Подкрепившись, Мартин отправился на прогулку. Погода стояла
хорошая, напоминающая бабье лето в Подмосковье: может быть, ласковым, нежарким
теплом, а может быть, обилием оранжевого и жёлтого вокруг. Кое-где, конечно,
были гордо высажены земные деревья, а перед коттеджами зеленели непременные
газоны. Но местные растения от такого соседства не смущались и сдавать позиции
не торопились.
Шёл Мартин неспешно и словно бы бесцельно. На самом же деле
он вживался в образ Ирины Полушкиной. Подобно тому, как он выбрал из списка
Библиотеку, Мартин выбирал среди городских достопримечательностей интересные
для Ирины места. Прогулялся к пароходу, посмотрел на расписание – тот отплывал
завтра утром. Но в душе ничего не ёкнуло, и Мартин решил, что речные прогулки
Ирине неинтересны.
Несколько маленьких магазинов тоже были отвергнуты, варьете
тем более отпадало. К тому же у Мартина возникло сильное подозрение: под
невинным названием скрывался обыкновенный публичный дом.
А вот у бара «Предпоследний приют» на окраине городка Мартин
задержался. Что его остановило – то ли забавное название, то ли неожиданное для
бара оформление огромного витринного стекла – там была выставлена целая
коллекция плюшевых медведей? Мартин в размышления вдаваться не стал, а вошёл
внутрь.
С некоторой натяжкой бар тянул на ковбойский салун.
Деревянная мебель «кантри», тёмные от времени столы и крепкие, не развалишь,
стулья. Бутылок над стойкой маловато, но есть кое-что приличное. Работал
телевизор. Мартин вытаращился было на него: откуда здесь может транслироваться
бейсбольный матч, откуда забитый народом стадион? – но тут же понял, что крутят
запись – для настроения, дело в колониях обычное… Народу было немного, но
несколько колоритных личностей в широкополых шляпах и с револьверами на поясе
имелись, пожилой бармен оказался в меру мрачен и небрит. Мартин подошёл к
стойке и доброжелательно улыбнулся:
– День добрый.
– Добрый, – согласился бармен, без особого интереса
приветствуя Мартина. – Кладбище метрах в ста, за околицей.
– Я так плохо выгляжу? – удивился Мартин.
Бармен вздохнул:
– Вы в городе новичок. Сейчас вы попросите пива, а потом
спросите, почему у бара такое странное название. Объясняю – дальше по дороге
городское кладбище. А здесь предпоследний приют.
– Логично, – согласился Мартин. – Пиво?
Бармен молча нацедил из крана внушительных размеров кружку.
Посмотрел на Мартина – в глазах его стояла стыдливая тоска.
– Только лагер. Через месяц начнут варить тёмное.
– Я люблю светлое пиво, – легко согласился Мартин. – И меня
ничуть не смущает экзотический вкус.
С любопытством естествоиспытателя бармен наблюдал за
Мартином, делающим первый осторожный глоток.
– Вкусно, – сказал Мартин через несколько секунд.
Бармен приподнял бровь.
– Ячмень местный? – спросил Мартин. – А хмель, похоже, с
Земли…
Лицо бармена чуть-чуть просветлело.
– Хмель у нас будет месяца через три. Мы растили хмель, но
индейцы… – Он махнул рукой.
– Напали и сожгли урожай? – поразился Мартин.
– Сожрали, – мрачно сказал бармен. – Они кочуют, понимаете?
Шла очень большая орда… город они обошли стороной, тут всё в порядке. А поля…
не укладывается у них в голове, что растущее может кому-то принадлежать.
Никакого понятия о земледелии.
Мартин сочувственно покивал. Пиво было средненьким, но за
пределами Земли редко встретишь и такое.
– Что-то сожрали, что-то потоптали… – продолжал сокрушаться
бармен. – От полей пшеницы и ячменя мы успели их отогнать. Картошку они не
заметили. А хмель, кукурузу и помидоры мы потеряли. Теперь ставим изгородь.
– Как выглядят-то туземцы? – спросил Мартин. Бармен молча
кивнул головой, и Мартин обернулся.
Туземец сидел в дальнем углу бара. С виду – почти человек.
Желтокожий, узкоглазый, с длинными волосами, заплетёнными в косички. Из одежды
на нём был ярко-зелёный саронг и плетённые из кожаных ремешков сандалии. Взгляд
Мартина туземец выдержал стоически, как настоящий индеец. Перед ним стояла
почти пустая кружка пива и какая-то простецкая закуска вроде чипсов.
– Это Джим, – сказал бармен. – Он у нас давно живёт. Хороший
индеец, цивилизованный. Помогает по хозяйству, я его кормлю и пою. Если сбегать
куда-то надо, подать, принести – тоже можно положиться. Они вообще-то ребята
работящие.
Помедлив, он добавил:
– Алкоголь на них нормально действует. Они и сами… кумыс
производят. Так что не подумайте, будто мы их спаиваем.
– Почему я должен так подумать? – удивился Мартин.
Бармен вздохнул:
– Вы не американец. Значит, сразу подумаете – пришли
американцы на чужую землю и давай спаивать индейцев. Верно?
– Есть такое дело, – усмехнулся Мартин. Бармен ему нравился,
вот только печаль в глазах никак не находила объяснения. – Простите за
бесцеремонность, а у вас какие-то проблемы?
Ответом был долгий вздох.
– А вы специалист по решению проблем?
– Ну… – замялся Мартин.
– Хорошо, – сказал бармен. – Вы, похоже, достаточно опытный
человек. Неподалёку есть склад виски, но я не могу сам туда сходить. В складе
обосновалась банда Кривого Джона. Принесите мне ящик виски, и я дам вам очень
полезный артефакт.
– Чего? – спросил Мартин, чувствуя, что кто-то здесь сходит
с ума.
– Компьютерных игр вы не любите, – со вздохом сказал бармен.
– Шучу я, добрый человек. Не берите в голову. Нет здесь никакого склада,
никакого виски и никакого Кривого Джона.
– А всё-таки? – уточнил Мартин, окончательно сбитый с толку.
– Я люблю своих клиентов, – объяснил бармен. – Я люблю свою
работу. Верите?
Мартин кивнул.
– И посмотрите, что я должен предлагать посетителям? –
скорбно воскликнул бармен. – Местное пиво! Ячменный виски, который таки совсем
не виски, а очень даже самогон! У меня есть два ящика напитков с Земли, но кто
может позволить себе их купить? Кто попросит смешать коктейль? Кто здесь пьёт
«Попытку к бегству» или «Выбраковку», кто закажет «Кольцо тьмы» или «Волчью
натуру»? Даже банальный джин-тоник, даже «Стеклянное море» – немыслимая роскошь
для Прерии. Это ужасно, молодой человек! На той неделе один поц заказал «Линию
грёз» – как я радовался, что у меня нашёлся и белый «Бюссо», и гренадин, и
граппа… Так он же потом всё залакировал самогоном!
– Вы не американец, – сказал Мартин. – Таки вы одессит!
