Так, в 9-й армии 3-я Заамурская дивизия в первый же день боев эвакуировала в тыл 14 орудий
{594}. Были захвачены и 18 пулеметов противника.
25 мая отличился офицер 21-го Туркестанского стрелкового полка подпоручик Шмаргун, который «…за выбытием командира 4-го батальона… приняв в бою командование над 4-м батальоном 21-го Туркестанского стрелкового полка, повел его на Яловец; взяв его в штыковом бою и преследуя противника далее, зашел ему у дер. Бровары во фланг, где противник оказывал сильное сопротивление. Видя это, подпоручик Шмаргун бросил 4-й батальон на фланг противника, сбил его штыковым ударом и обратил его затем в беспорядочное бегство. Здесь же подпоручик Шмаргун захватил 2 пулемета, бомбометы и пленных»
{595}.
26 мая разъезд 17-го гусарского Черниговского полка у с. Рафаловка захватил 6 орудий, а разъезд 11-го гусарского Изюмского полка и оренбургские казаки — пулемет.
27 мая у дер. Орковцы пулеметы захватили подразделения Текинского конного полка, а части 9-й кавалерийской дивизии у дер. Зубржец — 2 гаубицы (взвод поручика Болбошевского) и 2 полевых орудия у дер. Порхово (5-й эскадрон поручика Протопопова).
28 мая произошел уникальный случай — русские конно-артиллеристы захватили батарею противника. Увидев у мест. Заставна спешно отходящие на запад группы неприятельской пехоты, а также находящуюся на шоссе 3-ю батарею 5-го артиллерийского полка противника, командир 1-го Конно-горного артиллерийского дивизиона полковник Л.Л. Ширинкин решил атаковать противника. Зная об отсутствии поблизости нашей конницы и не желая упустить добычу, он решил использовать для этого орудийный расчет своей батареи. 60 конно-артиллеристов во главе с Ширинкиным ворвались в Заставну. 40 всадников бросились за австрийской пехотой, а 20 во главе с капитаном Насоновым — за батареей. Первая группа рассеяла отступающих пехотинцев и взяла в плен 150 человек. Вторая — нагнала австрийскую батарею. Ее личный состав отстреливался из карабинов и револьверов, но после гибели командира и ездовых головного орудия — сдался. Австрийские пехотинцы, видя гибель своей батареи, открыли по русским огонь, но несмотря на это, последние увезли захваченную батарею прямо в штаб дивизии. Были захвачены 2 офицера, 79 солдат, 4 исправных орудия с 30 лошадьми. Л.Л. Ширинкин стал кавалером Георгиевского оружия.
28 мая 3-й эскадрон Текинского конного полка в районе Юрковцы, изрубив роту пехоты и уничтожив расчеты, захватил 2 пулемета.
Бойцы 10-го Заамурского пограничного полка захватили тяжелые орудия. Командир батальона заметил неприятельскую батарею, ведущую огонь по частям наступавшего полка. Он вызвал своего сына-прапорщика и приказал ему, взяв роту солдат, отрезать батарее путь отхода. Приказ был блестяще выполнен, но артиллеристы противника и пехотное прикрытие, обнаружив маневр русской роты, попытались уйти. Тогда заамурцы ударили в штыки. Противник сдался. Было захвачено четыре 150-миллиметровых орудия вместе с расчетами и 150 пехотинцами прикрытия.
Восточнее Луцка, у Суска, сотня казаков в конном строю атаковала находящегося на позиции противника и захватила 2 орудия и 200 ящиков со снарядами.
Группа разведчиков 201-го пехотного Потийского полка, подкравшись ночью к немецкой заставе, внезапно ее атаковала. Германцы отчаянно защищались, но большая часть их была переколота, а 50 человек во главе с офицером были взяты в плен, в то время как другая группа выбила немцев из деревни и захватила пленных и несколько пулемётов. На следующий день, продолжая разведку, она захватила еще 77 немцев и 2 пулемёта.
