– Не обманешь? – спросил Петенька.
Крик Ирины наконец-то дошёл до сознания Мартина. Как раз в
тот момент, когда девушка перестала кричать и спросила:
– Зачем? Ну зачем? Оба вы идиоты!
Мартин посмотрел на неё и честно объяснил:
– Чтобы оставшиеся корабли ключников не разнесли в пыль
Беззар и Землю. Он не понимает многоклеточных. Не понимает, что такое месть.
Ирина закрыла глаза. Кивнула. Прошептала:
– Я хочу уйти отсюда. Мартин… что-то происходит…
– Люди! – озабоченно сказал Петенька. – Я не смогу,
наверное, вас отвезти на ту планету. Простите. Кусочки металла, которые ты
разогнал, достигли чёрных кораблей и стукнулись в обшивку. Корабли оживают.
Мартин поглядел на экран-купол как раз в тот момент, когда
гирлянды чёрных кораблей окутались призрачным белым светом. Павлик весело
булькал, фокус наблюдения метался по экрану, ни на чём не останавливаясь,
словно взгляд младенца, ещё не обретшего разум.
Всё-таки перед ними было не кладбище. И какими бы ничтожными
ни были свинцовые пульки, стукнувшиеся о борта кораблей, неведомые механизмы
расценили выстрелы как нападение.
– Ой-ей-ей! – закричал Петенька. – Будем драться! А потом
умрём, все умрём. Девушка не умрёт, её ещё много. А нас мало…
Корабль швырнуло в сторону. И вряд ли это двигалась
Вселенная – перегрузка катком прошла по телу Мартина. Их тащило куда-то к
чёрным кораблям, сияющим мертвенным свечением. Показалось Мартину – или один
корабль и впрямь развалился на аккуратные полусферы, разлетевшиеся в разные
стороны?
– Мартин! Мартин!
Он посмотрел на Ирину, уже догадываясь, что та скажет.
– Я боюсь, – крикнула девушка. – Я боюсь этих кораблей!
– Нет, – сказал Мартин. – Нет! У нас есть шанс!
– Не хочу! – вопила Ирина, дёргаясь в плотном коконе. – Не
хочу туда! Помогите! Ну сделайте хоть что-нибудь!
– Тебе помочь прекратить бояться? – весело спросил Петенька.
– Навсегда-насовсем?
– Да! – крикнула Ирина.
Мартин прицелился в Петеньку, но корабль слишком швыряло,
чтобы он смог попасть в синий лабиринт беззарийца с первого выстрела.
Вначале закричала Ирина.
А потом корабль ударило так сильно, что Мартин потерял
сознание.
Часть шестая
Синий
Пролог
Сидит в каждом человеке, с первобытных ещё времён, страх
перед темнотой. Кто-то от него избавлен, кто-то успешно борется, а кое-кто в
темноте не может с собой совладать, начинает паниковать и метаться.
Мартин темноту просто не любил. Не искал в тёмных углах очертания
затаившихся бандитов и чудовищ, любил погулять по уснувшему городу или
искупаться в невидимом, ревущем ночном океане, когда один-единственный ориентир
– шум прибоя да звёзды в небе. Ему не нравилось то неизбежное отрицание, что
приносит темнота. Ведь в первую очередь тьма – это свобода от права видеть.
И сейчас, сидя в кромешной мгле непонятно где и ожидая
непонятно чего, Мартин в панику не впадал. Он уже изучил на ощупь свою камеру
(а как ещё назвать маленькое запертое тёмное помещение?). Мягкие стены, упругий
пол, до потолка не достать, на стенах – никаких швов и никаких следов дверей.
В одном пленник был абсолютно уверен: где-то за мягкими
стенами – ключники.
А сейчас Мартин думал об Ирине. О той истерике, в которую
впала девушка после атаки чёрных кораблей.
Честно говоря, странная это была истерика. Понимая разумом,
что на них надвигаются тысячи исполинских кораблей, каждый из которых способен,
вероятно, уничтожить целую планету, Мартин ничуть не боялся. Слишком
несопоставимые масштабы. Наставленный в лицо ствол, несущийся навстречу
автомобиль да просто агрессивный индивидуум, повстречавшийся тебе в ночной час,
– вот это поводы для страха: здорового, мобилизующего силы и дух страха.
А десять тысяч кораблей диаметром в километр? Это даже не
смешно. Масштаб не соответствует. Есть много женщин, впадающих в панику при
виде мыши или паука, но Мартин был совершенно убеждён – явлениями космических
масштабов слабый пол не напугать.
Ирина же впала в истерику и добилась-таки своего:
полубезумный пилот Петенька выполнил её просьбу. Мягкие коконы ложементов и
впрямь умели плющить и скручивать своих подопечных.
Что ж, для Ирины в каком-то смысле и впрямь не было смерти.
Пока не было. Две оставшиеся копии (если они, конечно, ещё живы) обретут память
погибшей Ирины… его Ирины. Но разве это повод кончать жизнь самоубийством?
Пять смертей Ирочки Полушкиной крутились сейчас в голове
Мартина.
Первая – спятивший кханнан, добродушное и почти разумное
существо, на Библиотеке с такими дети ходили, будто с собаками.
Вторая – случайная перестрелка и гибель от пуль
таинственного «ковбоя», явно симпатизировавшего Ирине.
Третья – опять же случайный выстрел друга и единомышленника,
предназначавшийся Мартину, но доставшийся Ирочке.
Четвёртая – нелепей не бывает! Поскользнуться в луже крови и
упасть на меч геддара!
Пятая – истеричная просьба, которую выполнила полоумная
амёба.
Если вначале Мартин подозревал злой умысел, ну, допустим, со
стороны ключников, то третья, а в особенности четвёртая смерть Ирины это
убеждение поколебали. Допустить, что ключники способны повелевать
случайностями, заставить девушку поскользнуться и упасть на чужой клинок? Да это
уже не могущество, это всевластие! С такими возможностями ни к чему
натравливать на девушку кханнана или устраивать перестрелку на мирной
колониальной планете.
– Рок, – сказал Мартин. – Судьба. Фатум. Удел. Участь.
Подумал немного и добавил:
– Планида.
Есть в русском языке такое выражение – «не жилец».
Произносят его обычно в адрес людей тяжелобольных, но порой и совершенно
здоровый, бодрый, цветущий человек вызывает ту же самую мысль. Своим чутьём на
подобных людей любят бахвалиться так называемые экстрасенсы и проповедники
маленьких и воинственных культов. Мартин к высказываниям вроде «едва капитан
погибшего судна вошёл, я понял – не жилец» всегда относился скептически, даже с
раздражением – задним числом все крепки пророчествовать. Но теперь он готов был
признать, что подобные «не жильцы» и впрямь существуют. Наверное, кто-то
действительно чувствует грозящую им участь.
