Келли, как и Эйзенхауэр, недооценивал важность легенды и даже мифа для поддержания духа нации в пору несчастий. Умелая пропаганда затушевывала поражения, поддерживая в гражданском населении уверенность в победе. В конечном счете Тихий океан значил для США гораздо меньше, чем для Британской империи, а созданные Рузвельтом и СМИ Батаанский эпос и культ Макартура были для народа полезны и даже ценны. Этот генерал был скорее тщеславным ничтожеством, чем достойным командиром, и особой любви не заслуживал, но его бегство с Коррехидора едва ли достойно более сурового осуждения, чем бегство британских командующих из обреченных крепостей и городов, в том числе эвакуация Уэйвелла из Сингапура. В последующие годы образ Макартура, символа американской борьбы в юго-западном регионе Тихого океана, весьма способствовал повышению боевого духа на родине, хотя реальный его вклад в поражение Японии был не столь велик. Со стратегической точки зрения оборона Филиппин не имела смысла: небольшими силами, в отрыве от своих баз, американцы не могли удержать острова. Если бы гарнизон продержался дольше, под давлением общественного мнения, быть может, была бы предпринята заведомо безнадежная попытка послать подкрепление, чтобы снять осаду с Батаана. Для американского флота помощь Уэйнрайту обернулась бы катастрофой: японцы господствовали и на море, и в воздухе. Коррехидор сдался как раз вовремя, чтобы избавить Вашингтон от этой головной боли.
С этого момента сражения в Тихоокеанском регионе редко достигали масштабов европейских. Здесь в боях участвовало сравнительно мало солдат, но в войну были вовлечены огромные пространства и большие флотилии. Основная часть сухопутной японской армии оставалась в Китае. До той поры завоевания в Азии и на островах Тихого океана давались Токио усилиями небольших подразделений, действовавших чуть ли не на половине земного шара. США, Австралия и Британия, со своей стороны, пытались отстоять свое господство на островах и в непроходимых джунглях силами двух или трех дивизий, в то время как на территории России бились сотни таких подразделений. Ключевым фактором в каждом сражении на Тихом океане было наличие поддержки с моря и с воздуха. Солдаты и моряки на обеих сторонах знали, что их пот и кровь прольются напрасно, если противник захватит господство в воздухе и перекроет морские пути поставок. В войне с Японией главной силой сделался флот Соединенных Штатов.
2. Коралловое море и Мидуэй
В январе 1942 г. японцы захватили Рабаул на острове Новая Британия и использовали его как морской и воздушный оплот. Эйфория от первых побед – «болезнь победителей», как именовали это состояние скептики в окружении Хирохито, – побудила их распространить экспансию в южном регионе Тихого океана на Папуа, Соломоновы острова, Фиджи, Новую Каледонию и Самоа. Флот уговорил армию расширить периметр империи, захватив атолл Мидуэй и Алеутские острова на севере – их также предстояло отбить у американцев. Тем самым у японцев появились бы базы, с которых можно было бы перерезать морские пути, связывавшие западных союзников с Австралией, которая оставалась теперь основным форпостом Британии и Америки в войне на Дальнем Востоке.
Еще прежде падения Коррехидора американцы осуществили операцию, которая напугала и обозлила их противников, напомнив Японии о том, как она уязвима, и тем побудив ее к еще большей агрессии. 18 апреля подполковник Джеймс Дулитл во главе эскадрильи из 16 бомбардировщиков В-25, поднявшихся в воздух с авианосца Hornet примерно в 1100 км от Японии, совершил воздушный налет на Токио. Материальный ущерб был невелик, но этот почти символический поступок имел огромное моральное значение – приободрил союзников в годину поражений. Черчилль тоже отдавал дань подобного рода театральным жестам. Японцев же этот налет убедил в необходимости как можно скорее завладеть Мидуэем, западным форпостом США в Тихом океане, который принадлежал Америке с 1867 г. Только бы адмиралу Исороку Ямамото разместить на Мидуэе свою базу – и конец подобным авантюрам.