У с. Бурятина, юго-восточнее Луцка, русские разведчики захватили у противника два 100-мм орудия и взяли в плен 4 офицера и 160 солдат.
Только за 28 мая 11-й армейский корпус взял 4 орудия, 39 пулеметов, 2 бомбомета и 7 минометов (в т. ч. 11-я пехотная дивизия — 20 пулеметов и 5 минометов). С 24 по 29 мая частями 2-го и 16-го армейских корпусов 7-й армии было захвачено 29 орудий, 66 зарядных ящиков, 7 бомбометов.
Генерал-квартирмейстер сообщал в сводке от 29 мая о некоторых трофеях: «…на одном из участков в числе прочей добычи захвачено 20 баллонов с удушливыми газами, молодые части наших армий соперничают в доблести с наиболее славными старыми полками. Так, молодые полки одной дивизии, сформированной из ополченских частей, стремительным ударом смяли противника на р. Стыри и на его плечах ворвались в предмостное укрепление у м. Рожице, взяв в плен около 2500 германцев и австрийцев, пулеметы, богатую добычу… В 7-й армии… У Осовце частями 187-го полка захвачена 2-я батарея 12-го гаубичного дивизиона в полном составе, четыре десятисантиметровых гаубицы»
{596}.
1 июня отличилась сотня 53-го Донского казачьего полка, захватившая пулемет в бою у замка Воронув.
2 июня дивизион 9-го гусарского Киевского полка у дер. Бурханово взял в бою 2 действующих пулемета. В тот же день 1-й Уральский казачий полк в бою у дер. Гниловолы отбил 3 орудия и 2 пулемета.
2 июня Заамурская конная дивизия в ходе боя в районе Берестечко захватила 8 орудий. 8 июня 11-я кавалерийская и Оренбургская казачьи дивизии в ходе конной атаки у Блинова захватили 11 легких и 1 тяжелое орудие.
10 июня отличились кавалеристы 3-го Конного корпуса, в течение дня захватившие у мест. Кымплунг 11 пулеметов. 15 июня Ингушский и Кабардинский конные полки в районе Тлумач (у дер. Езерлны) захватили пулеметы и 7 германских орудий.
15 июня проявили себя бойцы 61-го пехотного Владимирского полка — подпрапорщик Никонов и старший унтер-офицер Файницкий, «захватившие действующий пулемет, убив 2 пулеметчика противника»
{597}.
Трофеи 2-го армейского корпуса за 21 и 22 июня составили: «пулеметов 29, бомбометов 6, минометов 3, орудие одно 1,5-дюймовое, более 5000 винтовок и баллоны с горючей жидкостью»
{598}.
21 июня части 7-го Туркестанского стрелкового полка взяли тяжелую батарею противника: «…по дороге на д. Градье прапорщик Носков с группой стрелков настиг неприятельскую батарею из 3 тяжелых орудий, которую защищали несколько австрийцев с пулеметами. Стрелки окружили австрийцев и открыли огонь; австрийский офицер, защищавший батарею, произвел два выстрела в упор в прапорщика Носкова, захватившего орудие, ранив его дважды, но тут же сам был убит на месте. Орудия остались в наших руках»
{599}.
Блестящее дело ждало русскую конницу под мест. Волчецк. 23 июня германские батареи, успев сделать лишь несколько выстрелов, были атакованы русской кавалерией. Очевидец вспоминал: «Нам пришлось видеть поле атаки Новомиргородских улан (17-й уланский полк. — А.О.) на деревню… спустя несколько часов после атаки. Трупы улан и лошадей лежали главным образом вдоль двух канав, не широких, но с крутыми отвесными берегами, прокопанных вдоль домов. Очевидно, здесь лошади заминались… вот эти-то приостановившиеся в своем стремлении всадники и их лошади и были убиты из окон домов германскими пехотинцами. Там, где поле было чистое, атака пронеслась почти без потерь»
{600}.
