Тут вдруг Нелипович сбросил цифру потерь на целых 150 000 человек — губернский город. Вот какие мы широкие! Сидишь над подобными страницами и думаешь: может быть, прав Василий Ключевский: «Наша государственная машина приспособлена к обороне, а не к нападению. Она дает нам столько же устойчивости, сколько отнимает подвижности. Когда мы пассивно отбиваемся, мы сильнее себя, ибо к нашим оборонительным силам присоединяется еще наше неумение скоро понять свое бессилие, т.е. наша храбрость увеличивается тем, что, испугавшись, мы не скоро собираемся бежать».
Нелиповичу вторит С.Н. Базанов, который припечатывает генерала Каледина, которого оправдывает Нелипович:
«Немецкие подкрепления под Ковель поступили на 4-е сутки, а русские через месяц. Потому немцы и держались за Ковель зубами. Дальше сеть ж/дорог очень разреженная и рвется этим полесьем, в рез-те рокадных дорог в тылу было очень мало и чтобы перебросить корпус с ЗФ на ЮЗФ надо было двигаться чуть не через Москву. За то, что Ковель остался за немцами, огромное спасибо генералу Каледину — он не смог прорвать фронт на ковельском направлении, и направить в тылы противника кавалерийскую группу ген. Гилленшмидта (2 кавкорпуса + 1 пех. корпус), в случае успеха появлялся шанс вывести операцию из оперативного на стратегический уровень. Брусилов приказал провести операцию против Ковеля, однако Каледин провёл чисто формально-демонстративные действия, дабы показать, что позиции противника прорвать невозможно, и после этого кавалерия так и осталась без дела.
Отсутствие конницы на направлении главного удара (Луцк) можно занести в пассив Брусилову, но вполне объяснимо его желание прикрыть фланги наступающих войск, правда, осуществлялось прикрытие ударом на Ковель. Вина ГлавкоЮза была и в том, что он не смог обеспечить войска надлежащими средствами для прорыва обороны на ковельском направлении, и не проконтролировал исполнение своего приказания. Однако будущий “герой” Гражданской войны, военный гений Каледин не сделал даже того, что можно было сделать в тех обстоятельствах — атаки кавалеристов и пехотинцев проводились разрозненно, что несмотря на то, что им в обороне противостояли спешенные австро-венгерские кавалеристы да их холуи из “Польского легиона” Пилсудского, естественно закончились неудачно. После чего Каледин, успешно подтвердив свою некомпетентность в вопросах стратегии, успешно продолжил наступление на Луцк. Правда, потом ему во фланг начали наносить удары немецкие части, прибывавшие в Ковель».
Андрей Голиков — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой источниковедения отечественной истории исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова придерживается цифр, приведённых самим Брусиловым. В своей статье, которая выполнена в рамках коллективной работы «Россия: международное положение и военный потенциал. Вторая половина XIX — начало XX в.», подготовленной к печати в Институте российской истории РАН, он пишет: «На рассвете 22 мая (4 июня) 1916 г. мощная артиллерийская канонада возвестила начало наступления войск Юго-Западного фронта русской армии. Произошел, по словам германского генерала М. Гофмана, “совершенно недопустимый скандал”, стоивший Центральным державам потери Галиции и Буковины: 1,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными (повторение данных Брусилова! — А.Б); 581 орудия и 1795 пулеметов. Чтобы ликвидировать прорыв, с Западного и Итальянского фронтов были сняты 30,5 пехотных и 3,5 кавалерийских дивизий. Русские, которых при планировании кампании 1916 г. после понесенных ими год назад поражений ни противники, ни союзники не рассматривали в качестве решающей силы, нанесли неожиданный, как первоначально предполагалось, вспомогательный, удар и едва не вывели из войны Австро-Венгрию, спасли итальянцев в Трентино, существенно облегчили положение французов под Верденом, побудили Румынию отказаться от политики нейтралитета и присоединиться к державам Согласия. Инициатором и организатором операции был незадолго до этого назначенный главнокомандующим Юго-Западным фронтом 63-летний генерал от кавалерии генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов.
22 мая (4 июня) 1917 г., в годовщину начала наступления 1916 г., день в день, генерал Брусилов получил назначение на пост Верховного главнокомандующего русской армией.
Самая распространенная в стране газета “Русское слово” отметила тогда как несомненный факт, “что война не выдвинула более популярного имени, чем имя нового Верховного главнокомандующего”. Особо подчеркивалось, что генерал Брусилов вступает в командование всей русской армией “в решающий момент войны” с убеждением, что армия “с каждым днем воскресает и крепнет” и что она “выполнит свой долг перед родиной”. “Будем надеяться, — заключала газета, — что эта уверенность не обманет нового верховного вождя русских войск”. Но первоначальный успех предпринятого Брусиловым летом 1917 г. наступления оказался эфемерным».
Здесь что многие историки сталинской школы, что постсоветской — почти единодушны: победный удар был неожиданным и потрясающим. Дальше и А. Голиков склоняется к пессимистическим оценкам: «Германское командование нанесло заранее спланированный контрудар, в результате которого менее чем за полмесяца русские войска оставили почти всю Галицию. Ответственность за поражение была возложена на Верховного главнокомандующего — Брусилова освободили от должности. Этот пост занял генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов. Разъясняя причину произведенной замены, газета “Биржевые ведомости” со ссылкой на то, что информация получена от членов Временного правительства, сообщала: “Генерал Брусилов во время событий на фронте не проявил должную высоту, не оказался на высоте своего положения. На выручку явился генерал Корнилов, человек железной энергии, который был признан Временным правительством единственным спасителем армии… Генерал Корнилов не пессимист и не принадлежит к тем людям, которые заявляют, что все уже потеряно”». Чем закончилась «выручка Корнилова» — известно: бескровным Октябрьским восстанием, занятием Зимнего дворца без штурма, эффектно показанного в кино «Ленин в Октябре», и полной потерей власти Временным правительством. Ну, череду событий — не изменить, ни даже не перетолковать, а вот сами уроки и последствия для бывшей царской и советской империи — крайне важны.
На сайте «Русский мир. Украина» Брусилов назван «последним полководцем старой России», который оценивается русскими среди националистического окружения очень высоко. Почему эти оценки не меняются, какие бы новые развенчивающие статьи и книги ни появлялись? Потому что нагнетается истерия в самой Украине и в главе в «Истории Украины для 11 класса» вся эта победоносная операция названа вполне определённо: «Захват русскими войсками Восточной Галиции и Северной Буковины». Для впечатлительных подростков живописуются только неисчислимые бедствия, которые принесла русская армия, где почти каждый третий был на самом деле украинцем! Вот образец: «На завоеванных территориях россиянами было образовано генерал-губернаторство, которое делилось на четыре губернии: Львовскую, Перемышльскую, Тернопольскую и Черновицкую. Характер русского оккупационного режима (подчёркнуто мною! — А.Б.) лишь частично связывался с условиями военного времени. Российская власть была убеждена, что западноукраинские земли останутся в Российской империи навсегда. Поэтому военная администрация прибегла к дискриминационной политике в отношении образования, украинского слова, деятельности украинские организаций, урегулирования прав собственности, выполнения воинской повинности и т.д. На захваченную русскими территорию была назначена военная администрация во главе с генерал-губернатором графом Г. Бобринским, который симпатизировал российским шовинистическим черносотенцам. Он заявлял: «Восточная Галиция и Лемковщина — неотъемлемая часть одной большой России; поэтому их администрация должна быть основана на российских началах… Почти 200 униатских общин было преобразовано в православные приходы».