Конечно, Япония ставила себе задачи не по силам, и в конце концов это привело к катастрофе, но Токио не видел иного способа лишить американцев возможности накопить резервы для ответного удара. Ямамото и его коллеги понимали, что Японию ждет неминуемое поражение, если она хоть на миг ослабит давление на Штаты. Единственно разумной стратегией казалось наносить западным союзникам удар за ударом, пока Вашингтон не признает превосходство японской армии и не пойдет на мирные переговоры. Главная задача ставилась перед императорским флотом: истребить американские линкоры и эсминцы.
Прежде чем напасть на Мидуэй, японцы двинулись на Папуа – Новую Гвинею и Соломоновы острова. В начале мая 1942 г. три эскадры под мощным прикрытием и с конвоем, в который входило три авианосца, направились к Порт-Морсби. Вице-адмирал Сигеёси Иноуэ, руководивший этой операцией, надеялся, что американский флот попытается его перехватить, и тогда он разделается с американцами. Десант, направлявшийся на остров Тулаги в нескольких километрах от Гуадалканала (южная оконечность Соломоновых островов), достиг цели без помех 3 мая. На следующий день эскадрилья, поднявшаяся с борта авианосца Yorktown, нанесла удар по стоявшим на рейде японским кораблям, уничтожив линкор и два меньших судна. Не такой уж и существенный ущерб, учитывая, что американцам в воздухе никто не мешал.
5 мая американский флот (в нем имелся также небольшой австралийский контингент) во главе с вице-адмиралом Фрэнком Флетчером, получив от Ultra информацию о намерениях японцев, на полной скорости двинулся навстречу основным силам Иноуэ. На рассвете 7 мая Флетчер отрядил линкоры, которыми командовал английский вице-адмирал Джек Крейс, на перехват вражеского транспорта. О местонахождении противника Флетчер имел неверные сведения: американские летчики, не обнаружив японских авианосцев, наткнулись на десант Иноуэ. Транспортные суда японцев поспешно отошли, чтобы на безопасном расстоянии дожидаться исхода боя. Крейс, поняв, что бороздит опустевший океан, также отступил. Самолеты с Lexington одержали маленькую победу, потопив небольшой авианосец Shoho. Тем временем группа авианосцев Флетчера спаслась благодаря чуду: японцы отстали от него на 300 км, собственные самолеты вылетели на задание, и в это время вражеская авиация потопила американский танкер и эсминец из конвоя, которые шли в кильватере его группы судов. Если бы бомбардировщики Иноуэ полетели дальше, они бы застигли оставшиеся без защиты американские авианосцы. Но в тот день оба адмирала наносили удары вслепую.
На следующее утро, 8 мая, с восходом солнца – в 06:55 – американские и японские матросы, томившиеся в душных трюмах авианосцев, по очереди приникали к щелям в люках и вентиляционным отверстиям, пытаясь глотнуть воздуха, а самолеты, волна за волной, взлетали с палубы. Коммодор Боб Диксон, тот самый, который накануне возглавил воздушный налет на Shoho, отличился вновь, первым обнаружив японский флот. Он завис над ним, ведя наблюдение, двигатель переключил на минимум, чтобы сэкономить топливо – для летчиков, тем более морских, это была постоянная головная боль.
Первая волна американских самолетов налетела на авианосец Shokahu. Нанесенный ущерб был значителен, но судно держалось на плаву. Большая часть торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков промахнулась мимо цели. Атака была плохо скоординирована. Пикирующие бомбардировщики столкнулись с серьезной проблемой: телескопы и ветровые стекла затуманивались при быстром снижении с 5000 до 450 м. Пилотов раздражала малая скорость их самолетов и недостаточная огневая мощь по сравнению с японской. Коммандор Билл Олт сбился с курса на обратном пути – ошибка, нередкая во время полета над безбрежным океаном и роковая для пилота. Он отправил лаконичное прощальное послание перед тем, как его поглотил океан: «Окей, ребята, прощевайте. Мы все же грохнули тысячефунтовый подарочек им на голову»24. Но Shokaku уцелел после такого подарочка. Коммодор Пол Струп, штабной офицер на борту Lexington, с огорчением признавал: «Не очень-то мы эффективно сработали»25.
