Так что вопрос был в одном – есть ли и в самом деле на
Аранке третья Ирина Полушкина. А если есть, то жива ли она, или тоже стала
жертвой несчастного случая…
Но тут Мартин поймал себя на том, что просто-напросто боится
найти терминал и дать запрос. Боится узнать, что снова опоздал.
После этого он торопливо доел гуляш, расплатился – точнее,
получил на свою карточку энное количество денежных единиц: за паприку минус
стоимость обеда.
И направился на поиски информационного терминала.
Глава 1
Сам Мартин считал себя технократом и урбанистом, родился и
вырос в мегаполисе. Земле и дальше искренне желал двигаться по такому пути
развития.
Но города аранков всё-таки вызывали у него лёгкую оторопь.
Может быть, с непривычки? Мартин терялся на самодвижущихся тротуарах, то и дело
отвлекался на очередной архитектурный шедевр, нарушающий все человеческие
представления о сопромате и архитектуре. Ну зачем, скажите на милость, надо
было водружать полукилометровый небоскрёб на ножки-столбы? Ладно бы, окажись
под небоскрёбом важная дорога… так нет – там была разбита зелёная лужайка,
подсвеченная лампами дневного света и обнесённая забором, чтобы никто случайно
не зашёл. А в другом циклопическом здании Мартин обнаружил огромный проём,
через который временами проносились летательные аппараты. Аранки, конечно,
высокоразвитая раса, но для человека такое доверие к технике чрезмерно.
Может быть, в этом и крылась причина того, что немногие люди
рисковали поселиться в гостеприимном и уютном мире? Всё-таки нечеловеческий
подход аранков к среде обитания впечатлял, но и пугал одновременно.
Наконец Мартин углядел помещение общественного информатория.
Больше всего оно напоминало просторную телефонную будку европейского образца,
рассчитанную на инвалидов в колясках. У аранков, конечно, никаких инвалидов не
было уже сотни лет, и в будочке стояло удобное кресло. Мартин с удовольствием в
него уселся, закрыл за собой дверь – стекло будки сразу потемнело, отгораживая
его от мира. Терминал, видимо, в связи с близостью Станции, был двуязычным и
легко отозвался на туристическую речь. А может быть, аранки уже перевели на
двуязычие все свои автоматы…
– Я хотел бы узнать, – сказал Мартин в матовый экран
информатория, – находится ли на Аранке девушка с Земли по имени Ирина
Полушкина.
Машина ответила без малейшей задержки:
– Данных о Ирине Полушкиной, человеке женского пола с
планеты Земля, не имеется.
Но Мартин имел немаленький опыт общения с поисковыми
машинами Интернета и прекрасно понимал, как важно правильно сформулировать
вопрос. Он достал фотографию Ирины – уже немного потёртую, – повернул к экрану
и сказал:
– Находится ли на Аранке данное разумное существо?
– Мало данных для точного анализа. Если исключить переменные
факторы внешности, то с вероятностью выше девяносто двух процентов данную
внешность имеют следующие разумные существа… – сообщила машина, и на экране
высветился длинный ряд имён, снабжённых крошечными фотографиями.
Мартин только вздохнул – женские лица и впрямь очень сильно
напоминали Ирину. Всё-таки население Аранка – более десяти миллиардов. И если
отбросить «переменные факторы внешности», такие как цвет волос и глаз, полноту,
оттенок кожи, – то найдётся несколько тысяч двойников Ирины.
– Новый вопрос, – сказал Мартин. – Сколько лиц женского пола
и земного происхождения прибыли на Аранк в течение последних семи суток по
земному счёту времени?
Пауза была короткой, ответ – уверенным.
– Сорок четыре личности.
– Фотографии всех, – потребовал Мартин.
На экране возникли крошечные портреты прибывших. Мартин
пробежал по ним глазами, усмехнулся и ткнул пальцем в одну из фотографий.
– Эту увеличить.
Портрет Ирины Полушкиной заполнил экран. Что ж, в чём-то
машина была права, толкуя о «переменных факторах». Ирина покрасила волосы в
чёрный цвет.
– Кто это? – просто спросил Мартин.
– На пограничном контроле Станции-3 данная личность
назвалась Галиной Грошевой с планеты Земля, – сказала машина. – Возраст по
косвенным данным оценивается в шестнадцать – двадцать лет. Цель прибытия на
Аранк – туризм.
– Где она сейчас находится? – продолжил Мартин.
– Ответ на этот вопрос может являться тайной личности Галины
Грошевой, – сурово ответила машина. – Обоснуйте ваш вопрос. Предупреждаю о
включённом детекторе правды.
Мартин на мгновение задумался. Потом сказал:
– Родители данной девушки просили меня встретиться с ней и
выяснить, всё ли у неё в порядке. Беспокойство за судьбу юной личности,
произведённой на свет, является неотъемлемым свойством людей-родителей.
Исполняя просьбу родителей, я хочу встретиться с девушкой и выяснить, не
испытывает ли она проблем с возвращением на Землю. Я не собираюсь причинять ей
беспокойство или негативные эмоции.
– Вы говорите правду, – согласился информаторий. – Ваш
запрос признан обоснованным. Однако информация о точном адресе разумной
личности является платной услугой.
– Хорошо, – согласился Мартин.
– Галина Грошева на протяжении двух последних суток
находится в Центре глобальных исследований, расположенном в городе Тириант.
Маршрутная карта прилагается.
Из-под экрана с шуршанием выполз лист пластиковой бумаги.
– Спасибо, – сказал Мартин.
– Восемь расчётных единиц, – напомнила машина.
Мартин положил на считывающую панель диск кредитки, на
экране мелькнули цифры производимой транзакции.
– Было приятно вам помочь, – фальшиво сказала машина.
Забрав кредитку и маршрутную карту, Мартин открыл дверь и,
весело что-то насвистывая, вышел на улицу. Глянул на карту с маршрутом.
Почему-то аранки не использовали туристический язык для письменного текста,
пояснения были напечатаны на родном наречии аранков, который Мартин, конечно
же, не знал. Но значки-пиктограммы понял без труда. По движущимся тротуарам – к
остановке монорельсовой дороги, по ней – к аэропорту, рейс до Тирианта, дорога
к Центру глобальных исследований…
Можно было отправляться в путь…
Мартин успел отойти от будки информатория метров на
двадцать, когда она взорвалась.
Впрочем, взрыв – это слишком громкое слово. Будка дёрнулась,
просела и стала стремительно складываться, оплывая, будто кусочек масла на
раскалённой сковороде. Через две-три секунды от информатория остался лишь
пластиковый холмик, из которого торчала спинка кресла и покосившийся дисплей,
плотно облепленный расплавленной пластмассой. Мартин представил себя в этом
кресле – и ему стало нехорошо.
