало, умиляло и будоражило кровь.
Хотелось выхватить верный кольт, оседлать горячего жеребца и поскакать с воплем
по пыльной просёлочной дороге, постреливая в небо и хлебая из горла текилу.
– Мать вашу, – сказал Мартин, сам не зная, чего в его голосе
больше – восхищения или неприязни. – Да вы сдурели, янки!
Он постоял, разглядывая городок, потом достал из кармашка
рюкзака «мыльницу» и сделал несколько кадров. Просто так, для личного альбома.
Надо будет предупредить в фотомастерской, что оранжевый цвет неба – это местная
особенность, а то с ума сойдут после проявки.
Глава 2
Обещание, данное пастушку-дозорному, Мартин исполнил и
первым делом отправился в офис шерифа. Странное ощущение владело им, когда он
шёл по улицам городка: вокруг были овеществлённые фантазии, ожившие декорации,
торжествующая бутафория. Всё абсолютно реальное – и мамаши, выгуливающие
младенцев в скверах вдоль главной улицы, и деревянные тротуары в переулках –
центральная улица уже была одета в асфальт, и прогарцевавшие по асфальту
всадники с винтовками за плечами. Сотню с лишним лет Голливуд творил мифы, и
вот – мифы принялись творить историю. За стеклянной витриной аптеки вихрастые
пацаны терпеливо ждали, пока им наложат мороженого в вафельный рожок, пароход у
пристани выпустил клуб пара и протяжно загудел, из бара «Свобода» вывалился
совершенно пьяный мужик ковбойского вида, похлопал по кобуре, проверяя, на
месте ли пистолет, и взгромоздился на покорную меланхоличную лошадь.
Недоставало лишь музыки Эннио Морриконе и Человека без Имени, мусолящего в
зубах сигару. Потом Мартин подумал, что окружающий его мирок даже для Голливуда
слишком нарочитый. Сюда лучше вписался бы Андрей Миронов в роли старины Фёста,
с проектором и коробкой плёнки прибывший врачевать ковбойские души.
Впрочем, перестрелок и прочих безобразий не наблюдалось. С
Мартином периодически здоровались, он вежливо раскланивался, уже понимая, что
въевшиеся в память киношные штампы ожили и сейчас он невольно копирует то
Андрея Миронова, то Клинта Иствуда.
Шериф ждал его на крыльце небольшого двухэтажного домика,
невольно напомнив этим ключника. Кряжистый мужик, руки на поясе,
длинноствольный хромированный револьвер напоказ, шерифская звезда блещет на
груди. Мартин остановился перед ним. Пожалел об отсутствии губной гармошки. И
начал немузыкально насвистывать мелодию Морриконе.
Шериф сплюнул в пыль и пробормотал:
– Остряк… С Земли?
Мартин кивнул.
Набычившись, будто все вновь прибывшие вызывали у него
серьёзные подозрения в благонамеренности, шериф оглядел Мартина. И спросил:
– Журналист? Детектив?
– Детектив, – признался Мартин.
Шериф неспешно сошёл с крыльца. От него сильно пахло жареным
луком и – едва уловимо – дорогим одеколоном.
– Прерия-2 является суверенной территорией. Но ты можешь
ориентироваться на американские законы – и сильно не ошибёшься.
Мартин кивнул.
– Тебе сейчас кажется, мать твою, – продолжал шериф, – что
ты оказался в первосортном вестерне. Но ты гони эту мысль прочь, мать твою.
Потому что пуля, которую ты можешь схлопотать, окажется самой что ни на есть
настоящей, а не целлулоидной.
– Народу и впрямь это нравится? – спросил Мартин,
неопределённо мотнув головой.
Шериф осклабился:
– А ты что, думаешь, мы к твоему приходу так нарядились?
Кого ты здесь ищешь и как тебя звать, мать твою?
– Меня зовут Мартин. Мать мою зовут Антонина Петровна. Я
никого не ищу… точнее – не знаю, кого именно ищу. Мой клиент погиб на
Библиотеке, успев произнести лишь название вашей планеты. Я надеюсь найти
какой-то след… но какой – не знаю.
В глазах шерифа появилось любопытство. Как бы там ни было,
но люди, живущие в голливудском фильме, начинают уважать законы жанра.
Таинственная история с погибшим клиентом сработала как нельзя лучше.
– Зайди, – буркнул шериф.
За бревенчатыми стенами скрывался вполне цивилизованный
офис. Электрический свет, компьютер, принтер и копир, солидная радиостанция и
внушительная кофеварка. Шериф первым делом щёлкнул клавишей кофеварки, после
чего плюхнулся в кресло и уставился на Мартина.
– Будете? – Мартин достал из кармашка рюкзака две сигары в
алюминиевых гильзах.
– Не откажусь, – с удовольствием раскупоривая сигару, сказал
шериф. – Мы тут табачок растим… вот только вкус пока не тот… не тот…
Он поводил сигарой под носом, глубоко втянул воздух,
крякнул. Закуривать сигару не стал, положил на стол и прихлопнул сверху
ладонью, будто отстраняясь от подарка. Спросил:
– Так что всё-таки ты ищешь? И каких проблем мне от тебя
ждать?
– Я не знаю. – Мартин пожал плечами. – Девочка умирала, она
не могла даже говорить… успела лишь сказать жестами «Прерия-2». Наверное, это
было для неё очень важно.
– Посещала она нашу планету раньше?
– Насколько я знаю, нет.
Шериф развёл руками:
– Ну, показывай фотографию, раз такой умный.
Мартин достал закатанную в пластик фотографию, протянул
шерифу. Тот уставился на портрет Ирочки, и лицо его начало медленно багроветь.
– Издеваешься? – спросил он наконец.
– Вы её знаете?
Шериф открыл пухлый ежедневник в кожаной обложке, прочитал:
– Пятница, 12 октября, 14:30. Ирина Полушкина, Россия. Да
она вот тут сидела, на вашем месте! Воспитанная девчонка, первым делом пришла
ко мне, как положено.
– Вот как… – Мартин и впрямь растерялся. – Я не знал.
Он вдруг понял, что даже не уточнил на Библиотеке, когда
именно прибыла Ирина. В пятницу? А не в субботу ли?
