Венера вздохнула. Похоже, все несколько сложнее, чем предполагалось поначалу. Но это неважно. Она воспользуется оракулом, чтобы проследить за Кэт до ее дома... узнать, где живет эта смертная, а потом, уже утром, нанести ей короткий божественный визит.
Венера с улыбкой снова заглянула в оракул – и увидела, как огромный внедорожник проскочил на красный сигнал светофора и врезался в маленькую желтую машину, в которой ехали Кэт и Джаскелина.
– Нет! Стой! – закричала Венера, мгновенно выбрасывая через оракул всю силу, которую она собрала, чтобы защитить, прикрыть маленькую машину, и ненадолго остановила время, так что все происходящее стало выглядеть как отвратительное живописное полотно.
Но, отдавая приказ, Венера знала, что уже слишком поздно. Богиня любви глубоко вздохнула и взмахнула рукой над оракулом.
– Покажи мне Катрину и Джаскелину, – серьезным тоном произнесла она.
На картинке возник салон автомобиля. Венера судорожно вздохнула, всхлипнув от сострадания. Должно быть, женщины успели заметить мчавшуюся на них угрозу. Они обхватили друг друга руками и теперь были похожи на сломанных кукол, цепляющихся одна за другую. У Кэт была ужасная рана на голове, а шея повернута под неестественным углом. Джаскелина оказалась ближе к точке столкновения. И ее грудь была полностью раздавлена.
Обе женщины были мертвы.
Венеру охватило тяжелое чувство утраты, несоизмеримое с тем временем, какое она знала погибших смертных.
– Я должна была уделить им больше внимания, – прошептала богиня любви усталым, надломленным голосом, – Я должна была предотвратить все это. Они были такими молодыми... такими энергичными... Их жизни оборвались чересчур рано.
Два светящихся золотых шарика поднялись над изувеченными телами смертных женщин.
– А может быть, кое-что я все-таки могу сделать...
Собрав все силы, Венера заговорила, глядя в оракул:
– Эти духи одарены жизнью и любовью... они свободны, чтобы начать все сначала, чтобы отправиться в дальний путь. И вот сама воплощенная Любовь приказывает вам: духи, придите ко мне, чтобы выполнить задачу, которую я вам дам!
Венера бросила в оракул еще больше силы бессмертной, и души Катрины и Джаскелины, как трепещущие огоньки, подхваченные ветром, взмыли вверх и влились в поток энергии, созданный богиней... а потом вылетели из мраморной чаши оракула и повисли в воздухе перед богиней любви.
Когда же богиня снова заглянула в оракул, она увидела, что желтый автомобиль охватило яростное пламя.
Венера вздохнула.
– Ну, милые, и что мы теперь будем делать?
Глава 2
– Ты сделала... что?! – выпалила Афина (весьма непривлекательно скривив губы, как не преминула отметить Венера), во все глаза таращась на светящиеся шарики, скрывавшие в себе души смертных женщин.
– Не могла же я позволить им просто взять и умереть! – с вызовом ответила Венера, поглаживая шарик, – Это было слишком ужасно и слишком быстро. Они обе такие молодые!
– Смертные умирают. Точка. Ты не должна была вмешиваться в то, что предназначили им богини судьбы, – возразила Афина.
– Ох, умоляю! Они же современные смертные. Они вообще не верят в судьбу.
В комнату ворвалась Гера.
– Что происходит? Я пришла, как только смогла. Сатир доставил мне срочное послание, и... – Богиня умолкла, заметив висящие в воздухи шарики света. – Это что, души смертных?
– Именно, – кивнула Афина.
– И что они тут делают? Они заблудились?
– Нет. Не заблудились. Это души смертных женщин, а сюда их притащила Венера.
Венера, нахмурившись, уставилась на Афину.
– Послушай, Афина, у тебя регулярно бывает оргазм? Если нет, то это вполне объясняет твою вечную раздражительность и осуждение всех и всего.
– Венера! – Голос Геры прозвучал резко, напоминая богине любви, что она рядом с королевой Олимпа, – Почему души смертных находятся в этом помещении?
– Одна из них... – Венера помолчала, присматриваясь к светящимся шарикам, и наконец показала на тот, что висел в воздухе ближе к ней, – Вот эта, я думаю, душа смертной, которую я выбрала, чтобы она помогла нам с Ахиллесом. Вторая – ее лучшая подруга.
– Но это не объясняет, почему они сейчас здесь, на Олимпе, вместо того чтобы пребывать в своих телах современных смертных, где им и место.
– Они не могут пребывать в собственных телах, потому что их тела мертвы, – пояснила Афина, – Они сгорели дотла.
– Сгорели? Мертвы? Но как ты могла выбрать сгоревшую мертвую смертную для Ахиллеса?
Гера потерла висок; другой рукой она грациозно взмахнула перед собой, и прямо из воздуха появился бокал амброзии. Гера схватила его и сделала большой глоток.
– Ну, это как раз очень легко объяснить, – сказала Венера, мрачно глянув на Афину.
– Так объясни, будь любезна!
Я выбрала эту смертную женщину для Ахиллеса тогда, когда она еще была жива. А потом произошел несчастный случай, когда они с подругой уезжали с вечеринки, и... ну, они погибли. Я не смогла этого вынести. Они были такими молодыми и счастливыми! И, – подчеркнуто добавила богиня любви, – Кэт идеально подходила для Ахиллеса.
– Так значит, ты перенесла их бестелесные души сюда? – Гера немного помолчала и вздохнула. – Венера, я понимаю, что к смертным легко привязаться, но ты вовсе не оказала услуги этим женщинам. Им надо отправиться в жизнь после смерти, ожидающую их. И мы ничего не...
Внезапно голос Геры дрогнул. Ее прелестное лицо исказилось, бокал с амброзией выскользнул из пальцев и, упав на мраморный пол, со звоном разлетелся вдребезги.
– Гера! Что случилось?! – закричала Венера, вместе с Афиной бросившись к королеве Олимпа.
Лицо богини ужасающе побледнело.
– Мои жрицы! Они взывают ко мне!
– Гера, сядь! Дыши глубже и расскажи, что происходит?
Венера проводила Геру к мягкой кушетке, а Афина тем временем добыла из воздуха новый бокал амброзии, который и поспешила поднести к губам Геры; но богиня оттолкнула бокал.
– Это все греки. Они сейчас грабят мой храм, у западной стены Трои, снаружи, – Гера провела по глазам дрожащей рукой, как будто желая прогнать ужасающую картину, – Я этого не понимаю. Они не должны грабить мои храмы. Я – богиня дома и очага, богиня брака и семьи, королева Олимпа! Зачем осквернять мои святилища?
Гера пошатнулась, словно готова была вот-вот потерять сознание.
– Мне нужно посидеть.
– Ты уже сидишь, – напомнила ей Афина.
– Что же делать? – На совершенно белом лице богини выступил пот, – Мои жрицы молят о помощи!
